Самый черный день (СИ)

Кто я? Думаю, что пока еще человек, во всяком случае, пытаюсь им оставаться… По имени меня давно не называли, похоже, сам его скоро забуду. Нет, чтобы не забыть…
— Иван, — произнес я и сразу прислушался к окружающей меня тайге.
В стороне вскрикнула и, захлопав крыльями, сорвалась с насиженного места сорока, а следом за ней пара ее товарок.
Где я? Точно не скажу, карта, точнее несколько, чудом сохранившихся и затертых буклетов-атласов дорог, что вытащил несколько лет назад из сожженного на обочине джипа, не так точна, как хотелось бы. Да как на зло бывает, нужное место либо обгорело, либо вырвано с кусками плавленой пластмассы. Долго я тот бардачок выковыривал из общей обугленной массы салона и был награжден возможностью худо-бедно, но ориентироваться на местности. Есть правда еще несколько листочков в клеточку, на которых я схематично изобразил ориентиры рядом с тайниками.
Понесла же нелегкая в поисках возможного сокровища, шансов один на тысячу, но, при удачном варианте «овчинка стоит выделки». Неделю назад, сидя на привале у одного из своих тайников, заметил в вечернем небе дымный росчерк быстро падающего небесного тела. Возможно небольшой метеорит, а возможно и подарок из прошлого — на закате худого мира, того самого, что лучше доброй войны, мировая элита активно вкладывала средства в космос, Лунный проект и прочие весьма расточительные мероприятия. На орбите Земли была крупная орбитальная станция с модулями полутора десятков государств — освоителей околоземной орбиты. Уже не помню точно, но международный контингент астронавтов, в лучшие времена, достигал пару сотен человек. Так что, возможно, это одна из спасательных капсул, или спускаемых аппаратов, что уже давно как дерьмо в проруби болтаются в ближайшем космосе после выходки маразматичного потомка основателя идеи Чучхе. Они вывели на несколько разных орбит свои ракетоносители и взорвали их там. Тонны щебня неслись в космосе и уничтожали все то, что понастроили на орбите проклятые капиталисты и отступники от коммунистических идей. Международный орбитальный космический институт успел сообщить о начале срочной эвакуации, да куда там… Ответ долго не заставил себя ждать, я тогда не особо был в курсе новостей, кто-то на работе рассказывал, что жахнули по Северной Корее чем-то тектоническим. Кто, пойди теперь, разберись, но одно знаю точно, переборщили — досталось «прицепом» многим соседям.
Так что иногда, под действием земного притяжения, из сотен тысяч тонн железа, что-то, не совсем сгорев в плотных слоях атмосферы, да и упадет с неба, и может стать целым состоянием. Уже поросли мхом легенды и истории о том, как подобные «подарки небес» позволяют занять высокое положение в нашем мире хаоса или потерять все, в том числе и жизнь. Так и ходят по харчевням и ночлежкам Пристанищ всякие истории. Однако, охотников за подобными подарками все равно хватает. Наверняка ведь кто-то еще кроме меня видел росчерк в вечернем хмуром небе.
Наконец-то заросший кювет и растрескавшийся асфальт того, что когда-то было дорогой, ведущей в сторону города… города, — развернул карту, — черт его знает что было на месте дыры с обуглившимися краями… В этих местах дороги либо вдоль побережья, либо старые таежные проселки. Сверился с компасом, направление остатков дороги вроде пока попутное, осмотрелся, взвел единственный рабочий курок некогда ИЖ-43, а теперь обреза, и прислушиваясь двинулся дальше, надо до темна еще много пройти и найти место для ночлега, а завтра на рассвете приступить к поискам.
Никто не может точно сказать, когда все случилось, когда сработал пусковой механизм сотен цепных реакций в обществе, в государствах и в головах отдельно взятых личностей, а также целых, так называемых социальных групп. Для меня точкой обратного отсчета стал обыкновенный осенний день, это было лет десять назад примерно, я стоял на балконе, перекуривал наедине со своими мыслями после тяжелого дня (удалось выстоять трех километровую очередь к АЗС и залить две канистры дефицитной солярки). На лавочке, у дома напротив, сидела подвыпившая компания, было темно, зато хорошо слышно. Голоса разгорающейся перепалки разносились далеко по кварталу, вот уже послышались шлепки и глухие удары… завизжали бабы, а через пару минут все разбежались. Утром, собравшись на работу, я пошел в гараж за машиной, и немало удивился тому, что труп забитого в драке местного маргинала, а проще бомжа, так и лежит у лавочки. Остановился, оглянулся… престарелая пара, подгоняя друг друга, косясь на меня и тело у моих ног, спешат поскорее свернуть за угол дома. То, что это уже труп сомнений не было — говоря медицинским языком «травмы несовместимые с жизнью». Чертыхнулся, закурил, с минуту сомневался — «а надо ли», но все же набрал номер дежурной части.
— Дежурный, слушаю… — не выспавшейся интонацией ответили мне.
— Тут труп, улица Крупской, дом шесть, на детской площадке.
— Ммм… Наряд дождетесь?
— Нет, мне на работу, извините.
— Фамилия, адрес?
— А я почем знаю, как его фамилия и где он живет? То есть жил.
— Ваша фамилия!
— Ну уж нет, — ответил я и сбросил.
Разберутся как-нибудь сами, — подумал я, — а то сейчас полдня с ними потеряю… так и пошел, дальше, в сторону гаражного кооператива.
Многое происходило до этого момента, цеплялось одно за другое, глобальные и локальные неприятности росли как снежный ком. Развал Евросоюза из-за споров о законах связанных с беженцами из северной Африки, из-за размеров вкладов в фонд помощи беженцам и собственно из-за самих миллионов беженцев… а что они хотели? С чьей территории когда-то взлетали бомбардировщики — к тем и устремились, в поисках европейских пособий и крова, потоки обездоленных за пару десятков лет войны. Еще Китай, окрыленный легкой аннексией Вьетнама, сцепился с Тайванем. От НАТО к тому времени осталось одно название, страны альянса, ослабленные внутренними проблемами, экономическими коллапсами и прочими социальными неурядицами, с большим нежеланием, но все же еще шли на поводу у старшего брата, то есть США, и поддержали проект военной помощи Тайваню. Военная пропаганда всех стран — участниц конфликта, уже слабо воздействовала на умы народонаселения, вследствие чего, союзная помощь Тайваню вылилась лишь в громкие «негодования, возмущения и осуждения» с трибун в Брюсселе и Нью-Йорке.
Конфликты в странах бывшего СССР, некогда подпитываемые «зарубежными партнерами, и носителями истиной демократии из-за Атлантики», потеряв управление и самое главное — финансирование, скатились до уровня междоусобной резни. В выигрыше лишь те, кто успел материализовать теперь никому не нужную макулатуру дензнаков и виртуальные циферки счетов. Кое-кто, в лучшие времена даже обзавелся, вполне законно, частной армией, что помогало сохранить имущество и повысить статус в обществе, которое стремительным домкратом летело в бездну.
До нас все эти неприятности докатились с небольшой задержкой, то ли в силу инфантильности характера нашего народонаселения, то ли оттого, что за последние несколько лет многие привыкли надеяться только на себя, жить по средствам, в общем — что потопаешь, то и полопаешь. Да и армия, отчасти приняв на себя полицейские функции, как-то сдерживала беспорядки в крупных городах, где прокатились бунты безработных, пенсионеров, студентов… Был даже офисный бунт — толпы оставшихся не у дел представителей офисного планктона вышли на улицу, требуя пособий и бесплатного питания. Их всех очень жестко разогнали, со стрельбой, водометами и сработавшей на опережение ФСО, к тому времени на эту службу замкнули всех федеральных силовиков и даже Минобороны. Лидеры были отловлены, осуждены и посажены.
Прошло несколько лет и, беда пришла и в наши дома. Не стало магазинов и супермаркетов, теперь лишь небольшие меновые толкучки в городах и поселках стали верхушкой современного бизнеса, а такие слова как биржа и банки стали нарицательными. Никого не интересует золото и прочие побрякушки, основные валюты — соль, специи, зерно, лекарства и ГСМ. Остальное просто меняется, как сторгуешься. По началу пытались использовать и патроны как валюту, но кто рискнет заряжать оружие боеприпасом, который прошел через сотни рук? Неплохо идут на обмен запчасти от машин, всякая электроника и книги. Книги, единственное развлечение в новом мире, владельцы новых библиотек или книжных лавок теперь считай новая элита, конечно, после тех, кто торгует лекарствами или топливом. С оружием вышло тоже занятно — дабы не использовать ресурсы армии, внутренних войск и малочисленной к тому времени полиции, что были задействованы на поддержании порядка в процессе многолетнего режима ЧС, была распечатана кубышка закромов Родины. Вышли директивы и приказы, обещающие продукты и вещи первой необходимости в обмен на хранящееся на руках оружие и боеприпасы. Законопослушный народ и пошел, понес менять свой единственный аргумент в дичающем мире на некий период сытости. Мало того, нашлись и те, кто за дополнительную пайку сдавал соседей, припрятавших что-то огнестрельное. Лишь криминал смекнул что к чему и черный рынок оружия увеличился в арифметической прогрессии. Лишившись своих двух огнестрелов по милости как я думал друга, я уже через неделю обзавелся револьвером ЛОМ-13, травматика переделанная под боевую. Хотел заскочить к уже бывшему другу, но тот испарился, как чувствовал гад… Здесь, на Дальнем Востоке так называемая брошенная земля, то есть ни законов, ни власти. Как там раньше шутили — тайга закон, медведь прокурор? Вот, в точку! Хозяева немногочисленных новых поселков пытаются что-то изобразить, но как-то не очень, со скрипом идет… Появилось новое понятие — Аниськины, да, в честь того самого, доброго и справедливого участкового, из советского кинематографа, который уже начинают забывать даже старики. Хотя, в Уссурийске, точнее в месте, что осталось жилым, в районе пединститута и образовавшейся большой толкучки, говорят, есть библиотека, где можно посмотреть и видео. Так вот, аниськин, это как тот же самый законник дикого запада. Встречался с некоторыми — впечатления неоднозначные, а по милости одного из них загремел в рабство на три года… но об этом потом как-нибудь.