Tear You Apart (СИ)

Тех, кто был в «Когте» против своей силы… С этим было сложно. Путь агентов террористической организации был свойским и люди шли на него по собственной инициативе, осознавая риски, моральные сложности и принципы. Было очевидно, что обычные люди не станут работать в такой сфере. И именно по этой причине - наличие Вдовы в разряде тех, кого заставили работать на эту организацию, вымораживало со страшной силой.
- Тут есть видео. – Подала голос Сомбра после пары минут задумчивого молчания, открыв упомянутый файл.
Это оказалось записью одной из лабораторных обработок. На видео была изображена Вдова, чье лицо было закрыто за копной волос, а сама будущая снайпер сидела прикованной к какому-то креслу, в то время как к рукам были подведены полупрозрачные трубки устройства, похожего на капельницу. Она не шевелилась, а на фоне слышалась неясная возня, пока не раздался голос Менгеле:
«- Как тебя зовут? - он был, как и всегда, спокоен до ужаса. Вдова же на его вопрос процедила хриплым голосом:
- Заткни пасть. Когда за мной придет мой муж, то он убьет всех вас, как крыс.
- Как тебя зовут? - Менгеле повторил свой вопрос, даже не отреагировав на произнесенную угрозу.
-…ваши процедуры не заставят меня сломиться… - опустошенно донеслось от француженки.
- Как тебя зовут? - вновь и вновь спрашивал Менгеле, пока сопротивляющаяся Вдова, наконец, не произнесла дрожащим испуганным голосом:
-…я не помню…
- Кто твой муж?
- Нет… - из груди француженки вырвался хрип. -…оставь меня в покое…
- Кто твой муж? Кто он? Отвечай. - Менгеле не повышал голоса, а говорил четко, спокойно и с расстановкой, словно рапорт.
-…я… - выдавила из себя Вдова. -…не знаю… Не помню… Он придет за мной, я знаю это.
- Обязательно. - Хмыкнул Менгеле, впервые проявив эмоции, чем лишь вызвал волну страха.»
- На этом запись обрывается. - Подала голос Сомбра. - Дальше идет еще один протокол, схожий с личными записями самого Менгеле. «Она сопротивляется, но это бесполезно. Она забыла свое имя и имя мужа, в том числе и то, кем он является. Осталось лишь окончательно сломить ее волю, и она сделает все, что ей прикажут.» Дальше проходит около месяца. «Она готова. Как только вы отдадите приказ, она выполнит его, но пока что, она является лишь нашим «спящим» агентом. При должном подходе я смогу сделать из нее идеальную послушную единицу. Основная работа над ней завершена, но все еще требует «отшлифовки», как и любая тщательная работа над чем-либо.» Спустя две недели после этого. «Я получил ваше распоряжение касательно нее. Моя работа продолжится, и я сделаю из нее идеальную марионетку, которая перестанет быть человеком. Она станет оружием. Идеальным и смертоносным. Для этого нужно лишь время.»
- Мне нужно выпить что-нибудь. – Призналась Лена напряженно. – Я понимаю, что это не должно бы меня напрягать или удивлять, но сука, мне стремно слушать все это и осознавать, что это на самом деле творили с кем-то.
- Я алкоголь у себя не держу. – Сомбра не призналась, что сама не прочь выпить. – Могу предложить лишь кофе.
- Похуй, давай кофе. – Махнула рукой Лена и девушки прервали свое изучение, разделив между собой терпкий горячий напиток, думая каждая о своем, но в основном об одном и том же.
Они вернулись к остальным данным спустя полчаса, наполненного молчанием и распитием кофе. Отдых помог им подготовиться к следующему пласту информации, обрушившейся на них, словно снег на голову. После просмотра фотографий и видео, рассказывающих о боевой подготовке Вдовы, в конце их ждала интересная вырезка из очередных данных протоколов Менгеле, гласящая следующее:
«Агент «Роковая Вдова» демонстрирует себя именно так, как этого хотело начальство организации. На любые вопросы о своем прошлом она отвечает, что ничего не знает. Даже о своем муже. Полностью стереть ее воспоминания было бы куда целесообразней, но это пагубно отразится на ее мозговой активности, чего допустить нельзя. Куда легче сдерживать это рядом специальных процедур и условий. Одним из таких условий является ее физиология и сдерживание эмоционального фона, как такового. Эмоции всегда тесно связаны с воспоминаниями, и чтобы лишний раз обезопасить контроль над Вдовой и повысить ее боевые навыки - было принято решение сделать ее максимально… «бесчувственной». Перекрыть доступ к эмоциям, чтобы перекрыть малейший шанс к возвращению воспоминаний.
Более того, чтобы сделать ее совершенным убийцей, в идеальном распорядке было правильно заставить ее хотеть убивать, заставить быть зависимой от убийств. Для подобного трюка можно провести параллель с условными рефлексами дрессуры. Если говорить простым языком, то своим состоянием она походит на животное, прирученное убивать ради награды. Словно собака, которое за выполнение команд получает косточку. В данном случае наградой для нее стала «брешь» в ее эмоциональном фоне.
Каждый раз, как только она убивает или выполняет задачу, возложенную на нее «Когтем», ее психологические барьеры дают «брешь», которая обрушивает на нее шквал всего положительного эмоционального фона, создающий впечатление экстаза или восторга, близкого к понятию даже наркотического бреда или сексуального удовлетворения. Эффект недолгий и вскоре после выполнения задания, «брешь» исчезнет и пробудить ее возможно будет лишь при повторном убийстве.
Таким образом, из «Роковой Вдовы» получилась самая лучшая и смертоносная марионетка, готовая на что угодно ради выполнения приказов «Когтя», в особенности – убивать. Она не человек – она живое воплощение оружия, неспособное на измену или непослушание. По крайней мере до тех пор, пока все условия и процедуры над ее контролем строго соблюдаются. Любой сбой может привести к краху и необходимо четко следить за выполнением всего вышеперечисленного.»
«Модификации с ее телом и разумом все-таки не смогли сделать ее до конца той, кого мы добивались создать. Прошло полгода с тех пор, как я закрепил свой успех над работой с ней. Вдова, как ее стали называть все, проявляет строгие принципы поведения касательно самой себя: недоверчивость, подозрительность, осмотрительность и педантичность. Она все чаще, несмотря на свое состояние, проявляет слишком много человечности в адрес саморазвития: читает, рисует, играет на музыкальных инструментах или танцует. Нельзя позволять делать ей эти вещи, потому что они могут заставить ее вновь чувствовать и начнется цепная реакция. Пришлось повторить мозговую обработку и усилить действие препаратов. Но теперь она равнодушно смотрит на любое проявление ее прошлых интересов. Даже немного жаль, ведь она была чудесной балериной!»
«Она тщетно старается вернуть себе иллюзию или проблеск «бреши», которая накрывает ее каждый раз, когда она кого-то убивает. Мне приходиться наблюдать за всем этим через встроенные визоры ее шлема, но по-другому следить за ней нет способа. Вдова пытается избавляться от своих жертв разными способами, чаще всего прибегая к способам медленной и мучительной смерти или же подвергает себя излишним вспышкам адреналина. В случае с некоторыми жертвами она по-настоящему оправдывает свое имя – избирает их любовниками и пробует смешивать чувства от убийств с сексуальным удовлетворением или же с принятием наркотиков. Судя по тому, что она продолжает все чаще этим пользоваться – ей это нравится и действительно помогает. Кажется, что придется отправить ее на еще одну обработку, потому что рисковать нельзя и позволять подобные вольности – тоже. В этом весь контроль над ней – при малейшем отклонении от нормы немедленно тащить на повторную промывку мозгов и никак иначе. Нельзя допускать чтобы воспоминания к ней вернулись…»
«Нет, я все-таки гений. Стоило лишь все как следует обдумать. Зачем ограничивать Вдову, если можно дать ей ложную надежду на жизнь и иллюзию на то, что дальше все будет хорошо? Возможно, что ее мозг и разум сейчас смертоносны в своей хитрости и коварстве, когда дело касается жертв, но она чересчур доверчива, когда ты нажимаешь на ее слабости. Стоило лишь сказать ей, что наши процедуры - это благо, с помощью которого ей будет легче жить и даже поможет когда-то вернуть ей способность к полноценной жизни, как она стала беспрекословно выполнять все действия собственного сдерживания с троекратным усилием. Сама того не понимая, она облегчила мне задачу и можно полностью забыть о постоянной слежке за ней, и заняться другими делами. Она уже никуда не сбежит, а если и захочет это сделать, то испугается остаться без моей «опеки». Как же легко манипулировать такими, как она…»