Как сон

Роберт смотрит на стену склепа и не верит собственным глазам: рядом с именем и фамилией Жены он видит свои имя и фамилию. Должно быть, долго решались они на такой шаг, буквы выглядят недавними, вырезаны другой рукой, а еще на Роберте, кроме звездочки и даты рождения, успели поставить крестик.
  
9
 
Чтобы это было в последний раз, это недопустимо, такая ситуация больше нетерпима. Господин Муж настаивает, уговаривает, объясняет, что дом является объектом охоты фоторепортеров, что Роза больна и что нельзя так бессовестно пользоваться ее слабостями, что в собственном доме стало совершенно невозможно спать; тогда спите где-нибудь еще, слышит он, или наконец уезжайте и перестаньте всех обманывать, слышит он, только ведь ты никогда не сделаешь этого, потому что ты сволочь, слышит он; Господин Муж не потерпит такого тона в собственном доме, тем более что жена еще спит; Господин Муж слышит, что он не должен при любовнице называть жену женой, теперь уж ясно, что он никогда не разведется, он слышит также хлопанье дверцы и шум мотора отъезжающей машины. Слишком много шума; он заглядывает в спальню, Роза спит, Господин Муж и впрямь обессилен, он с удовольствием лег бы рядом с ней, вот только немного освежится. Он устанавливает в ванной зеркала так, чтобы было видно спину; ну вот, есть следы, на ягодицах тоже, но у Господина Мужа не может быть претензий, разве не его теория, что без когтей нет кайфа, что коготки должны работать, даже раздирать до крови, подсыпать в любовь щепотку боли — самое то: она его царапает, он тянет ее за волосы. В то время как их гениталии утопают друг в друге, Господин Муж любит пошалить, называя вещи своими именами, любит быть в постели разнузданным, но если при Розе он вынужден следить за словами, то любовница позволяет ему выговориться; вульгаризмы как специи, он любит в минуты страстного сотрудничества нежно назвать ее шлюхой, сукой или еще как-нибудь (чем самозабвеннее клянет ее, тем скуднее набор прозвищ), но сколько в этом пикантности: любовница горда тем, что именно с ней господин директор банка практикует так называемый хищный секс.
Роза стоит в дверях ванной и внимательно разглядывает Господина Мужа, который восхищенно изучает свои раны, будто новую татуировку; Роза не понимает того, что видит, нервничает, она только что проснулась, а тут уже новый повод заснуть.
— Боже милостивый, подкралась, точно упырь какой! — Господин Муж замечает, что его заметили, она испугала его, а кроме того, схватила его с поличным, он, словно только что выпавший снег, весь покрыт следами, и все следы ведут к любовнице, невозможно укрыться, нельзя оправдаться; Господин Муж знает, что должен сделать жене жесткую перезагрузку с самого утра, но ничего не поделаешь, она проснулась раньше обычного, это все из-за громкого разговора. И снова она обнюхивает его:
— Чей это запах? Кто здесь был? Что здесь происходит?
— Успокойся. Не порть нам день с самого утра.
— Но я чувствую… От тебя кем-то воняет… Кто тебя так расцарапал…
— Послушай, я из-за тебя опоздаю на работу, не устраивай сцен, а то снова упадешь, а у меня нет времени заниматься тобой.
— Зачем ты так со мной поступаешь? Ты мерзавец…
— Ты меня оскорбляешь, а после даже не помнишь этого.
И вот уже Господин Муж поддерживает ее, чтобы она не ударилась головой о кафель, берет Розу на руки и несет через порог в спальню. Кладет ее на постель, прикрывает; минут примерно через пятнадцать у Розы снова появится возможность встать, на этот раз с правой ноги, Господин Муж тем временем примет душ и оденется (сегодня обязательно водолазка, иначе следы не скроешь).
Какое счастливое пробуждение, лучи солнца врываются через щели в жалюзи, мелкая пыль танцует в воздухе, Господин Муж насвистывает в ванной, Роза потягивается и встает, надо приготовить завтрак. Минуту спустя Господин Муж уже при полном параде, застегивает портфель, снова переборщил с Hugo Boss’om, сколько раз объясняла ему, что достаточно нескольких капель на шею, Роза проверяет, взял ли носовой платок, Господин Муж спрашивает, как ей спалось (лучше бы язык прикусил), поцелуй, хорошо, поцелуй, как всегда хорошо, любимый, Господин Муж уже спешит, весь в работе, в последнее время говорит о нескольких важных сделках, от которых многое зависит, поэтому уходит рано и возвращается поздно, вот и сегодня, возможно, тоже, так что, в случае чего, пусть Роза не печалится, потом они свое возьмут, уедут, никакого ноутбука, никаких мобильников, Господин Муж обещает дом в Тоскане, кьянти в тени кипарисов, долгие беседы и страстные поцелуи, но теперь ему надо лететь, чмок-чмок, пока, нет, бутербродов не надо, он что-нибудь перехватит в буфете или вообще устроит сегодня разгрузочный день, чтобы к ужину как следует проголодаться, нет, нет, Роза, не говори, что собираешься приготовить, пусть это будет сюрпризом.
Сегодня в плане своеобразный тест потребителя; с некоторого времени Роза обогащает меню, если можно так выразиться, целенаправленно, она готовит блюда из афродизиаков, веря в то, что, вкусив этой пищи, Господин Муж совсем потеряет от нее голову; оно конечно, Господин Муж ежедневно получает с едой кардамон, калган, скополию, женьшень и прочую дребедень, но отнюдь не из-за них он иногда ходит сам не свой и чувствует, что его переполненный жизненными соками дружок беспрерывно посылает в мозг сигналы; факт, что у Господина Мужа случаются такие дни, когда он переходит на ручное управление уровнем адреналина в промежутках, свободных от бизнес-встреч, — и не любисток тому причиной, просто Господин Муж позволяет себе припудривать нос (голова остается трезвой, а средств на кокс класса люкс у него достаточно), понятно, не каждый день, он умеет держать интервал; Господин Муж удивлен, что Всемирная организация здравоохранения не выступает с рекомендациями раз в пару дней вдыхать чистый снег; ведь бывает так, что человек просыпается утром с тяжелой головой, а контрагенты уже выстроились в очередь, но Господин Муж не может позволить себе вытянуть пустой билет, перед началом рабочего дня он смазывает в себе все шестереночки, и бывает, что двойного эспрессо недостаточно, когда обстоятельства вынуждают подольше сохранять активность.
Сегодня в качестве основы будет студень из костного мозга; таксист привез кучу костей, думая, что готовится праздник для собачки, нет, уважаемый, это для мужа, что вы так удивленно смотрите? Роза высыпает кости на стол, их надо разбить тесаком, Роза знает, как справиться, это не займет много времени, впору задаться вопросом: зачем все это надо? Доктор велел сосредоточиваться на какой-нибудь деятельности, чтобы отгонять мрачные мысли, но что делать, если вопрос «зачем» начинает тормозить движения? Роза откладывает кости и принимается за что-то новое, она хочет врезать, втереть, вбить в котлеты вопрос «во имя чего?». У нее не получается это, она добавляет вино к воде в кастрюле, ставит ее на медленный огонь, но ответа на вопрос о смысле нет и там.
Роза усаживается на табурете и смотрит на кухонный раздрай, все меньше видя; она не знает, куда девалась ее жизнь. Она даже не знает, когда ее потеряла.
Господин Муж пытается найти точное определение для того состояния, в котором он оказался: он обескуражен, нет, это слишком слабо, «расстроен» тоже звучит недостаточно остро, может, «сбит с панталыку», да знать бы, что это за панталык за такой; «дезориентирован» — о, это уже лучше, точнее, но поищем еще, разглядывая вместе с Господином Мужем, как парни на веревках снимают самый большой билборд в городе, лицо большого формата искривляется в гримасах, когда большое полотно, неравномерно выгибаясь, сползает вниз, еще мгновение — и Роза, свернутая в рулон, ляжет на мостовую. Господин Муж ничего не знает о причинах; парни тоже не знают, они получили халтуру и рады, им оплата идет от метража, сегодня они снимают, завтра будут клеить тоже какое-нибудь лицо, но они даже не знают, чье конкретно. Господин Муж опечален, а заодно напуган, он хотел бы об этом поговорить, выяснить, окончательно ли Роза перестала быть лицом большого формата, или это результат лишь временного падения ее популярности, а не знак ли это крушения ее карьеры, но кого, где спросить, с кем поговорить, люди, ау, плакаты с моей женой убирают, не знаете, что бы это значило? Господин Муж должен выкроить время, чтобы все обдумать, проанализировать, может, обществу стали известны какие-то негативные факты о Розе, может, ее болезни был придан какой-то негативный контекст и общество перестало сочувствовать, или уход из сериалов ослабил ее имидж, или явное снижение появляемости в СМИ и посещаемости тусовок вызвало падение узнаваемости и в результате привело к снижению показателей продвижения продукта; странно, но Господину Мужу не по себе именно сейчас, когда Роза перестает на него смотреть во всех ключевых и стратегических пунктах города, хотя раньше коллеги куртуазно шутили, каково должно быть мужу, жена которого глядит на него изо всех мест одновременно. Господин Муж чувствует себя ущербным, приниженным, будто у него срезали погоны, это задевает его лично, как же ему теперь вести переговоры под злобные ухмылки и шепотки, он даже не знает, что ответить, если вдруг кто спросит якобы для разрядки атмосферы, так, между прочим, чтобы отвлечься от напряжения деловых переговоров: «А как здоровье уважаемой супруги? Мы заметили, что плакаты поснимали… Наверняка будут менять на более новые, наверное, что-то новое готовится с ее участием, не так ли?» Господин Муж представляет себе десятки разных способов, какими потенциальные контрагенты могут отреагировать на исчезновение лица самого большого формата с городских стен, он заготавливает десятки ответов, которые смогли бы позволить ему удержать нервы в узде и сохранить сильную позицию в переговорах, но он знает, что шансов никаких, этим бизнесом управляет дьявол, этот интерес питается подробностями, лицо Розы, смотрящее с билбордов, было серьезным атрибутом успеха; напротив офиса Господина Мужа тоже висело ее изображение, и, когда переговоры шли вразрез с его планами, он прерывал их вроде как для того, чтобы косточки размять, открывал окно и как бы между прочим, для разрядки атмосферы, обводя взором город, показывал на билборд, а вон моя жена, простите, совсем забыл, что должен был позвонить ей, и это производило впечатление, Господин Муж выходил на минутку вроде как позвонить домой, а потенциальные контрагенты подходили к окну и понимающе кивали; демонтаж портрета Господин Муж так легко им не объяснит, тем более что не может объяснить это себе самому.