Скандальные наслаждения
Геро покачала головой:
– Ждать, встречу ли я свою настоящую любовь в шестьдесят лет? Что, если я никогда не встречу? Нет никакой уверенности, что это произойдет. Вам бы больше понравилось, останься я старой девой, питая слабую надежду?
Гриффин с любопытством посмотрел на нее.
– Вы верите в одну-единственную настоящую любовь?
– Возможно, не в одну-единственную, но совершенно определенно во что-то похожее. Да, я думаю, что мы все способны влюбиться – даже сильно – и что где-то есть человек, который ответит на эту любовь. – Геро вдруг смутилась и сморщила нос. – Вы, разумеется, считаете разговор о настоящей любви глупым.
– Вовсе нет. Я твердо знаю, что романтическая любовь существует. Я наблюдал ее, в конце концов.
– И такой развратник, как вы, тоже мог бы потерять голову от любви к одной-единственной женщине? – Она спросила это совершенно серьезно.
– Возможно. – Гриффин повел плечом. – Хотя… чертовски неприятно попасть в такое положение.
– Значит, вы никогда не влюблялись?
– Никогда.
Геро кивнула:
– Как и я.
– Жаль. – Гриффин сжал губы, потом произнес: – Интересно, что это за ощущение? Быть одержимым страстью? Отдать все за единственного человека на свете?
Губы у нее дрогнули.
– Как романтично для развратника! Вы нарушили мое понимание об окружающем мире.
– Не обманитесь. Это моя внешняя оболочка, – весело заметил Гриффин. – Под ней скрыто животное.
Геро внимательно на него посмотрела, потом кивнула, словно пришла к заключению:
– Я едва ли смогу обмануться, учитывая обстоятельства нашей первой встречи.
Гриффин улыбнулся, скрывая разочарование.
– Но если вы настолько романтичны в отношении супружества, милорд, – сказала она, – то почему вы счастливо не женаты и не обзавелись дюжиной отпрысков?
– Я, миледи, верю в любовь, а не в идеальный брак. Быть привязанным к одной женщине на всю жизнь среди чумазых непосед? – Гриффин изобразил ужас. – Нет, я с радостью уступаю брачный статус со всеми причитающимися обязанностями моему брату.
– А если вы вдруг влюбитесь? – спросила она. – Что тогда, милорд?
– Ну, тогда, миледи, я пропал. Привольная холостяцкая жизнь будет уничтожена под корень супружескими узами и… нежной ручкой. Но… – он поднял палец, – …это, как вы сами указали, очень маловероятно. Моя единственная подлинная любовь, возможно, живет в далеком Китае. Она может быть девяностолетней старухой или двухлетней крохой. Я могу никогда ее не встретить в этой жизни и благодарю заранее за это Бога.
Его слова вызвали легкую улыбку у леди Геро, а его сердце вдруг часто забилось. Улыбка – искренняя улыбка, полученная от этой женщины, – была таким же подарком, как… обнаженное тело какой-либо другой. Что за странные у него мысли!
– Почему, милорд?
– Потому что… – Гриффин наклонился к ней так близко, что от его дыхания задрожал рыжий завиток волос около ее уха, – …я получаю удовольствие от распутства, свободы и возможности развлекаться со столькими дамами, скольких пожелаю. Для меня настоящая любовь была бы полнейшей катастрофой. И даже если в ваших глазах я далек от совершенства, уверяю вас, что моя жизнь такая, какая есть.
Геро смотрела в бесстыжие зеленые глаза Рединга. Он употребил слово «развлекаться» вместо того, грубого, которое произнес тогда в гостиной, но все равно его слова не казались менее отвратительными.
Геро представила множество женщин, распластавшихся на его постели, и его ритмично двигавшейся мускулистый зад. Господи, ей бы следовало возмутиться подобным видением, а она вместо этого всего лишь захотела прижать ладони к горящим щекам. Она увидела, что Рединг открыл рот, чтобы наверняка снова смутить ее еще более ужасными словами.
К счастью, их прервали.
– Могу ли я забрать свою невесту? – произнес Мэндевилл тоном, который едва ли можно было назвать дружеским.
Веселый блеск мгновенно улетучился из глаз Рединга, и мягкость тоже исчезла с его лица. Осталась лишь маска. У него был вид человека, ввязавшегося в почти обреченную на поражение битву.
Геро очнулась и увидела, что Мэндевилл протягивает ей руку.
– Моя дорогая?
Она улыбнулась, присела в реверансе перед Редингом и положила руку на локоть жениха.
– Мои поздравления с помолвкой, Томас. – Рединг отвесил брату подчеркнуто экстравагантный поклон.
– Леди Геро. – Ей он сдержанно кивнул и скрылся в толпе.
Геро выдохнула, даже не заметив, что не дышала несколько секунд.
– Надеюсь, он не слишком вас утомил, – сказал Мэндевилл и повел ее к середине бального зала.
– Совсем не утомил, – ответила Геро, скорее почувствовав, чем увидев, его острый взгляд.
– Некоторые дамы находят его весьма привлекательным. – Это было произнесено ровным тоном, но тем не менее в голосе прозвучало нескрываемое предупреждение.
– Уверена, что так оно и есть, – мягко заметила Геро. – Налет авантюризма и эта плутовская усмешка, несомненно, могут взволновать многих женщин. Но я всегда считала, что мужчина, который сознает свою ответственность и исполняет свой долг, намного привлекательнее того, кто проводит жизнь в забавах.
Рука под ее ладонью слегка расслабилась.
– Благодарю вас, моя дорогая.
– За что?
– За то, что ясно видите то, чего не замечают другие, – сказал он. – А теперь не соизволите ли потанцевать со мной?
Геро улыбнулась ему, с радостью отметив, что глаза Мэндевилла смотрят на нее по-доброму.
– Я сделаю это с большим удовольствием.
Они станцевали менуэт и контрданс, после чего Геро заявила, что хотела бы выпить чего-нибудь прохладительного. Мэндевилл подвел ее к ряду кресел у стены залы, усадил и отправился за пуншем.
Геро не могла не восхититься его широкими плечами и твердой поступью. Он то и дело останавливался. Кто-то поздравлял его с помолвкой, а кто-то просто хотел, чтобы его увидели разговаривающим с маркизом Мэндевиллом. Она удовлетворенно вздохнула. Максимус нашел ей идеального мужа.
– Вот ты где!
Батильда Пиклвуд – или, как ее называли в доме Баттенов, кузина Батильда – с трудом поместила свои объемистые формы в кресло рядом с Геро. Дальняя родственница с материнской стороны, кузина Батильда воспитала Геро и ее младшую сестру Фебу после смерти их родителей. Седые волосы кузины Батильды были завиты в мелкие кудряшки вокруг лба, а сверху красовался треугольный кружевной чепчик. Платье было ее любимого сливового цвета, пышный бюст украшали белые кружева и черные ленточки. Из-под локтя у нее выглядывала маленькая черно-коричнево-белая мордочка. Это Миньон, старая собачка-спаниель, которую кузина Батильда носила с собой повсюду.
– Дорогая, я должна с тобой побеседовать!
Кузина Батильда всегда говорила с пафосом, поэтому Геро не удивилась.
– Да?
– Ты не должна никогда больше танцевать с лордом Гриффином Редингом! – Кузина Батильда произнесла это таким тоном, словно сообщала государственную тайну. Миньон гавкнула, как бы подчеркивая значимость слов хозяйки.
– Почему?
– Потому что он и лорд Мэндевилл ненавидят друг друга.
– Мм. – Геро рассеянно почесывала шелковое ухо Миньон. – Я заметила некоторую натянутость между ними, но я не стала бы заходить так далеко, чтобы назвать это ненавистью. Может, обычная антипатия.
– Хуже, намного хуже, чем антипатия, моя дорогая! Как ты не понимаешь… – Кузина Батильда понизила голос до шепота: – Лорд Гриффин соблазнил первую жену Мэндевилла!
Глава 3
Внизу под балконом королевы находились королевские конюшни. Там маленькая коричневая птичка устраивалась на ночлег, когда уставала летать. Каждое утро старший конюх сам чистил любимую гнедую кобылу королевы. Пока он водил по ней скребницей, маленькая птичка пела ему, усевшись на стропила. И иногда, если старший конюх внимательно прислушивался, то мог различить такие слова птички:
Высоко, высоко на стенах замкаПрекрасная дама плачет ночью одна.О, неужели никто ее не утешит?