Служебный брак (СИ)

В итоге опеку оформила соседка, та самая пенсионерка, подруга бабушки. Они прожили бок о бок на одной коммунальной кухне шестьдесят лет, их отношения были крепче самого прочного брака, потому что ничто так не сближает посторонних людей, как места общего пользования в коммунальной квартире. Соседке Лилию Котёночкину не должны были доверить по причине почтенного возраста, но каким-то чудесным образом, к всеобщему удовлетворению, опеку над сиротой ей предоставили.
Лилия осталась в родном городе, в родной комнате, родной коммунальной квартире, закончила родную школу и поступила не в такой уж и родной институт, помог ей в этом статус сироты. После второго курса Котёночкина перевелась на вечерний и стала, наконец, работать полный рабочий день, получая за это полноценную и очень хорошую, по меркам Лилии, заработную плату.
Сестре не пришлось везти в свою устроенную жизнь на Севере — среди природного газа, бриллиантов, сыновей-близнецов и мужа — младшую сестру, а соседка получила какое-то пособие на ребёнка — Лилию Михайловну Котёночкину.
Одним словом, всё сложилось наилучшим образом для всех участников грустной истории. Но, как звучало выше, жизнь Лилии Котёночкиной не была счастливой, а сама Лиля была не очень удачливой. Фортуна всегда поворачивалась к девушке кормой.
Совсем недавно — не прошло и двух месяцев, — как, перебирая бумаги, оставленные бабушкой в хаотичном порядке, Лилия узнала, что родная комната в родной коммунальной квартире принадлежит не только ей, но и сестре Вере в равных с Лилей долях. Вера не претендовала на восемь метров жилой площади, но что, если однажды она разведётся со своим мужем, добывающим газ и подарившим ей серьги с бриллиантами — почти по карату каждый, она сама показывала Лиле, — и вернётся в родные и законные восемь квадратных метров? Что тогда делать Лиле? Ведь Вера приедет не одна, а с сыновьями — двойняшками, почти ровесниками самой Лилии.
Решение пришло внезапно, просто выпрыгнуло на ошарашенную девушку с рекламного баннера на сайте, где она тайком почитывала любовные романы. Яркий, бросающийся в глаза баннер гласил о снижении ставки по ипотеке, новой квартире в благоустроенном районе и заодно о рае на земле под звучание хора херувимов. Настолько благую весть нёс баннер контекстной рекламы.
На деле всё оказалось не так благолепно, херувимы сложили крылья и скрылись, доведя Котёночкину до дверей ипотечного консультанта. Квартиры можно было выбрать в определённом районе, правда, реклама не лукавила — район действительно был благоустроенным и не слишком далеко от центра, до станции метро каких-то тридцать минут пешком! А ставка по кредиту заметно выросла, но здесь виновата сама Котёночкина. Что и говорить, двадцать два года от роду и стаж работы менее десяти лет не сыграли на руку девушке. Зато, как заверил консультант, у неё была хорошая заработная плата, главное — официальная, «по белому», как говорится, и не менее хорошее место работы. «TNK AA Group Capital Investing» славилась своей стабильностью и зарплатой. Лилии Михайловне даже показалось, что ипотечный консультант поглядывал на неё с некоторой завистью.
Одним словом, ипотечный кредит на семь миллионов триста восемьдесят тысяч рублей Котёночкиной Лилии Михайловне практически одобрили. Оставалось несколько формальностей, и уже через двадцать лет у Лилии будет своя родная квартира! Личная! Предварительный кредитный договор гласил, что через двадцать пять лет, но Котёночкина была полна оптимизма, к тому же у неё были ежеквартальные премии. Девушка была уверена, что если ограничить себя как следует, не ездить в отпуск, не покупать дорогостоящие продукты питания (например, макароны — сытно и недорого!) и чаще ходить пешком — ипотеку она выплатит всего-то через двадцать лет. А уж потом… Заживёт!
Как и говорилось, жизнь у Котёночкиной была не слишком счастливой, а сама Лиля не очень удачливой. Именно об этом думала несчастная ассистентка ассистентов, наблюдая, как с вопиющим цинизмом король жизни, удачливый и холёный Аарон Эрнестович Абалденный, как никто имеющий право носить эту фамилию, потому что действительно выглядел обалденно, увольнял Котёночкину. Не моргнув глазом, нервно подёргивая мышцами лица, отбивая ладонями ритм пятой симфонии Бетховена — а Лилия была дочкой и внучкой учительниц музыки, слух у неё был абсолютный, и среднее музыкальное образование получено.
Ещё и ребёнок этот странный… И начальник службы собственной безопасности, хватающийся за сердце, с перекошенным лицом, и боссы, принуждающие к браку несчастных секретарш, словно им больше принудить некого…
В таких раздумьях Лилия не заметила, как стрелки на часах перевалили за девять вечера. Печально оглядев полупустую приёмную, она собрала сумку и села ждать Аарона Эрнестовича. Если сейчас, когда Станислав выйдет из кабинета начальства, Аарон не появится в приёмной, несчастной, убитой горем и перспективой делить свои родные шестнадцать метров с сестрой и двумя взрослыми племянниками, Котёночкиной придётся идти в кабинет за подписью на своём заявлении об увольнении. По собственному желанию Аарона Эрнестовича Абалденного.
Чтоб его черти драли!
  
Глава 7
 
Оставалось полчаса до выхода из офиса, а дела сыпались на голову Аарона Эрнестовича как из рога изобилия, слишком щедрого даже для привыкшего работать в полную силу главу и владельца «TNK AA Group Capital Investing». Ещё и ассистенты катастрофически не справлялись, Аарон сам себе напоминал несущийся локомотив, теряющий по пути вагоны — не поспевающих за его скоростью ассистентов. Относительно справлялся со своими обязанностями Станислав, и то закон Эйнштейна и в этом случае отчаянно сбоил.
А во всём виновен Аарон-старший, чтоб ему ожить и снова умереть, ожить и умереть, и так по кругу, бесконечно!
Именно из-за нелепого завещания Аарона-старшего Аарон-младший был вынужден сделать недвусмысленное предложение Лилии Михайловне Котёночкиной, чем вызвал у ассистентки ассистентов нездоровую реакцию. А слёзы в конце рабочего дня и попытка уволиться — это нездоровая реакция! Аарон Эрнестович не слишком хорошо разбирался в простых девушках из народа, поэтому никак не ожидал, что предложение вступления в брак из любви к семи миллионам трёмстам восьмидесяти семи тысячам рублей может вызвать такую бурю эмоций, и признал реакцию Котёночкиной нездоровой.
Накануне, как человек, обладающий безупречным воспитанием и массой других добродетелей, Аарон выгнал задержавшихся ассистентов вон из приёмной — на Станислава, решившего ринуться на помощь новоявленной невесте Аарона Абалденного, и вовсе повысил голос, гаркнув во всё горло: «Пшё-о-ол!», отчего Станислав побледнел и пулей выскочил из приёмной, плотно закрывая дверь за своей спиной, — а после принялся успокаивать несчастного зайку-сомнамбулу.
Аарон, как и всякий мужчина, не одобрял женских слёз, впрочем, как и любое действие со стороны женщин, вызывающее недоумение и вопросы. Как правило, женщины вели себя предсказуемо и понятно для мужчины.
Женщина расстроилась — женщине необходимо сделать подарок, естественно, щедрый, никто не станет тратить время на прекращение расстройства ради скромного презента. В случае крайней занятости, надо признать с Аароном Эрнестовичем это случалось довольно часто, женщине достаточно выдать приемлемую для обеих сторон сумму денег — настроение женщины начинает расти в геометрической прогрессии. Котёночкина Лилия Михайловна плакала из-за предложения семи миллионов трёхсот восьмидесяти семи тысяч рублей. Даже несмотря на то, что Аарон пытался пойти ей навстречу и предлагал любые удобные для плюшевого зайца способы оплаты, ревущая Лиля никак не могла успокоиться, а к двадцати двум часам и вовсе начала икать и заикаться.
Аарон Эрнестович успел принять волевое решение, что на этом с бурными и продолжительными романами (а его отношения с Котёночкиной длились примерно с шестнадцати часов, что было довольно продолжительно, а учитывая реакции Лили — бурно) с простыми девушками из народа закончено.