Околдованные любовью

Все ликование Лиззи внезапно исчезло под влиянием невольной симпатии к своей сопернице. Ноги сами остановились.
Черт побери. С глубоким вздохом Лиззи развернулась и подошла к рыдающей Хелен.
– Элизабет… мне так плохо. Что мне делать? – всхлипывала Хелен.
Едва ли она ожидала, что у Лиззи найдется ответ.
– Смотря чего ты хочешь.
– Я хочу, чтобы все шло по-прежнему! – Хелен всхлипнула и полезла в карман брюк. Лиззи достала бумажный платок, но Хелен уже нашла свой. С монограммой, конечно.
– Я уже пообещала, что ничего не скажу Джареду, ни сейчас, ни потом. К тому же всего один поцелуй… – Хелен снова зарыдала, и Лиззи воскликнула: Ну ладно! О'кей, пара поцелуев. Ничего страшного.
Всхлипывая, Хелен покачала головой.
– Что? Это были такие ужасные поцелуи?
Сквозь слезы Хелен засмеялась, но, когда она закрыла лицо руками, Лиззи поняла, что там были не только поцелуи.
– О, Хелен. – Но это уже серьезно. Лиззи тоже опустилась на корточки.
– Я ничего не могу с собой поделать!
– Ты же едва его знаешь, да? Недели полторы?
Или две?
– Дольше. – Хелен стиснула платок в руках. – Я… я наблюдала за ним. Он со своей бригадой строил купальню для моих родителей. Я видела его из окна.
Было очень жарко, – Хелен сглотнула, – и он… все они сняли рубашки… Хелен сделала выразительный жест, который Лиззи хорошо поняла. Она сама видела мускулатуру Рико, может быть чересчур накачанную, но, очевидно, Хелен такая нравилась.
Лиззи же – наоборот. Не очень.
– Сначала я думала, что просто проявляю заботу, – продолжала Хелен.
– Я бы так не сказала!
Хелен с выражением ужаса продолжала:
– Я приносила им холодный чай, лимонад, содовую… и холодное пиво вечером. Я больше не могла сосредоточиться на музыке. Все время думала о Рико. Не могла уснуть. И однажды…
– Не думаю, что мне обязательно это знать, – перебила ее Лиззи. – То есть после Джареда моя сексуальная жизнь не очень… – Точнее, ее вовсе нет, но зачем об этом докладывать Хелен? – В общих чертах я все поняла. – Лиззи хотела встать, но Хелен схватила ее за руку.
– Мне надо хоть с кем-нибудь поговорить!
– Но почему именно со мной?
– Потому что ты все еще любишь Джареда.
Лиззи присела, приготовившись все отрицать.
– Разве нет?
Лиззи промолчала. Она не путается с плотниками. Хелен сильнее сжала ее руку.
– Я не знаю, что чувствую к Джареду… – промямлила Лиззи.
– О, перестань, Элизабет. Давай начистоту.
Лиззи посмотрела в опухшие серые глаза Хелен. В них была тревога, но не раскаяние.
– Слепому видно, что ты все еще любишь его, – сказала Хелен. – Если раньше я не знала, что такое любовь, то теперь знаю.
– А тебя все это не смущает?
– Ха! – Хелен подняла глаза. – Я уже слишком далеко зашла! И ты не можешь отрицать, что не понимаешь моих чувств. Ты сама чувствуешь то же самое к Джареду.
Лиззи была готова заплакать.
– Иногда одной любви недостаточно.
– Иногда ее бывает слишком много, – ответила Хелен. – Ну что? Мир?
Мир с Хелен?
– Зачем? Я же обещала, что ничего не скажу.
Хелен криво усмехнулась.
– Затем, что раньше мы не были лучшими подругами.
– Хороший аргумент. – Лиззи медленно кивнула. – О'кей, я согласна, но при условии, что ты не будешь называть меня Элизабет.
– А как же?
– Мне нравится Лиззи или Лиз. Чаще всего меня называют Лиззи. Я не представляю себя в роли Элизабет. Это имя – для документов.
Хелен поморгала:
– Но Джаред всегда звал тебя Элизабет.
Лиззи откинула волосы со лба:
– Потому что он хотел, чтобы я вела себя как Элизабет. Но женился он на Лиззи. – И это повлекло за собой четыре с половиной года скандалов.
Теперь слушала Хелен.
– Каждый раз, когда он – и особенно его мать – произносил «Элизабет», мне слышался упрек. – Испугавшись, что проговорилась, Лиззи умолкла.
Минуту Хелен молчала.
– Знаешь, чего я терпеть не могу в его матери?
Лиззи изумленно уставилась на Хелен. Они с матерью Джареда всегда жили душа в душу!
– Она постоянно просит меня поиграть для ее «небольшого собрания», сказала Хелен. – И я всегда играю. Я всю себя вкладываю в музыку.
– Ты играешь блестяще.
Хелен слегка улыбнулась.
– Спасибо. Но под конец я всегда получаю нечто вроде щелчка: «Очень мило, Хелен, дорогая», – она сердито передразнила мягкий тон матери Джареда. – Ты одна искренне реагируешь.
– Не стоит.
– Нет, мне и вправду очень приятно. Поэтому я решила, что ты меня поймешь.
Логика, замешенная на эмоциях.
– Я поняла одно: ты помолвлена с одним мужчиной, а спишь с другим.
Хелен поморщилась.
– С Рико я чувствую то, что привыкла получать от музыки. Помнишь тот день, когда я принесла вам с Джаредом ленч?
– Еще бы.
– Я говорила о том, что отрицаю всякие чувства. А это… это…
– Приключение?
– Прошу тебя, – простонала Хелен. – Моя музыка отошла на второй план. Она сжала руки. – Когда я играла раньше, то представляла, как ноты взлетают, словно птицы. Теперь же они словно прикованы к линейкам. Поэтому я попыталась избавиться от Рико, прислав его сюда.
– Но и сама стала чаще здесь появляться.
– Да, не выдержала, – сдавленно ответила Хелен. – О, Лиззи, что мне делать?
Она назвала ее Лиззи.
– Нельзя продолжать спать с Рико и собираться замуж за Джареда.
– Ты обещала не говорить!
– Возможно, я уже об этом сожалею.
– Я отошлю Рико куда-нибудь, – сказала Хелен. – Я смогу.
– Куда? – всплеснула Лиззи руками.
– Не знаю.
– И зачем? – не выдержав ее расстроенного вида, добавила Лиззи.
– Затем!
– Потому что он недостаточно хорош для тебя? – Как я была недостаточно хороша для Джареда, хотела она добавить, но промолчала.
Хелен не ответила. Лиззи слегка ее толкнула.
– Думаешь, я стану возражать? – спросила Хелен.
– Неплохо бы.
– Давай не сравнивать наши с ним социальные, образовательные и культурные цензы, – сказала она. – Вспомни, чем кончилось у вас с Джаредом.
– У нас с Джаредом единственное различие в том, что он хочет прославиться на века, а я нет. Моя семья не из знаменитых, но образование у нас с Джаредом одинаковое.
– Прости. – Хелен помахала платком. – У нас же перемирие, помнишь?
Лиззи заставила себя успокоиться.
– Твоя проблема – это спор между рассудком и гормонами. И пока ты не решишь, к чему прислушиваться, тебе незачем идти замуж.
Хелен снова всхлипнула. Лиззи возвела глаза к потолку.
– Я не могу расстаться с Рико, но как я скажу об этом Джареду? И что я скажу Джареду?
У Лиззи были кое-какие идеи, но высказать их она не решилась.
– Скажи, что передумала.
Прежде чем Лиззи договорила, Хелен затрясла головой.
– Нет. Скажи ему ты.
– Ни за что.
– Я прошу тебя. Ему будет не так больно.
Больно? Джареду? Может быть, его гипертрофированной гордыне? Если у него есть мозги, он только обрадуется.
– Если бы ты видела его после вашего разрыва… – продолжала Хелен. Прошел почти – год, пока он не оправился.
Лиззи не шелохнулась.
– Мне казалось, он меня ненавидит.
– Нет, он был в шоке. Бог знает почему.
Лиззи улыбнулась, несмотря на ловко подпущенную шпильку.
– И тебе тоже было плохо, – недовольно заявила Хелен. – Этого-то я и опасаюсь.
Все еще улыбаясь, Лиззи посмотрела на часы.
– Он будет с минуты на минуту. У вас отличная возможность переговорить.
– Или у тебя с ним.
– Ты первая.
Хелен, вся дрожа, вздохнула.
– Ты права. – Она поднялась на ноги. – А ты оставайся поблизости – будешь собирать, что останется.
– От тебя или от Рико?
Обе одновременно расхохотались, и на мгновение Лиззи пришло в голову, что при других обстоятельствах – в другой жизни, например, или на другой планете – они с Хелен Тревис могли бы стать подругами.
Через двадцать минут Лиззи бродила по дому и заглядывала в каждый угол в поисках Джареда. Неужели мисс Падший Ангел не сказала ему, где Лиззи будет?