Ветреный (СИ)

Он говорит, что ему плевать, а у меня наворачиваются одинокие слезинки, медленно скатывающиеся по щекам. Ник целует мою шею, а когда возвращается к лицу снова чертыхается и отпускает.
— Я чокнусь, — спокойно говорит он, поднимается на ноги и запускает руки в волосы. — Тронусь, на хрен, умом.
— Ник, — я зову его и вытираю слезы, но он даже не разворачивается — молча уходит в спальню, оставляя меня одну.
Я неуверенно встаю и переминаюсь с ноги на ногу, меня накрывает озноб, а через секунду бросает в жар. Становится действительно страшно и я решаю пойти к Нику. Захожу в спальню и вижу его фигуру, лежащую на кровати.
— Ник, — зову его, а затем замечаю, как он вздыхает и говорит.
— Что, Ангел?
— Можно мне лечь?
Он подрывается, кажется за секунду, зло смотрит на меня, а затем выдает:
— Совсем уже? Я что, настолько конченый, что не даю тебе возможности лечь?
— Я думала, что ты захочешь побыть один, — меня все еще не отпускает.
Я понимаю это по своей заторможенности и излишней покорности, правда, последняя очень быстро сменяется на злость.
— Мы можем по-нормальному? — спрашивает он, тянет меня за руку и укладывает на кровать, присаживаясь рядом. — Можем просто провести эти чертовы дни вместе? Не ссорясь, не вспоминая о договоре, а, Ангел? Можем?
— Конечно можем, — я злюсь и сажусь на кровати, — давай забудем, что ты заплатил моему недоделанному муженьку и просто трахнемся. Ты разложишь меня на кровати и доведешь до оргазма, а завтра мы пойдем в ресторан, на башню, куда ты там еще хочешь. Потом снова секс и мы возвращаемся домой. Ты наиграешься, а я вернусь к мужу за разводом, — я выпаливаю на одном дыхании.
Надоело. Все надоело.
Я как игрушка в руках кукловодов. Один думает, что управляет другим, а другой считает, что сможет переиграть. А посредине я, и каждый хочет дернуть за веревочки.
— Серьезно? Блять, я предлагал тебе свободу. Предлагал? — он подходит и встряхивает меня за плечи. — Ты отказалась, а я хочу тебя.
— Ну так бери! — кричу и хватаю его за руки. Прикладываю их к своей талии и запускаю под халат, который я успела надеть в ванной. — Бери. Давай, ты заплатил. Сделай то, что должен, иначе… — я замолкаю.
На смену злости приходит жалость к себе. К тому, что это больше нужно мне, нежели ему. Я хочу, чтобы он сделал этот чертов шаг вперед: взял меня. Это будет новая ступень, новый этап, после которого я, наконец, смогу его ненавидеть. Не придумывать, что ненавижу, не желать, едва он прикасается к моему телу, а ненавидеть за то, что я для него тупо сделка. Способ присунуть свой член в удобное тело.
Я отпускаю его руки, но Ник продолжает держать, а потом я чувствую движения его пальцев. Он мягко проводит по моему животу, уводит руку на спину и сжимает поясницу. Массирует, гладит, исследует.
Распаляет.
Несмотря ни на что я просто хочу его, жажду его касаний на своем теле, поцелуев. Видимо, Ник это чувствует, потому что его движения становятся уверенней, а после он просто опрокидывает меня на спину и нависает сверху. Разжимает мои ноги коленом и устраивается между них, открывая меня для себя.
Он проводит рукой у меня между ног, касается влажной плоти, вырывая с моих губ стон удовольствия. Впивается губами в мои губы, целует щеки, шею, спускаясь ниже. Я завожусь, чувствую, как его пальцы с легкостью скользят внизу живота, входят в меня, растягивают и массируют.
Я вожу руками по его плечам, исследую тугие мышцы и вздрагиваю, когда его палец ложится на клитор и надавливает.
— Да, Ник, возьми меня.
— Да, — шепчет в ответ.
— Хочу отработать контракт, — я не выдерживаю.
Говорю то, что не должна была. Он замирает, опирается рукой на кровать и смотрит на меня. А затем резко поднимается и выдает:
— На хуй.
Я лежу распластанная на кровати, а Ник просто достает футболку, быстро накидывает ее на голое тело и уходит. А затем слышу хлопок дверью. Я быстро вскакиваю с кровати, набрасываю полотенце и выбегаю в прихожую. Прислоняюсь лбом к стене и понимаю, что натворила. Отправила возбужденного парня гулять по Франции. Одного.
Чувствую, как по щекам скатываются слезы. Я плачу уже в который раз за сегодня. Сейчас потому что я ошибалась. В нем. В нас. В договоре. Он не взял меня, хотя хотел и мог. Не взял, потому что каким бы мудаком он не хотел казаться, Ник другой.
Я уже собираюсь уходить, но внезапно дверь открывается. На пороге стоит Ник с ключами. Мы смотрим друг на друга всего пару мгновений, после чего он быстро стаскивает обувь, захлопывает дверь и поднимает меня на руки. Жмет к стене, справляется с пряжкой ремня и входит в меня одним резким движением.
Я вскрикиваю и впиваюсь ногтями ему в спину.
— Дурочка, — слышу его хриплое, после чего он начинает двигаться.
Легкими, размеренными толчками натягивает меня на всю длину, заставляя откидываться назад в его умелых руках. Я сипло стону ему в рот и набрасываюсь с поцелуями. Хочу его. Отпускаю себя и сама насаживаюсь на его член, позволяя растягивать меня и доводить до пика. Ник подхватывает меня под ягодицы и помогает с движениями. Чувствую, как внизу живота все стягивается в тугую, болезненную пружину, а затем она будто распускается.
Я вздрагиваю всем телом и кончаю с протяжным криком на губах:
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
— Ни-и-и-к.
Он сильнее сжимает мои ягодицы и глухо рычит, прикусывая кожу на груди. Чувствую, как его член пульсирует внутри, наполняя меня спермой.
— Ангел, — он зарывается в мои волосы и целует в шею, — блять, с тобой охуенно, — шепчет где-то рядом с ключицей, но я едва ли соображаю о чем он.
Веки сами по себе закрываются. Где-то в голове витает навязчивая мысль о том, что мы не предохранялись, но я, вроде как, не могу забеременеть, так что… я просто закрываю глаза, а затем чувствую, как меня бережно укладывают на кровать и обнимают крепкие руки, прижимая к мощному телу.
  
Глава 28
 
Утром я просыпаюсь от шорохов. Поднимаю голову от подушки и вижу, что Ангела рядом нет. Прислушиваюсь и улавливаю, что шумит вода в душевой. Тоже встаю и натягиваю джинсы на голое тело, иду к ней, чтобы проверить, что да как.
Она точно фигово себя чувствует. Во-первых, попробовала новенькое в клубе, а, во-вторых, сейчас накручивает гневные мысли вокруг моей персоны. По-другому быть не может, я уже смирился. У нее ебанутая реакция на меня. Злится сразу после оргазма.
— Ангел? — хлопаю по двери и приоткрываю ее. — Черт!
Она сидит на кафельном полу, подобрав под себя ноги и обняв руками коленки. Словно хотела принять душ, но потеряла вес и сползла по скользкой стенке. Струя бьет сверху, задевая ее левое плечо, и она обжигает меня холодной водой, когда я подхожу вплотную.
— Да блять! — вырубаю воду к черту и спускаюсь к ней. — Ты с ума сошла? Ты же простудишься…
Обнимаю ее за плечи и тяну в сторону, чтобы она не сидела в прохладной воде. Ангел чуть поддается, но следом яростно шипит, чтобы я перестал трогать ее. Я останавливаюсь и смотрю на ее уставшее лицо.
Без косметики, без улыбки, без эмоций…
Она сидит в одной майке, причем моей, которую видно нашла рядом с кроватью и натянула. Вот и как ее понять?! От моих рук дергается так, словно я прокаженный, а майка надела и ничего. Сама же, собственными руками, я не заставлял и не упрашивал.
— Тебе плохо? — спрашиваю спокойно и поднимаюсь на ноги, чтобы сорвать большое полотенце. — Тошнит?
— Меня тошнит от себя.
Приехали.
Я не знаю, что отвечать. И накидываю на ее плечи махровое полотенце, укутываю ее как ребенка и все же поднимаю на ноги. Замотал я ее плотно, так что биться и царапаться ей не с руки. Я несу ее обратно в кровать, в которую опускаю и подтягиваю к подушке.
— Я закажу завтрак, — бросаю ей сверху и задерживаюсь взглядом на ее глаза. всё жду, что там промелькнет живая эмоция, как подсказка, но ничего.