Акробат. Дилогия (СИ)

Ну, да бог с ними, с солдатами! Врядли они сейчас догадываются, что объект их охоты совсем не там, где его ищут. Когда же поймут, скорее всего, не станут подниматься на верхнее плато, а блокируют тропы, ведущие вниз. Тропу у развилки, должно быть, уже перекрыли. Но, как бы то ни было, непосредственной опасности пока нет. Значит можно поесть и топать дальше, куда-то кривая вывезет. Интересно, что там Лилек в мешок положила?
Первым из мешка был извлечен плащ. Длинный, с капюшоном, пошитый из плотной грубой ткани, фактурой похожей на мешковину, разрисованный странными непонятными узорами в сине-бело-коричневых тонах, наверное, очень теплый. Весьма полезная вещь, если учесть, как Алексей замерз этой ночью. И почему раньше не сообразил в мешке покопаться! Следующим на свет божий появился котелок. Странная посудина, выдолбленная из камня, а может быть, слеплена из местной глины. Крепкая и тяжелая. Вот что, оказывается, так смачно лязгнуло о каску Красномордого! Куча вам пардонов от меня, герр зольдад. Это было не очень приятно, особенно, если учесть, что котелок был заполнен всевозможными мешочками и сверточками со съестными припасами. Кусок копченого мяса, круглые хлебные лепешки, сухие и твердые, как камень, какие-то крупы, коренья, клубни, листья и в конце — глиняная бутылка вина. Вернее, то, что от нее осталось. Бедняжка, очевидно, тоже участвовала в боевых действиях против Красномордого и пала смертью храбрых. О кислом винце Леха не очень жалел, хуже было то, что его запахом пропиталось теперь все содержимое мешка. Ну что же, если экономить, продуктов хватит на несколько дней, потом нужно будет что-то думать, то-ли охотиться, то-ли воровать. Хотя нет, вот в маленьком кожаном мешочке несколько медных монеток. Милая девочка, этим менестрелям монетки достаются нелегко. Воровство, стало быть, отменяется, остается вопрос: у кого купить. Вокруг одни камни, люди где-то внизу. Придется спускаться, чтобы не сдохнуть с голоду.
В одном из сверточков Лешка обнаружил странный розовый камень. Только лизнув его, он понял, что это каменная соль. Дитя цивилизации, Алексей видел соль только в виде порошка. Лия позаботилась обо всем, ничего не забыла, не положила только двух вещей — спичек и ножа. На счет спичек Леха не волновался. Под ногами полно камней, из которых можно высечь искры, сухой мох и чахлая травка тоже имеются. Так что, огонь добыть не проблема, другое дело — чем его поддерживать, что в нем палить. На многие километры вокруг ни единого деревца или кустика. Впрочем, одно дерево он увидеть успел. Оно было очень похоже на то, которое он видел в момент перехода. Теперь, рассмотрев его поближе, Алексей понял, почему оно казалось странным. Его ветви не колыхались от ветра потому, что были каменными. Отломать ветвь не получилось, но удалось отбить булыжником. Отломанная ветка не кололась на щепки, а рассыпалась щебенкой. Наверное, при жизни дерево напиталось водой с растворенными солями. И не мудрено. Вода в ручьях, которая, по идее, должна была быть чистой, как слеза, так как текла с высокогорных ледников, на вкус оказалась солоноватой и довольно противной. Вот оказывается почему горы называли Солеными. После смерти более мягкие ткани дерева разложились или выветрились, остался только каменный остов. Интересно, сколько тысяч лет назад это растение имело зеленую крону? К сожалению, для костра оно не подходило.
А вот нож бы не помешал. Но в этом обществе металлургия, вероятно, еще только начинает развиваться, и железо пока очень дорогое. Единственный нож, который Алексей видел у своих спутников, висел на поясе Отца. Он был очень старый, изрядно сточенный, но Отец им очень дорожил и никогда с ним не расставался. Очевидно, другого ножа просто не было.
Зато у него был трофей. Алексей поднял меч с земли и принялся разглядывать.
Сразу видно — вещь дорогая. Неизвестный мастер вложил в нее много труда и фантазии. Прямой обоюдоострый клинок длиной около метра, шириной у рукояти миллиметров двадцать пять — тридцать сужался к острию и плавно сходил на нет. Посредине лезвия с обоих сторон проходила борозда шириной миллиметров пятнадцать и глубиной около одного. Вся она была разрисована мелкими непонятными значками, похожими на сломанные спички с головками. Особенно красива была рукоять. По задумке творца, она была, как будто образована двумя змеями, которые заползли на меч с разных сторон. Их хвосты играли роль гарды, тела обвивались вокруг меча и формировали рукоять. Заканчивалась рукоятка набалдашником из голов змеек, сцепившихся пастями то-ли в смертельном бою, то-ли в страстном поцелуе. Змеи были, скорее всего, серебряными или посеребренными, как и доспехи их владельца, с глазами из довольно крупных прозрачных зеленых камней. Сама рукоять была с секретом — если открутить набалдашник, то внутри нее располагалась полость — своеобразный тайничок, в настоящее время пустой. Обнаружен тайничок был случайно. Наверное, падая на землю, Серебрянный ударил рукоять о камень, и головы змей на какие-то доли миллиметра сместились относительно тел. А иначе Лешке и в голову не пришло бы крутить рукоятку — настолько точно были подогнаны друг к другу ее части. Да, красивая вещь, но абсолютно бесполезная. Фехтовать Алексей умел только на автоматах с примкнутыми штыками. На шпагах же последний раз дрался в бытность свою ребенком, после очередного просмотра «Трех мушкетеров». Да и приметная штука, этот меч, с ней можно засветиться. Лучше ее сломать — покороче будет, спрятать можно от чужих глаз. И обломок использовать, как нож. А ножом владеть — не мечем махать, этому его в свое время хорошо научили.
Лешка засунул острие меча между двумя валунами и нажал на рукоятку. Но не тут то было. Меч согнулся в кольцо, но ломаться и не думал. Конечно, при желании Леха бы добился своего, но второй раз просто не поднялась рука уничтожить это чудо. «Ладно — подумал он, — живи пока. Есть не просишь, и весишь не много».
Изрядно потрудившись, отрезая мечем кусок мяса, и, размочив лепешку в воде из ручья, он немного утолил голод. Теперь на повестке дня встал ключевой вопрос русской интеллигенции: «Что делать?» Алексей принял решение идти дальше, придерживаясь обрыва, чтобы при первой возможности спуститься на нижнее плато. Сложив оставшиеся припасы в мешок, он завернул меч в плащ и засунул сверток за лямки. Нормально, не мешает. Ну, вперед, и с песней!
Уже две недели, если не больше, Алексей скитался в этих горах. Еды почти не осталось, по крайней мере, такой, которую можно есть сухим пайком, без огня. Он отмерял ногами километров, наверное, полтораста, или около того, но спуститься вниз, пока не получалось. Одну тропинку Леха все же обнаружил, но что-то подсказало ему, что лучше поискать другой вариант. За последнее время это «что-то» столько раз давало дельные советы и даже спасало ему жизнь, что Алексей доверял ему беспрекословно. И он пошел дальше.
Накануне вечером он наткнулся на огромный провал, образованный оползнем или землетрясением, а, может быть, и тем и другим одновременно. Обход его занял бы несколько дней, но этих дней у него не было. Выбирать не приходилось, нужно идти «ва-банк». Под ногами застыла бурная в прошлом каменная река, срывающаяся в пропасть. Величественная картина внушала оторопь, однако, обрыв в этом месте был существенно ниже и заканчивался столь же огромной каменной осыпью.
Весь день Алексей преодолевал каменные завалы и к наступлению темноты спустился, наконец, к обрыву. Утром предстоит карабкаться вниз по почти отвесной стене. Хорошо, что почти, все же легче. Альпинизмом он никогда не занимался. Даже в армии лазать по скалам доводилось не часто, а такую стену вблизи он вообще видел впервые. Но назад пути уже не было. Нужно отдохнуть перед трудным завтрашним днем. Алексей и так чересчур экономил еду и поэтому несколько ослабел от истощения. А завтра силы ох как понадобятся! Он поплотнее завернулся в плащ и уставился взглядом в горизонт. Ну, появись, появись же знакомая звездочка! Ведь уже один раз получилось, почему же теперь ничего не выходит? Каждый вечер перед сном он пытался войти в резонанс, но безрезультатно. Не мудрено, даже Доку не удалось в одиночку покинуть Землю, пришлось обращаться за помощью к нему, Лехе. Но ведь сам то он смог осуществить переход. И притом, в одиночку! Тогда получилось потому, что ему реально угрожала смерть, и организм на подсознательном, даже на субэлементарном уровне мобилизовал все ресурсы, направив их на спасение, на достижение резонанса с канвой, благо, опыт уже имелся. Почему же не получается сейчас? Смерть не угрожает? Трудно сказать… Или здесь канва другая, не такая, как возле каменного дерева? Что такое говорил Док по этому поводу?