Копия моего мужа (СИ)
Мне хочется укусить его. Хочется ударить коленом в пах, хочется сделать больно ещё и ещё, но я почему-то обмякаю, теряю боевой запал и прикрываю глаза, позволяя ему истязать свой рот.
Господи, это сумасшествие какое-то, но меня никогда так целовали. Болезненно-приятно, грубо, дико, до потери контроля. Его колючая щетина задевает мою кожу на лице и оставляет на ней следы. Хочется провести пальцами по его лицу или просто коснуться его, но мои руки всё ещё плотно сжаты наверху, поэтому всё что я могу — нервно под ним ерзать, пытаясь уползти, спастись, пока окончательно не расплавилась.
Его теплые губы и поцелуи заканчиваются так же резко, как и начались. Я медленно открываю глаза и вижу демонический блеск в его черных зрачках.
— Ненавидишь? — спрашивает, склонившись надо мной и тяжело дыша. — И поэтому вся течешь, да?
Я хочу ответить, что это неправда, но кому я совру? Боже мой, мои ноги сейчас обвивают его талию, а губы просят продолжения варварских поцелуев. Рустам неожиданно отпускает мои руки, а я так и продолжаю лежать с занемевшими кистями. Одной рукой Тахиров опирается о матрас, а другой — нагло приподнимает до талии и так задравшееся платье.
— Что ты делаешь, твою мать? Я сейчас опять начну драться!
— Можешь приступать, — отвечает Рустам с легкой насмешкой и отодвигает мои трусики в сторону.
Становится стыдно за то, что я и правда под ним потекла. Тахиров только убеждается в этом — проводит пальцами по влажным складкам, ухмыляется сильнее и проталкивает в меня один палец, заставляя выгнуться дугой от удовольствия. Когда он прибавляет ещё один палец я часто дышу и кусаю губы, пытаясь погасить в себе разрастающиеся возбуждение.
Чёрные глазища Тахирова пробирают меня до мурашек. Есть в этом что-то порочное и запретное, когда он трахает меня пальцами и так развязно смотрит. Рустам ускоряет темп, звуки в комнате становятся пошлыми, громкими и влажными. И, несмотря на то, что я правда боролась с собой, тело сотрясает от мощного нахлынувшего оргазма и все мои установки летят к чертям — я кричу от удовольствия и сама насаживаюсь на его пальцы под победоносный взгляд его глаз.
— Проси ещё, Лера. Проси, — произносит твёрдым голосом Тахиров.
— Ещё… Прошу, ещё… Рустам…
Он смотрит на меня чуть прищурившись. Внизу живота становится невероятно сладко и тепло. Моё тело похоже на воск — такое же податливое, разгоряченное, из которого можно лепить всё, что только хочешь.
Когда Рустам достает из меня пальцы и я разочарованно вздыхаю. Но он и не думает на этом не останавливаться — ловко подхватывает меня за бедра, переворачивает к себе спиной, придерживая за живот и расстегивая ширинку на своих брюках. Я почти не дышу от пульсирующего в промежности возбуждения и облизываю губы, когда чувствую горячее касание твёрдой плоти к своим ягодицам.
— Не смей меня касаться… мать твою, — голос сдавленный и хриплый, особенно когда его член растирает мою липкую влагу вверх и вниз.
Рустам резко отпускает меня, и чтобы не упасть вниз лицом, я выставляю руки впереди себя и оказываюсь перед ним на четвереньках.
— Больше не касаюсь, — произносит Тахиров.
Я выгибаю спину, когда головка его члена дерзко массирует мой клитор и замираю от страха, когда он поднимается вверх, задерживается возле ануса и вновь опускается вниз. Движения неторопливые, размеренные, дразнящие. Я радуюсь, что он не видит сейчас моё лицо, потому что… наверняка я выгляжу глупо. Говорю одно, чувствую другое, а на моём лице написаны все мои эмоции. Я хочу его. Рустама.
Он касается головкой влажной промежности и резко, без предупреждения, входит в меня, заполняя всю меня собой. Я вскрикиваю и сминаю пальцами его простыни. Такие же чёрные, как и его глаза. Всё происходящее похоже на сон… сон, который тесно переплетается с реальностью, где Тим трахал меня так же грубо и несдержанно — в первый, второй и третий раз. Чёрт, мало того, что они похожи один к одному, так ещё и сексом занимаются одинаково.
— Ненавижу… — говорю, когда его толчки становятся резкими, болезненными, частыми.
Когда внизу живота всё закручивается в тугой узел и приближает меня к новой мощной разрядке.
— Ты повторяешься, Лера, — произносит с насмешкой Рустам и вновь приподнимает меня вверх, прижимая моё тело к своей груди.
Он тяжело дышит мне на ухо и вбивается в меня до упора грязными звучными шлепками, которые разлетаются по всей комнате. Неожиданно моё тело начинает привычно приятно покалывать — особенно отчётливо и приятно внизу живота.
— Ненавижу тебя… Тахиров… как же сильно я тебя ненавижу… — тело сотрясается от накатившего удовольствия, перед глазами всё плывет и меркнет, а изо рта вырываются безудержные стоны.
Если бы не руки Тахирова, которые прочно держат меня, я бы давно упала без сил. Последний оргазм — сокрушающий, яркий, находится на грани реальности и безумства. Тахиров вынимает из меня свой пульсирующий член и делает несколько резких движений рукой вдоль всей длины.
— Это взаимно, Лера. Это взаимно… — произносит хриплым голосом и я чувствую как между ягодиц растекаются горячие струи его семени.
Глава 29
— Это взаимно, Лера. Это взаимно… — произносит хриплым голосом, и я чувствую, как между ягодиц растекаются горячие струи его семени.
Я тяжело дышу и приоткрываю глаза. Всё ещё ощущаю его руки на себе. Внизу живота сладко ноет, а тело побаливает от его прикосновений. Рустам неторопливо поднимается с кровати, застегивает ширинку и проходит по комнате в поисках коробки с салфетками. Вновь возвращается ко мне и вытирает меня. Его движения ничуть не ласковые, но мне почему-то приятна его забота.
— Я в душ. Не хочешь принять его вместе? — спрашивает Тахиров, когда заканчивает приводить меня в порядок.
Я взволнованно одергиваю помятое донельзя платье вниз и поднимаюсь с кровати немного покачиваясь. Голова всё ещё кружится, а ноги подгибаются от длительного стояния на коленях. Ох, возможно я пожалею о случившемся завтра утром, но сегодня всё было слишком прекрасно, чтобы заботиться о совести.
— Мне нужно идти… Надя может в любой момент проснуться, — зачем-то оправдываюсь я.
Рустам не останавливает меня. Провожает нахмуренным взглядом, пока я прохожу по комнате, покачиваясь будто пьяная. Щелчок двери и я оказываюсь в пустом темном коридоре. Прихожу в себя и осознаю, что именно между нами произошло, когда прохожу в свою комнату, заглядываю в кроватку к дочери и до сих пор улавливаю на себе его запах. Взяв полотенце без сожаления иду в душ и тру себя мочалкой до красноты. Обильно лью на тело гель для душа с запахом клубники и продолжаю тереть, пока на мне не остается ни грамма от него. Это дает мне возможность мыслить более трезво.
Забравшись в кровать, я почему-то глупо улыбаюсь. Касаюсь кончиками пальцев горящих губ и впускаю в свою больную голову воспоминания. Интересно, это уже началась отработка моего долга? И сколько раз мне ещё придется заняться с ним сексом, пока мы с дочерью не станем полностью свободными? На сколько лет это затянется и не надоем ли я ему через месяц? Впрочем, через месяц было бы вполне хорошим вариантом — вру самой себе, засыпая. Вру, потому что с реальностью мне сталкиваться ещё больше не хочется.
***
— На обед приготовлю куриный суп с домашней лапшой. Ты не против? — спрашивает Ирина.
— Думаю, что будет как обычно очень вкусно, — отвечаю помощнице всё ещё витая где-то в собственных мыслях. А точнее во вчерашней ночи.
Утро наступило, а раскаяние — нет. Возможно, если бы я не узнала о том, что у моего мужа была Маша, я изгрызала бы себя доводами, почему вдове, у которой муж умер чуть больше трех месяцев назад, нельзя заниматься сексом с его братом. Но сейчас слишком многое изменилось. Это не месть, отнюдь.
В области лопаток начинает привычно покалывать. Слышатся тяжелые шаги за спиной, по коже пробегает стая мурашек. Его появление вызывает у меня целую гамму эмоций — от страха и до блаженства. Рустам Тахиров именно тот человек в отношении к которому я до сих пор не определилась. В одну секунду я его ненавижу, в следующую… хочу принадлежать только ему.