Записки бывшего интеллигента

стороны). И я естественно полетел. Не скрою, мне хотелось на месте увидеть, что же там происходит на самом деле(это было еще до Олимпийской войны).
   В процессе так сказать "гостевания", мы оказались в проблематичном относительно безопасности районе. Но поскольку там была свадьба племянника одного из приглашающих, отказаться было невозможно. Свадьба была по меркам Апсны скромная, не больше тысячи гостей. Жарко кипели десятки котлов с мамалыгой и мясом, издавая вызывающие аппетит ароматы. Блистал цветник местных красавиц. До начала ачары было далеко. Чтобы гости не сидели голодными, во дворе поставили столы с легкими закусками, сияющие красно-зеленым спектром великолепной и неповторимой аджики, которую восемьдесят лет назад справедливо отметил сам великий Генералиссимус. Невесты еще не было, и ряд почетных гостей пригласили совершить моцион по местным красотам.
   И вот, когда группа в составе двух сановных местных товарищей, нашенского мамамуши с двумя адъютантами и меня любимого, оказалась на склоне холма, обращенном в сторону потенциального противника, из зарослей саксаула, мандаринов, или там еще чего - то означавшего в тех местах "зеленку", по нам стал работать снайпер. Слава Творцу, снайпер относился к формированиям ближнего закордонья, которые по словам Задорнова, скорее напоминали не вооруженные силы, а большой мужской хор, и попасть в нас он не мог, даже если бы захотел. Тем не менее, народ пришел в боевое возбуждение. Местные джигиты азартно открыли огонь, мамамуши мужественно стал на четвереньки, а адъютанты героически закрыли его своими телами, присев на корточки. Я терпеть не могу быть инертной массой. В таких ситуациях - особенно. Короче, я сдернул автомат с ближайшего ко мне адъютанта, бахнул из подствольника в квадрат наиболее вероятного нахождения снайпера, и, взяв пример с абхазов, открыл огонь короткими и редкими (словно зубы старой девы - сладкоежки) очередями. Долго воевать нам не пришлось - набежали гости, охрана и ополченцы, которые прочесав заросли, ямки и буераки, притащили к нам раненого снайпера. Мамамуши, уже подлеченный коньячком, ( коньяк после чачи несколько нарушил адекватность восприятия окружающего у сановного гостя), приняв молодецкий вид победителя и присмотревшись к лицу снайпера измазанному боевой косметикой, сделал открытие...
   Он стал радостно орать, что это негр-наемник из Америки, и что его надо срочно сфотографировать. Причем слово "сфотографировать" он сопроводил жестом, имеющим явно эротический подтекст.
   Я хоть и был единственным трезвым в компании, но по живости характера не сдержался и во всеуслышание объявил, что наши поймали... Кандализу Райс, и что теперь мы все, как честные люди, обязаны на ней жениться. Ржали все, включая раненного пленного... Ну, а какое-то время спустя, нас с мамамуши наградили. Ему вручили что-то высокое и блестящее, а мне - солдатскую медаль... Вот так, благодаря интернациональному единению и бдительности, группы известных, но не поименованных товарищей, закордонные агрессоры и примкнувшая к ним Кандализа Райс, потерпели полное фиаско в своих зловещих планах.
Васаби с Фугу, или Джек Лондон против самурайского коварства
  Самураи, это весьма коварные существа и любой гайджин*, попавший в Империю Ямато, их потенциальная добыча. Обязательно имейте это ввиду уважаемые читатели, коли уж судьба занесет вас в Страну Восходящего Солнца.
   А теперь о самурайском коварстве поконкретнее...
   Встретившие меня в Токио японцы, первым делом решили провернуть со мной стандартную местную шутку, и накормить Васаби...
   Васаби, это типа японский хрен, изготавливается оное из корня "Эвтремы японской" и штука эта весьма забористая.
   В те времена еще не было на Руси Суши-баров и Якиторий, да и фильм Васаби, с великолепным Жаном Рено, еще не вышел на экраны, и данный продукт был неизвестен широким массам. Так что я смело зачерпнул сдвоенными палочками солидную порцию аппетитно выглядевшей зеленой массы и ощутив во рту огненный удар по вкусовым пупырышкам, я понял, что попал. Но видя внимательные глаза хозяев, с таящимися в них искорками смеха, я не стал требовать большой Мохито, с тройным льдом, а просто постарался побыстрее закусить рисом и какими то непонятностями из стоящих на столе плошек и запить это все омерзительно теплым Саке. А на лице я постарался сохранить спокойствие и минимальную мимику, что судя по всему мне удалось, но рано я праздновал победу.
   Мои гостеприимные хозяева, оказались знатоками России и буквально задолбали меня разговорами про Солженицина и Владимира Дудинцева.
   Я честно говоря, хоть и читал Солженицины, но пиетета перед ним не питаю и его литературное творчество, кроме Иван Денисыча, считаю достаточно средним. У того же Дудинцева, ИМХО конечно, язык гораздо живее и интереснее.
   На следующий день, меня пригласили в некий элитный ресторан
  с кухней в стиле Эдо, это было нечто вроде Клуба и вместо официантов там прислуживали Гейши. Мой новый японский друг Осама, предупредил меня, что Гейши не являются проститутками, как ошибочно думают многие Гайджины. Я пошутил, что Гейша, это наверное синоним термина из романа Дудинцева "Белые одежды" - Бескрылая девственница, но шутка видимо не совсем удалась, что выяснилось несколько позже.
   В этом так сказать Гейш-Клубе, меня стали наперебой угощать непривычными церемониями и не менее экзотическими блюдами и что бы мне было веселее врастать в ситуацию, нам подали Императорское сакэ, которое было холодным и крепостью было не тридцать градусов, а все пятьдесят. После нескольких смен блюд и кратного числа опорожненных рюмок, мне объявили, что как почетного гостя, меня накормят рыбой Фугу. И спросили, не против ли я её отведать. Я естественно ответил "Хай, гэнки дэс", что на чистом Японском означает, конечно не против.
   Гейши сразу же натащили кучу чашечек, коробочек и дощечек, блюдечек и блюд. Что то было гарниром, что то было рыбой, но вкусной была именно рыба, которую я радостно принялся вкушать и я бы сказал обильно вкушать.
   И вот когда, согласно рецепту великого Джерома*, добрая сытость наполнила все фибры моей души, коварные самураи рассказали, что за рыбу я вкушал...
   Рыба Фугу, оказывается страшно ядовита и годна в пищу только в определенные моменты, и японцы угощают ей только близких друзей, к которым я безусловно отношусь. А близкий друг самурая, никогда не оскорбит друга презрением, заподозрив его в трусости.
   Сказать что ибису* самурай я несколько смутился или растерялся, это значит ничего не сказать. Внешне я постарался не подать виду, но внутренне было весьма не уютно. Но как известно, в минуты опасности, даже средние умственные способности обостряются и я вспомнил, что у Джека нашего Лондона, в сборнике "Сказки Южных морей", а конкретней в рассказе "Страшные Соломоновы острова", главным лекарством от туземных ядов,