Создатель эхоров. Клан (СИ)

Но несмотря на всё это – комфорт, безопасность, цивилизацию, я испытывал едва уловимый дискомфорт. В африканской безлюдной и опасной провинции Квазулу Наталь, столицей которой является Дурбан, ныне заброшенный и постепенно превращающийся в руины под ударом десятилетий, проведенных без людей, я чувствовал себя свободнее.
Остаток вечера и ночь со мной в одной постели провела Руста. Но секса между нами не было – просто спали. Даже организмы эхоров имеют свой предел, а у нас был тяжёлый день, плюс, завтра предстоит ещё один такой же.
Знакомство состоялось после десяти утра, когда прошёл утренний моцион, завтрак.
Встретились в небольшом зале на втором этаже гостиницы, которую нам предоставила администратор.
Четырнадцать женщин возрастом от двадцати пяти до шестидесяти семи. Десять серьёзно искалеченных в боях. Две – это те самые старушки, про которых мне сообщила Руста. Одной шестьдесят девять, второй шестьдесят семь. Обе высокие худощавые с живым взглядом и, в принципе, выглядящие моложе своего реального возраста. Хоть и не намного.
Ещё две были дочерями двух пациенток. Обе молодые женщины, почти что всё ещё девушки по двадцать пять и двадцать восемь лет. Мать одной была сорокадвухлетняя эхора-силачка второго ранга, лишившаяся левой руки полностью, обеих ступней, и с ужасно обезображенным шрамами лицом. Вторая эхора была старше – сорок семь лет, была так же второго ранга, но использовала огонь. У неё был серьёзно повреждён позвоночник, что навсегда приковало к инвалидной коляске и ко всему прочему снизило и подвижность рук.
У прочих восьми были схожие травмы – ампутации конечностей, слепота, удаление повреждённых внутренних органов, регенерировать травмы которых не мог даже организм эхоры. Девять человек со сверхспособностями и один простой. Последняя женщина, Ирина Енюшина, была спецом в электронике – военной и гражданской. Закончила самый престижный военный университет в Москве, специализирующийся на РЭБ (радиоэлектронная борьба) и сопутствующих направлениях, заодно получила гражданскую специальность, связанную с электронными системами. Потом шесть лет оттачивала навыки в армии, пока в одном из конфликтов между кланами на границе России и Казахстана (через последний в страну был проложен трафик афганских наркотиков) серьёзно не пострадала. Она лишилась зрения, пальцев на правой руке, левую полностью парализовало. И вот уже больше трёх лет она живёт в мире тьмы и отчаяния. Нужен мне такой человек? Ещё как! По всем документам она высококлассный специалист, золотой самородок в горе пустой породы, который мне повезло намыть. В век электронных систем, высокоточного оружия и прочего, связанного с электроникой, без такого спеца не обойтись. И чем сильнее я стану развиваться, тем сложнее мне будет обходиться без такой службы.
Из девяти эхор пять были второго ранга, три обладали силовой техникой (будущие конкурентки Сури), одна владела огнём, одна ускорением, но всего лишь была первого ранга (будущая Флэш, хе-хе). Ещё одна обладала способностью к маскировке, мимикрии, сливаясь с местностью хоть в буше, хоть на городских улицах, хоть в офисном кабинете. Но как и предыдущая имела жалкий первый ранг, который не позволял ей превратиться в невидимку. Была ещё одна интересная больная и даже не настолько мелюзга – второй ранг, не хухры-мухры. Эта тридцатишестилетняя женщина могла улучшать, усиливать воздействие холодного оружия, которое держала в руках. Кистень и булава легко раскалывали и сминали стальные каски, сабля и меч рассекали бронежилеты четвёртого класса, простой толстой швейной иглой эхора могла проткнуть тонкую стальную пластину, как кусок джинсовой ткани. Она с собой привезла своё любимое оружие – кавалерийскую шашку. Это оружие было чуть-чуть больше стандартного размера. По словам Русты, которая сталкивалась с эхорами, у которых Дар работал только с внешними, так сказать, допами, уже на четвёртом ранге такие бойцы могут выйти с мечом против тяжёлого механоида и настругать его на ломтики, несмотря на всю толщину композитной брони того. Своим клинком эхоры могут отбивать почти любые снаряды (всё дело в ранге, конечно, та же «шестёрка» легко разрубит на подлёте и корабельный «чемодан»), летящие в неё, как незабвенный Геральт защищался от арбалетных болтов, выпущенных в упор. Такой Дар попутно усиливал реакцию обладателя, помогая увидеть или почувствовать не то что пулю – лазерный луч! И уйти или отбить своим клинком. В общем, клинок (или не только он, эхора и шваброй, кружкой для чая и женским журналом могла нести смерть и разрушения) был проводником её внутренней Силы.
Ещё две эхоры были обладательницами телекинетического щита, как у Агбейлы. И последняя владела той же способностью, что и Алекса.
В принципе, ничего уникального я не получил в свои руки (да и в свои ли? Не берусь предугадать насколько верными моей присяге будут эти женщины после излечения). Это самые распространенные в мире сверхспособности. С другой стороны, а чего я хотел от обычных солдат, «мабуты» и «махры», если немножко утрировать? Потому их и списали на пенсию, вместо лечения и реабилитации, интегрированию в общество с учётом травм, кланы и государство решили отделаться постоянным небольшим пособием и кое-какими льготами.
С одной из сопровождающих мне повезло, точнее, с профессией девушки. Любовь Соколова была врачом-терапевтом, а после школы перед поступлением в медицинский институт она два с половиной года отработала в экипаже «скорой», попутно закончив годичные курсы фельдшера. А вот вторая девушка была старшим менеджером из торгового центра – честно скажу, что не самое выгодное приобретение с учётом того, что она собирается оставаться с матерью до её полного выздоровления.
«Ладно, придумаю, что-нибудь. Пойдёт в санитарки под командование Соколовой», – решил я про себя её участь.
Куда интереснее были старушки – Мария Хренова и Алмиса Ругалива. Последняя, к слову, в каком-то роде была мне землячкой, точнее, настоящему Санлису Рекдогу, так как они оба вели свой род от тех немногих счастливчиков из числа жителей материка, сейчас захваченного разумными машинами. Век назад наши предки сбежали с материка подальше от тоталитарного режима своего правительства, это случилось буквально за несколько лет до массированного десанта на материк европейцами и азиатами, который почти полностью погиб от единовременного взрыва множества рудилиевых бомб.
Насчёт бабулькиных интересностей, к слову. Хренова была во время своей службы заместителем начальника особой части полка, а Ругалива командовала в том же полку офицерской ротой спецназа военной разведки, которые не только крушили черепа и взрывали мосты, но и самостоятельно разрабатывали операции, проводили вербовку агентов и устраняли «кротов» в рядах вооруженных сил. То есть, обе не понаслышке были знакомы с разведывательной и контрразведывательной работой. Хорошее приобретение для моей базы и будущего рода. Знать бы ещё точно – а не засланки ли они обе?
«Но как же мне бы пригодились обе эти бабульки, – вздохнул я. – В паре с Афродитой чистили бы ряды желающих послужить мне от засланных казачков».
Все новоприбывшие вполне адекватно восприняли мои слова, что полное излечение не наступит вот так прямо сразу, что придётся подождать месяц или два, кому-то дольше. А вот Хренова и Ругалива несколько помрачнели, когда услышали от меня, что их мечта скинуть с плеч энное количество годков может так и остаться мечтой. Но всё равно назад, домой не вернулись, а согласились заключить договор и послужить у меня на базе. Остаётся мне только придумать, чем же занять их, где их сил хватит выполнить задачу, а то ведь, извиняюсь за грубость, это уже две старые клячи и неизвестно на какой борозде они околеют прямо в процессе работы.
Разговор с земляками занял больше двух часов, после чего пришлось решать: отправляться в порт и уже в темноте вернуться на базу. Или провести ещё один день на Мадагаскаре. И это время можно потратить на прогулки, шопинг девушкам. Когда я упомянул последний пункт, то глаза загорелись у всех, даже у Агбейлы, которая не выглядела заядлым шопоголиком. Впрочем, когда за тебя платят другие, то… как там говорил герой Папанова в «Брильянтовой руке: на халяву пьют даже трезвенники и язвенники, ха-ха-ха!». И теперь, когда женщины выглядели сами собой, а не командой отъявленных наёмниц-головорезов, обвешанные кобурами и оружейными чехлами с уставшими злыми лицами, местные жители уже не торопились перейти на другую сторону улицы и охотно отвечали на вопросы.