Записки бывшего интеллигента

и Молота, в Пионерской организации, как и в КПСС и ВЛКСМ, была своя достаточно сложная бюрократическая иерархия, где помимо рядовых понеров были старшие пионеры, члены совета дружин разных уровней, председатели, вожатые и даже старшие пионервожатые. К нам в школу, прислали на практику дипломницу какого то вуза, на должность Старшей пионервожатой. И она, что характерно, стала нас пионеров гнобить и воспитывать. Это, а также некоторые особенности её фигуры, привнесли ей прозвище, являющееся неприличным для пионера синонимом слова афедрон. Но один случай окончательно настроил нас против нее. И дело было вовсе не в том, что она не читала Капитан Сорвиголова, Республику ШКИД и Хуан Маркадо мститель из Техаса, а в том, что двое наших пионеров попались на списывании и наша новая СтаршАя, вынесла этот проступок на совет дружины. Там она заклеймила наших друзей, позором и нехорошими словами. Причем несколько противоречиво заявила, что во первых пионер который списывает, льет воду на мельницу империализма, а во вторых, тот кто не умеет списывать не попавшись, не сможет быть партизанским разведчиком, его обязательно поймают фашисты и он этим самым сорвет задание подпольного обкома.
Дело конешно житейское, но среди обвиняемых находился мой приятель и соратник по Зарнице - Сашка, и городские соревнования мы выиграли, не в последнюю очередь благодаря ему, и мы поклялись отмстить...
Первым делом был создан Подпольный пионерский Обком. Вторым делом, была разработана секретная операция под заурядным названием "Колибри". Сашка объяснил, что по законам разведки, название операции, ни в коей мере не должно ассоциироваться с ее сутью. Сашка был из нас самый начитанный и мы ему поверили. А так, как вожатая отличалась Рубенсовскими габаритами, термин Колибри понравился всем.
Идеологическая фабула операции заключалась в том, что бы доказать общественности, что хорошие партизанские разведчики имеются у нас, в достаточном количестве. Ну а сам план был такой... Поменять таблички на Туалете и кабинете Старшей пионервожатой местами, дабы неповадно было разным штатским дамочкам, сомневаться в профессионализме героев Зарницы.
А учитывая то, что таблички были типовыми, а взор человеческий достаточно замылен, была надежда что взрослые подмену эту не сразу эаметят.
Для технического обеспечения операции потребовалось четыре специально обученных человека с отвертками и пара дозорных. Намедни, я увидел по телевизору документальный фильм про завод Форда, где вокруг Фордов -Т на конвейере, суетилась куча народу с инструментами. Эту идею мы и воплотили. Каждую табличку, откручивали и прикручивали в две отвертки, что заметно сократило время операции. Естественно, были проведены предварительные тренировки, так сказать на макетах.
Операция прошла на ура, а подмену табличек обнаружила через два дня тетенька из РОНО. Она решила посетить туалет.
И до самого конца практики вожатой, на дверях ее кабинета, периодически появлялся синоним слова афедрон. Но это были уже не мы.
Операция " Кошка Баскервилей"
  Два моих одноклассника, Вася и Сережа, единокровные братья-близнецы, (так сказать, мальчик и мальчик), прочитали Собаку Баскервилей , Конана нашего Дойля, восхитились эффективностью воздействия внешности данного милого животного на британских пейзан и решили таким же образом попугать народ на родных Советских улицах.
  Братья обратились ко мне за рецептом светящейся краски, как к известному в узких кругах химику*, я мудро отказался делиться оным, но перевел стрелки на другого нашего одноклассника. У него папа имел отношение к подобным краскам, какое я точно не знал, но домой по словам сына, он их приносил. Как говорил Жванецкий, кто что охраняет, тот то и имеет.
  После сложного обмена, увидев который, все поколения торговцев с Бухарского базара, обкурились бы кальянами на нервной почве, ученики профессора Мориарти, получили искомый препарат, в виде баночки из под майонеза с бесцветной густой жидкостью. Собаку ловить они испугались и приманив набором вкусностей дворовую кошку в дворовые же кусты, приступили к эксперименту.
  Кошка, ввиду своей бесшабашной дворовости, вряд-ли читала Киплинга, но как и любая Московская дворовая кошка, не только гуляла сама по и себе, но что важно, была боевой единицей, самой в себе**. Так что когда обожравшуюся сметаной и ветчиной кошку, попытались подвергнуть насильственному макияжу по Баскервильски, отважное и гордое животное, разорвав оковы, вернуло себе свободу. При этом бесцветное содержимое баночки, попало на всех присутствующих кроме кошки.
  Погрустневшие братья вернулись домой, мирно поужинали и отправились почивать, но стрелки на часах и дорогах судьбы, были уже переведены...
  Отец близнецов задержался на работе и пришел уже в сумерках, он открыл дверь своим ключем и уже потянулся к выключателю, когда увидел в районе вешалки странное свечение,а учитывая то, что этот джентльмен задержался на работе с друзьями, его восприятие окружающего, а также реакция на оное, были не совсем адекватными, что выразилось в громких и не совсем парламентарных выражениях. Прибежавшая на шум мать семейства, так же испытала комплекс отрицательных эмоций. Когда родители ворвались в детскую, стресс только усилился ибо лица спящих мальчиков, светились желто-зелеными мерцающими пятнами . Ох и всыпали же им потом.
  * Как химик я прославился после организации пиротехнического отвлекающего действа возле кабинета физики. По плану, после бабаха, физик должен был выбежать посмотреть, а что это вон там такое случилось, а класс должен был успеть списать, но бабахнуло так сильно, что из кабинета выбежали все.
  ** Боевая единица сама в себе - лозунг Бойцовых котов герцога Алайского.
Как мы с Алексеем Грибовым, были антисоветчиками
  Так сложилось, что я не любил свою математичку, которая ко мне вечно придиралась, ну а особенно после того как она оставила меня на осень, неприязнь стала просто зашкаливать...
   Но когда я легко на пять сдал математику на экзаменах в Военное училище, а в Училище щелкал как орешки задачи по баллистике, я понял что она для меня сделала и написал ей теплое письмо. А она мне не менее тепло ответила и объяснила, что видела во мне талант к математике, но увы плюс её абсолютное неприятие с элементами лени и дабы общество не потеряло латентного гения, он применила педагогически-карательные методы, дабы растормозить мое математическое подсознание, и знаете ли, у неё получилось. Кстати с тех пор у меня обострилась память на цифры. Помню до пол ста телефонных номеров и до сих пор помню номер своего первого автомата полученного в 1967 году - ПВ 6235.
   И я думаю, что будь все педагоги, как Маргарита Владимировна, то