Акробат. Дилогия (СИ)

Сунув в руки Алексею внушительных размеров корзину, Цупка взял в руку жезл, напоминающий посох деда Мороза с фигуркой рыбки на рукояти. Неверное, это был какой-то фамильный герб. На жезле, на шапочке. Ну, прямо, дворянин какой, граф Цупка! Иш, идет впереди, как царь-батюшка, а ты следом, как слуга, с корзинкой. Впрочем, Леха скоро изменил свое мнение относительно гордыни своего товарища.
Выйдя из калитки, компаньоны встретились с целой процессией. На праздник шла семья их соседа и друга Сутулого. Теперь Леха понял, что это тоже местная традиция — строем идти на праздник. Возглавлял процессию вовсе не Сутулый — самый богатый и удачливый рыбак семьи. Впереди шел, держа в руках такой же, как у Цупки жезл, совсем старый рыбак — его отец. Сам же Сутулый со своими двумя братьями двигался за ним. Затем следовали пятеро подростков — внуков патриарха (даже язык не поворачивался в данной ситуации называть старика по-другому). Замыкали процессию женщины и дети — человек пятнадцать, не меньше. Все они церемонно кланялись Цупке и его племяннику, а старшая дочь Сутулого, чтобы поприветствовать соседей, растолкала детвору и выбежала из строя, за что тут же получила оплеуху от матери.
По дороге на площадь они встретили еще несколько рыбацких кланов. Все рыбаки, разодетые в белые одежды, с жезлами, с кокардами, с многочисленной родней. Маленький строй семьи Цупки, однако, не выглядел неполноценным на фоне этих колонн. С ними очень уважительно здоровались все без исключения члены рыбацких семей. И не мудрено, весть о том, что Цупка с племянником вдвоем наловили рыбы не меньше больших кланов с несколькими лодками, уже облетела весь Саур.
Центральную площадь Алексей не узнал. Здесь уже яблоку негде было упасть. Вся она была заставлена подводами, палатками столами и лавками. В воздухе витали аппетитные запахи и звуки музыки. Рыбаки рассаживались на почетных местах возле фонтана ближе к зданию городской управы. Женщины принялись хлопотать вокруг столов, извлекая из многочисленных корзин и сумок всевозможные лакомства на основе все того же краснопуза и вместительные баклаги с вином. Еда уже была разложена по тарелкам, стаканы наполнены. Леха глотал слюну и поглядывал на соседей по столу, не решаясь начать трапезу, пока к этому мероприятию не приступят старейшины. Но те не торопились, чего-то ожидая. Наконец, дождались. На большую бочку помогли подняться господину Бороде. Худой длинноносый секретарь подал городскому голове стакан с вином и проорал снизу тоненьким, но довольно громким голоском:
— Слушайте, господа, слушайте.
Речь Бороды, к счастью не была продолжительной. Поздравив горожан и гостей с удачной путиной, он быстро перешел к главному:
— Господа, так выпьем же это вино за то, чтобы в наших водах никогда не переводился источник нашего благосостояния — Его величество Краснопуз — король всех рыб в океане!
Все только этого и ждали. Господин Борода сразу был забыт, хотя и пытался еще что то сказать. Даже тощий секретарь уже сунул длинный нос в стакан, нисколько не заботясь о том, что начальнику надо бы помочь слезть с трибуны. Пир начался. Старшее поколение в перерывах между тостами обменивалось впечатлениями о приключениях во время лова. Молодежь стала отплясывать на свободных участках брусчатки, иногда, прямо между столами.
— Лис, а Лис, пойдем танцевать, — Кайя — старшенькая Сутулого, уже прыгала возле стола, за которым расположились Цупка и его товарищи.
Технику местного танца Алексей освоил еще в Конартрэсте, в компании золотой молодежи. Нужно сказать, что, по сравнению со всеми теми танцами (быстрым и медленным), которые Леха танцевал когда-то на дискотеках, местные танцы были гораздо сложнее. Притопы, подскоки, переходы с обменом партнершами, все это нужно было запомнить и, по возможности, не попутать. Особого удовольствия Алексей не испытывал, танцевал, скорее, чтобы не выделяться. И сейчас, когда он только-только опрокинул стаканчик и с удовольствием закусывал копченой икрой, запах которой еще долго будут хранить руки, пристала эта девица.
— Иди, Лис, иди, не заставляй девушку ждать, — загорланили собутыльники, и громче всех — старший компаньон.
Леха вздохнул, встал из-за стола и направился к фонтану, ополоснуть руки.
И в туже минуту услышал песню. Эту песня, а главное, этот голос был ему знаком. Певца звали Кот. Конечно, можно ли было сомневаться, что на такой веселый праздник Отец привезет свою труппу? Алексей поднял голову вверх и увидел Лию. Она танцевала на длинной жерди, перекинутой на большой высоте через фонтан.
— Извини, Кайя, в другой раз, — пробормотал он, не спуская глаз с канатной плясуньи.
— Лис, ну куда же ты? — слышался за спиной обиженный голос, но Леха, не обращая внимания ни на оскорбленную дочку Сутулого, ни на окрики из-за стола, уже направлялся к повозкам, стоящим на краю площади.
Он притаился за знакомым возом, из которого бежал около года назад от солдат Серебряного. Отсюда хорошо были видны все обитатели табора. Отец сидел на своей низкой скамеечке и попивал винцо, рядом крутилась Стряпуха. Несколько членов клана пиликали на своих музыкальных инструментах, аккомпанируя Коту и Лие.
Наконец музыка стихла и Лия, как элегантная змейка соскользнула с шеста и направилась к своей кибитке. Алексей невольно залюбовался ею. Она повзрослела за это время, стала более женственной, хотя и осталась такой же стройной, как раньше. Все те же косички и огромные глаза, полосатое трико, облегающее фигурку и юбочка-пачка — все та же девчонка и, все-таки, другая. Может быть, она уже вышла замуж? Кот, наверняка, ей прохода не давал. Стоит ли снова вставать у нее на пути? Не принесет ли ей это новых мучений? Ведь, он не знает, как обошлись с путниками солдаты после его побега. Но уйти не было, ни желания, ни сил. Он должен с нею поговорить, а там — будь, что будет.
Лия подошла к повозке и уже собиралась исчезнуть за пологом, когда Алексей, выйдя из тени, схватил ее за руку. Нисколько не испугавшись, девочка легко высвободилась из неловких объятий и уже хотела убегать. Как вдруг, выражение ее лица изменилось с презрительного на удивленное. Неожиданно у нее задрожали губы и слезы полились из больших серых глаз. В следующее мгновение она бросилась Лешке на шею и осыпала его лицо поцелуями.
— Акробат, — еле слышно прошептала она, — Ты жив. Боги Великие, ты жив!
— Жив, конечно, а что мне сделается?
— Говорили, что тебя убили. Отец сказал. Пойдем к нему, то-то он обрадуется!
— Нельзя, девочка, пока нельзя. Потом, позже. Слушай, что мы здесь стоим? Пойдем, поболтаем где-нибудь. Ты свободна? Вопрос был двусмысленным. Как его поймет Лия, а главное, как ответит?
— Мне нужно выступить сегодня еще два раза, но это чуть позже. Подожди, я переоденусь и выйду.
Алексей снова отступил в тень повозки. Минут через пять появилась Лия. Она была одета в скромное платьице, знакомое Лехе еще со времени их знакомства. Видно, дела у семьи шли не блестяще. Единственное отличие — неимоверного вида шляпка, под которую были убраны косички.
— Ну, я готова. Куда пойдем? — улыбнулась девочка, потом не выдержала и снова поцеловала Лешку в щеку, — Глазам не верю, Акробат, живой.
— Раз уж на то пошло, не Акробат. Лис, я теперь Лис. А ты, все еще Лия или может быть уже Кошка?
— О чем ты говоришь?
— О Коте. Он давно в тебя влюблен. Ты замуж, случайно, не вышла, прослышав о моей смерти?
— Ты прав, — улыбнулась девушка, — Отец мне житья не давал, хотел, чтобы я вышла замуж за Кота. Но я сказала, что, если меня не оставят в покое, я брошусь с трапеции на камни. Что-то мне подсказывало — ты жив.
— Да, экстрасенсов в этом мире — хоть отбавляй. Да нет, ничего, это я так, про себя.
— А почему Лис?
— Потому что, хитрый. Притворился мертвым и ушел от охотников. Похоже? А как вы? Мне все время не давала покоя мысль, у вас, наверное, были неприятности с властями после моего побега? Что они с вами сделали?
— С нами? — улыбнулась девушка, — Да что с нас взять? Кроме Отца с Серебряным никто не говорил, а тот как-то все уладил. Правда, кнутом его высекли, но перед этим Стряпуха солдата, который должен был стегать, накормила, напоила, да еще что-то в карман положила. Так что, Отец не очень пострадал.