Кукольный загробный мир (СИ)
Пройдя немного дальше, он смог детально разглядеть их врагов. Ими оказались некие крылатые чудовища, повисшие в воздухе. Хара даже не знал, как они называются: не лица, а гротескные подобия лиц, почерневшая кожа, шерсть и размашистые крылья больше их роста. Чудовищ словно закрепили на небе невидимыми прищепками, как театральные декорации.
Но нет. Происходящее здесь явно не спектакль, а поле, поросшее изумрудной травой, даже отдаленно не напоминало сцену. Война шла самая настоящая. Когда-то.
На стороне чудовищ находился еще кто-то. Уродливая кукла размером чуть больше воинов. Ее лицо все было покрыто трещинами, полголовы скрывала черная повязка, патлы седых волос безобразно торчали в разные стороны. Кукла сидела в колеснице, запряженной пегими карусельными конями. Хариами интуитивно понял, что она-то и является основным врагом вооруженного отряда. Его рука потянулась к ракушке.
— Ави, ты не поверишь…
— Дай догадаюсь, ты дошел до Дрожащей равнины. Не принимай увиденное близко к сердцу, просто иди дальше.
Ну уж нет, такое объяснение Хару совершенно не удовлетворяло, и он настойчиво потребовал:
— Это уже не шутки! Ты должен объяснить, почему они пытаются убить друг друга!
Минуту ракушка излучала одни охи да вздохи, потом звездочет заговорил таким голосом, будто в чем-то пытался оправдаться:
— Я знаю не многим больше остальных. Ойкумена была средой постоянных волнений и конфликтов. Нам, жителям Сингулярности, привыкшим к идиллии, это трудно понять…
— Подожди! Если мы запустим время, то одни просто уничтожат других!
Еще один утомленный вздох подытоживал все предыдущие, а последовавшие за ним слова Авилекса внесли только больше сумятицы в понимание происходящего:
— Поверь, Хара, если мы этого не сделаем, будет еще хуже. Просто поверь на слово. Увы, куклы иногда умирают, хоть и случается это очень редко.
— А… что происходит с куклами после смерти? — Хариами вдруг сам испугался заданного вопроса.
— Душа исчезает, растворяясь в тумане абстракций, а тело навеки отправляют в замок последнего Покоя. Там оно навсегда обретает свое место в Музее. Только умоляю, не расспрашивай меня сейчас о подробностях. Это долго объяснять.
Хара продолжал стоять с приложенной к уху ракушкой, удрученным взглядом осматривая поле боя. Выходит, тот отрицательный персонаж из легенды, нищий Нун, не так уж и плох. В данной ситуации время остановилось как нельзя вовремя (о, какая изящная получилась тавтология).
— Послушай, Ави, ну давай я хотя бы разверну их всех в противоположные стороны. До чудищ, правда, не достать, но уродливую куклу с ее колесницей переставлю без проблем.
Из Сингулярности пришла горькая усмешка:
— Думаешь, это на долго их остановит? Впрочем, дело твое.
— Эх, Ави, Ави, в какую же авантюру ты нас втянул, не понимаю.
* * *Раюл гордился тем, что является идеальным блондином. Его белые прямые волосы, лишенные малейшего оттенка, могли символизировать нетронутую чистоту хранимых под ними помыслов (хотя это было не так), а две линии таких же бесцветных бровей, парой размашистых штрихов украшающие лоб, возможно, намекали на широту его души (хотя и это не так). Его лицо постоянно хранило отпечаток легкой ухмылки, даже в те редкие минуты, когда он был вполне серьезен. Для него, как для балагура и весельчака, находиться в пространстве скуке являлось скукой в энной степени. Созерцать одни только мертвые декорации жизни становилось порой просто невыносимо. И он часто спрашивал себя: кто дернул его за язык вызваться добровольцем? Злой дух, наверное.
Раюл достал ракушку, дунул в нее и громко сказал:
— Ави, ты мне нужен! Срочно! Срочно! Срочно!
Голос звездочета пришел не сразу, будто глагол «пришел» следует принимать в буквальном смысле, и звуки где-то пешком блудили по лесу:
— Да, я слушаю, что случилось?
— Ави, будь другом, расскажи что-нибудь смешное. И вместе посмеемся.
— Ты издеваешься?! — голос Авилекса сорвался в крик, он уже несколько раз пожалел, что доверил этому балаболу столь ответственное задание. — Просто иди на юг. Неужели так сложно?
— Ладно, ладно, — пробурчал Раюл, недовольно бросив ракушку в карман рубашки.
По пути ему уже встретилась пара деревень, где куклы с тяпками да граблями в нелепо согнутых позах делали вид, что работают на своих огородах. Вообще-то в пище куклы не нуждались, поэтому выращивали только декоративные растения — так, для украшения жизни. Впрочем, различные напитки — соки, шипучку, чай — они иногда употребляли, но не потому, что хотели пить, а для палитры вкусовых ощущений. Ну и от безделья иногда. Раюл лишь однажды заглянул в одну из хижин, увидел там еще более унылую картину, чем снаружи, и больше решил к хижинам не приближаться. Да, еще часы. Запомнился этот овальный погнутый циферблат с варварски разбитым стеклом и удаленными напрочь стрелками.
Потом появилась река — та самая, что начиналась на востоке. Кукую-то часть пути ее русло шло в сторону юга, и Раюл, не найдя для себя лучшего развлечения, иногда ступал на ее затверделые воды, чтобы прокатиться словно по льду. Несколько раз падал и громко смеялся, раздражая монолитную тишину. Но вскоре возникла странность: река вдали как будто заканчивалась тупиком, дальше русла не было, точно остальные воды кто-то взял да украл. Подойдя ближе, Раюл присвистнул.
Взору открылась головокружительная пропасть. Вся поверхность земли делала здесь резкий излом, и неисчислимые массивы воды падали вниз, образуя гигантские струи и капли размером с голову. А внизу, где река продолжала течь уже в другом направлении, глаза восхищались неимоверным фонтаном брызг, застывшим во времени. Жаль, этого не видит художница Анфиона! Да, когда-то здесь было потрясающее зрелище: вода с оглушительным грохотом лилась, лилась и лилась… Даже сейчас Раюл долго не мог оторвать восторженного взгляда, заодно соображая, как же ему быть дальше? Обходить стороной? Но тут пришла идея получше: он схватился за одну из струй водопада, обхватил ее руками да ногами, и таким вот образом благополучно спустился. Возникал, правда, побочный вопрос: а обратно как? Но зачем думать о плохом, когда даже в пространстве скуки отыщется нечто хорошее. Раюл, уже находясь внизу, еще раз смерил взглядом все это неповторимое великолепие, зарядился положительными эмоциями, и вновь двинулся в сторону юга.
Так, наблюдая за постепенно увеличивающейся в своих размерах Розовой свечой, он заметил в небе черную точку. Приближаясь, точка росла, обретая объем и неясные формы. Лишь много позже стало видно, что это либо замок, либо дворец какой-то. Он был весь черный с остроконечными башенками, висел почему-то прямо в воздухе очень высоко над головой. Может, когда-то дворец просто падал вниз, но не упал до конца? Но откуда? Не со звезд же.
Раюл снова достал ракушку, угрюмо повертел ее между пальцами и, дунув, произнес:
— Ави, ты дома?
Тишина. Наверняка, у Авилекса нашлись более важные дела, чем запуск хода времени. Иногда Раюл, дабы не свихнуться от полного одиночества, считал свои шаги. Так и сейчас, отсчитав ровно тысячу, вновь приложил ракушку к губам:
— Ави!
— Да. Только предупреждаю, никаких смешных историй я тебе рассказывать не намерен! — голос приходил с легкими помехами, однако тембр его ничуть не искажался.
— Ави, будь любезен, объясни моим мозгам, что за черная штука тут висит над головой. Мои мозги заранее благодарны.
Звездочет протянул долгое м-м-м-м, о чем-то вспоминая или же подбирая слова для внятного объяснения:
— Совсем недавно у нас был разговор с Хариами на эту тему. Он называется замком последнего Покоя. Когда куклы умирают, их тела отправляются в Музей, расположенный там внутри. Почему он постоянно висит в воздухе — понятия не имею. Лишь почувствовав чью-то смерть, замок перемещается и только в этом случае временно опускается на землю. Похоже, он просто коллекционирует наши тела.
— Он что, живой?