Господин горных дорог (СИ)

* Злобник — приблизительно соответствует нашему январю-февралю. Очень ненастный месяц
* Копыл — здесь тип прялки, донце и лопаска которого вырезаны из цельного куска дерева
* Холодник — примерно соотв. февралю-марту.
  
Глава 4. Город
 
 
Не ищи судьбы своей
 
в бледных призраках вещей.
 
А. Сапков
 
Город был слишком большим, и слишком шумным, и слишком сумасшедшим местом. Он напоминал весеннюю ярмарку, в Нижней деревне, только увеличенную стократ. Никому тут не было дела до бедно одетой молодой крестьянки во вдовьем платке. Ее попросту не замечали. Несмотря на позднее время фонари разгоняли темноту, и люди толпами ходили по улицам. Наконец Кела, осмелев, спросила дорогу к трактиру Лазора. На нее посмотрели с большим сомнением, и ответа Кела не дождалась ни в этот, ни в следующий раз. Третий прохожий предложил ей прогулку. Кела предпочла сбежать. Ночевать ей было негде, и она успела серьезно пожалеть об уходе Абеля. Наконец какая-то сердобольная старушка позволила Келе переночевать на кухне у очага.
Наутро Кела вновь отправилась на поиски. На этот раз она описывала Григора в надежде, что кто-то его узнает. Вновь безрезультатно. Зато она смогла разыскать трактир Лазора, вывеска которого изображала веселенький горшок, переполненный кашей. Кела потопталась на пороге, не решаясь зайти в опрятную, достаточно богато обставленную залу, где буфеты сверкали хрусталем и фаянсом, а над стойкой высилась целая батарея разноцветных бутылок. Трактир был пуст, только у камина сидел на корточках мужчина. Он поднялся на звук дверного колокольчика, пошатнулся и застыл. Келу смутило пристальное внимание.
— Зельда? — тихо шепнул мужчина.
— Простите, господин?
— Зельда из Загоржи? — мужчина затряс головой. — Нет, этого не может быть. Ей бы было уже лет сорок. Кто ты, дитя, и что привело тебя в Ланг?
— Меня зовут Кела, — ошеломленно ответила девушка. — Я действительно из Загоржи. Ищу в Ланге родственников покойного мужа. Один друг посоветовал мне ваш трактир.
Мужчина усадил ее за стол, принес молока, хлеба и сыра, и почти умоляюще спросил:
— Раз ты из Загоржи, ты знаешь Зельду, дочь старой ведьмы Летцы?
Кела едва не поперхнулась молоком.
— Она умерла много лет назад.
— Ты уверена?
— Да, — кивнула Кела. — Уверена. Это моя мать.
Мужчина изучал ее долгим, каким-то странным взглядом, а потом рухнул на колени:
— Дочка!
Кела вскочила со стула в испуге.
— Что ты, Кела, не бойся! Я — твой отец.
— Мой отец пропал в горах еще до моего рождения, — возразила Кела.
— Так и случилось бы, но ваш горный дух спас и вывел меня. Меня зовут Матеуш Лазор, и я — твой отец.
Кела медленно опустилась на стул, не в силах больше стоять.
— Ты так похожа на свою мать, — грустно улыбнулся Матеуш. — От чего она умерла?
— Был мор. Я плохо помню, господин…
— Матеуш, зови меня хотя бы так! — взмолился Лазор. — Господин! Ты сделал меня трижды счастливым! Моя дочь! Ты, наверное, устала? Пойдем, я устрою тебя, а потом познакомлю с женой. Она тебе понравиться.
Матеуш Лазор проводил Келу в маленькую светлую комнату, которая разительно отличалась от ее дома в деревне. Посредине стояла широкая кровать, накрытая лимонно-желтым покрывалом. На окне в расписном горшке цвела, несмотря на раннюю весну, красная роза, насмехаясь над обычаями природы. Кела замерла, боясь войти в эту чистую, прекрасную комнату, обшитую светлыми сосновыми досками и ситцем.
— Устраивайся, девочка моя. Может быть ты хочешь отдохнуть? Просто спустись потом на кухню, я познакомлю тебя с Аной и Мари.
Он вышел, прикрыв за собой дверь. Кела опустила мешок у порога и осторожно, стараясь не задевать красивые городские вещи, подошла к окну.
Вопреки всем сказкам, Ана и Мари Лазор были очаровательны: женщина и девушка, что называется «кровь с молоком», с толстыми медового цвета косами и ярким здоровым румянцем. Да и характер у Анны был мягким, хотя неожиданное появление мужниной «дочери» ей вовсе не понравилось.
— Заявляется какая-то незнакомка, чем-то похожая на эту твою Зельду, и называется твоей дочерью! Бога ради, Матеуш, подумай, наконец, головой!
— Она не называлась моей дочерью, — возразил Матеуш. — Я сам узнал ее. Ана, ты ведь не прогонишь бедную девочку, которая знать никого не знает в Ланге?
Господин Лазор ни в коем случае не был подкаблучником, Ана очень многое ему позволяла. Особенно, когда у него бывал такой умоляющий взгляд, перед которым неспособно устоять доброе женское сердце. Вот и сейчас, она вздохнула, обтерла полотенцем испачканные в муке руки и кивнула.
— Ладно уж, пускай остается. Но бездельничать ей я не дам! Главное, помни, Матеуш: твоя задача, найти Мари достойного мужа, а не тратить деньги на проходимицу.
Итак, знакомство состоялось. Больше всего Ане Лазор не понравились все еще не отросшие достаточно медные волосы горянки и странный огонек в, казалось бы, смиренном взгляде. Да и одежда у Келы была бедная и старая, так что выглядела очень неопрятно. Ана отдала девушке несколько ношеных платьев своей дочери, из тех, которые девице на выданье носить уже неприлично. Все они были велики Келе в груди и талии, но эту проблему легко можно было устранить. Потом Ана переселила неждАную падчерицу в комнату под крышей, сказав мужу, что деревенской девушке неуютно в таких ярких городских комнатах. Кела не стала спорить, тем более, что это была чистая правда. На чердаке, на узкой скрипящей кровати ей было куда привычнее.
Она с охотой помогала на кухне, моя посуду и чистя котлы, а работы в трактире было много. Ана готовила, а Матеуш и Мари обслуживали посетителей. Постепенно теплело, приближалось лето.
— Я дам тебе несколько монет, Кела, купишь себе чепец, — сказала однажды Ана. — Твой платок безобразен!
Кела поправила вышитую белую ткань и покачала головой.
— Не могу, госпожа, — твердо сказала она. — Я должна носить траур по мужу до осени.
— По мужу? — удивилась Ана.
— Да, Григор, он был родом из Ланга. Я пришла, чтобы найти его родных, но только бесполезно потратила время.
— И каков же был твоей муж? — Ана, заинтересовавшись, отложила противень с булочками и распрямилась.
Кела тоже отставила намыленную чашку и украдкой заправила короткие пряди волос под платок.
— Григор, госпожа Лазор? О, он был… — Кела беспомощно моргнула. — Высокий, с черными почти волосами, горбоносый. Глаза у него были изумительные: васильковые.
Ана расхохоталась, и смеялась очень долго. Кела, уже взявшаяся за посуду, вновь застыла озадаченная.
— Ох, ну и красавец! — отсмеявшись, сказала наконец госпожа Лазор. — И ты надеялась разыскать этакого цыгана в Ланге, детка? Ты видела здесь хоть одного похожего человека? Это, наверное, был гном.
— Кто, госпожа?
— Гном, ну или как вы там называете горную нечисть?
— У нас есть в горах Господин горных дорог, — пояснила Кела. — Он бродит по тропам со свитой загубленных душ.
— Очень любопытно, детка, — кивнула Ана. — но тебя, скорее всего, обманул какой-нибудь проходимец-цыган. Бедняжка… Вот, возьми, купи себе что-нибудь.
Госпожа Лазор кинула Келе монетку.
Вечером Кела выбралась в город. Теперь она чувствовала себя увереннее, ведь платье на ней было городское, и денежка при себе имелась. Бродя по улицам мимо кафетериев, трактиров, галантерейных магазинов, Кела с безразличием разглядывала яркие, украшенные к празднику витрины. Ни сладости, ни ленты не сумели заинтересовать ее. Внимание привлекла только маленькая вывеска, на которой золотой краской было выведено: «КНИГОТОРГОВЛЯ. ЗДЕСЬ С 1612 ГОДА». Кела взялась за ручку двери осторожно заглянула внутрь.
Все небольшое помещение занимали шкафы от пола до потолка, заполненные книгами. Кела, до того момента видела только Писание и Жития святых. Здесь книг было в тысячи раз больше Здесь вне всякого сомнения хранились настоящие сокровища.