Из двух зол

Кассел откинулся назад в кресле: официально его миссия была завершена. Теперь не было никакого смысла лететь на Танни-21. Ученый, за которым его послали, вполне может оставаться там в неизвестности. Кассел знал, что ему следует возвращаться на Землю немедленно. Но Галактика велика, и в ней еще столько заманчивых мест!
И только одним из них он интересовался. Хотя Кэтти-Кат находилась так же далеко от центра Галактики, как и Земля, только в противоположном направлении, невероятно далеко. Добраться туда было чрезвычайно трудно, даже для человека, пользующегося услугами Манша.
Кассел взглянул на табло. Кто-то изъявил желание лететь на Зомбо.
— Делли, — позвал он своего ассистента. — Попробуйте 13. Возможно, это то, что вам нужно для возвращения на вашу родную планету.
Делли Мортинбрас благодарно кивнул и подключился.
Кассел продолжал сканирование. Возможностей было больше, чем он предполагал, хотя он быстро учился. Иметь удостоверение, деньги и назначение недостаточно. Необходимый корабль мог появиться только с «заказанным» местом… Кого-то нужно было «уговорить», что Годольф — приятное, уютное местечко, как и любое другое для незапланированной остановки.
Изобретение не изменится при его жизни значительно. Существовали еще миллионы звезд. Сначала он должен усовершенствовать его, сделать независимым от человеческого фактора, а затем наступит время внедрения. Таков медленный процесс, даже если Мюрра Форей будет помогать ему.
Когда-нибудь он вернется на Землю. Его должны принять радушно. Информация, которую он отправлял своим бывшим начальникам в фирме «Нейроникс», представляет нечто большее, чем просто компенсацию потери Диманша.
Внезапно Кассел насторожился. Поступило новое сообщение…
«Жил-был однажды, — подумал он нежно, — медвежонок Тэдди, который смог добраться до Кэтти-Кат. С когтями».
Но он был уверен, что они ему не понадобятся.
  
Ученик
 
Рассвет чуть брезжил. Комендант Хафнер показался из люка, изумленно раскрыл глаза и тут же скрылся. Минуту спустя он появился снова, на этот раз вместе с Марном, биологом.
— Вчера вы утверждали, что никакая опасность нам здесь не грозит, начал Хафнер вкрадчиво. — Надеюсь, вы не изменили своего мнения?
Увидев то же, что и комендант, Марн не сумел удержаться и улыбнулся.
— Ничего смешного здесь нет! — рявкнул Хафнер и направился в сторону спящих под деревьями колонистов.
— Миссис Эйсил! — Хафнер наклонился над неподвижной фигурой. Женщина приоткрыла на мгновенье глаза и повернулась на другой бок.
— Миссис Эйсил! — повторил комендант. — Я не отношу себя к зевакам. Но все же попросил бы вас что-нибудь накинуть на себя.
Эйсил вскочила и тут же приняла позу женщины, которая вдруг обнаружила, что неожиданно и помимо собственной воли оказалась обнаженной: одеяла, которые должны были ее прикрывать, исчезли, как исчезла и одежда, в которой она укладывалась спать.
Тем временем проснулись остальные.
— Всем к интенданту! — распорядился Хафнер. — Объяснения — потом!
Колонисты побежали к кораблю. Восемнадцать месяцев, которые они провели вместе в тесных каютах, помогли им избавиться от излишней застенчивости. Но, что ни говори, а вдруг проснуться вот так, абсолютно нагишом, да еще не зная, как и куда исчезла одежда, — было не так уж приятно.
— Надеюсь, вы уже пришли к какому-нибудь выводу? — бросил Хафнер, проходя мимо биолога.
От Марна, единственного ученого среди колонистов, всегда требовали готовых ответов на любые вопросы.
— Это, пожалуй, какие-нибудь ночные насекомые, — пробормотал он довольно неуверенно.
Хафнер скрылся в корабле, а Марн стал внимательно осматривать опустевшие заросли. Деревья были невысокие, с листьями цвета бутылочного стекла; кое-где на солнце поблескивали огромные белые цветы.
Вдруг биолог заметил, что снизу, из густой травы, за ним внимательно наблюдают два маленьких сверкающих глаза. Он протянул руку — зверек с писком увернулся. Поймать его удалось только на опушке. Сначала зверек визжал от страха, но потом успокоился и уже на пути к кораблю с аппетитом принялся за куртку биолога…
Комендант Хафнер, слушая Марна, неодобрительно поглядывал на клетку. Зверек был маленький, с редкой и тусклой шерстью — на экспорт таких шкурок рассчитывать не приходилось.
— …Насекомых, орехи, ягоды, семена, — продолжал перечислять биолог, — одежду… Я бы отнес их к разряду всеядных.
— Значит, это ваше Всеядное будет пожирать посевы?
— Вероятно.
Комендант размышлял недолго.
— Придется вам заняться этой пакостью. А пока — всем ночевать на корабле.
— Это Всеядное… — начал было биолог.
— Ладно, думайте сами, — оборвал его комендант и ушел.
Марн, не слишком обрадованный поручением, остался стоять у клетки. Вот такой же зверек жил на Земле в позднем карбоне — первобытный грызун, с которого, собственно, все и началось. Но здесь, на Феликсе, такой эволюции не произошло. Здесь нет пресмыкающихся, полным-полно птиц и только один вид млекопитающих. Спрашивается — почему? Решить загадку — вот основная задача биолога. А ему придется уничтожать этих занятных животных…
Спустя две недели произошло событие, по сравнению с которым переживания какой-то миссис Эйсил, оставшейся в костюме Евы, показались бы просто смешными. Мыши — черные, белые, пепельные, бурые, с длинными хвостами и короткими ушами или с короткими хвостами и длинными ушами — проникли в склад и стали пожирать концентраты.
Яды не действовали — средство, убивающее одну особь в считанные секунды, почему-то оказалось совершенно безвредным для всех остальных. По сравнению с этими тварями Всеядное казалось просто милым домашним животным. Оставалось последнее средство.
Заказ биолога был исполнен через два дня. Машину принесли на склад в маленькой клетке. Когда клетку открыли, машина выскочила и остановилась в сторонке в выжидающей позе.
— Кошка! — радостно воскликнул кладовщик и протянул руку к мастерски сделанному роботу.
— Осторожней! — предостерег его биолог. — Вы могли прикоснуться к чему-нибудь, что пахнет мышью. Эта штука здорово реагирует на запах.
Кладовщик поспешно отдернул руку. Робот беззвучно скрылся среди развороченных ящиков.
Вскоре бесчинства мышей стали утихать. Комендант был доволен. Но на шестой день утром робот был найден бездыханным под стеллажами, где хранились банки с молочным порошком. Его стальной скелет был смят, шкура из прочного пластика — содрана. Кот, несомненно, сражался: вокруг него валялось штук двадцать или тридцать поверженных врагов. Грызуны победили, используя явный численный перевес.
Марн едва поверил собственным глазам: теперь это были крысы, здоровенные крысы чуть не с кошку ростом. Но ведь Институт биологических исследований, пославший его сюда, утверждал, что на Феликсе крыс нет, как нет, впрочем, и мышей!
Марн собрал мертвых крыс и унес их к себе. Все они были разными. Взять, например, зубы. То встречались крысы, у которых в непропорционально маленьких челюстях гнездились могучие клыки, то попадались экземпляры с миниатюрными зубками, тонувшими в мощных костных структурах. И в строении внутренних органов тоже были различия. Ни разу в жизни Марн не сталкивался с таким странным видом!
Марн сидел в своей лаборатории и снова пытался осмыслить происходящее.
…Колонисты ощупали недра планеты зондом. В верхних слоях было полно останков Всеядных; последние двадцать тысяч лет все было в порядке. Но ниже! Ниже не удалось найти никаких следов жизни — ничего! И только гораздо глубже — на Земле подобные породы можно было отнести к карбону опять появлялись черепа, кости, целые скелеты. В величайшем изобилии. И как две капли воды похожие на останки земных ящеров.
…Комендант может говорить, что угодно, но Институт тут не при чем. Если Институт определил, что на Феликсе нет ни мышей, ни крыс — значит, их действительно не было в момент обследования. Но тогда — откуда они появились?