Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ)

И Дэшон понял, о ком идет речь.
Очередная глупость, выдумка, легенда. Главный оборотень. Зверь с самой что ни на есть большой буквы. Это он обращает людей в монстров, он защищает монстров, укрывает от охотников, он стелит под ноги волчьи тропы и швыряет снежные бури в лица людей, чтобы сбить с пути. И его победить нельзя никак - он бесплотный дух.
И лишь когда в эти горы пришли люди, он научился обретать плоть. Говорили, он делал уже это дважды за последние столетия - и дважды был повержен. И каждое поколение охотников готовилось к тому, чтоб одолеть его снова, если придет в третий раз. 
А знахари твердили: нельзя было людям приходить в этим горы. Не просто так - Запретные. Без люд‍ей Зверь не мог стать истинным.
Во все это Дэшон не верил. Как объяснить факт, что даарцы никак не справятся с оборотнями? Придумать большого босса, победить которого невозможно. И вечно готовиться к бою. 
Но Рену он об этом не говорил: война с оборотнями для Даара была священной. И не ему, пришлому, ставить под сомнение существование ее главной цели.
Но теперь все зашло слишком далеко. 
- Того самого Зверя? - спросил Дэшон очевидное. - Ты так решил, потому что этот ревел громче остальных?
- Заткнись, Д-шон! - прошипел Рен и даже почти правильно произнес его старое имя. Что означало, что сейчас он серьезен как никогда. - Ты чужак. Ты его не чуешь. Бей в колокол.
И хлопнул за собой дверью.
Дэшон бегом направился в коридор. Он мог спорить с Даареном сколько угодно, но когда тот отдавал приказы, выполнял быстро и беспрекословно. К тому же, что бы за зверь ни ревел, охотников нужно созывать.
А даже если и правда тот самый - разве это плохо? Ночной кошмар обрел форму, и теперь его можно победить. Так чем это плохо? Даже если предположить, что он, как говорят, умеет оборачиваться по своему хотению и в человека, и в животное, и в птицу. Что они - птицу не победят? Пусть даже очень большую и злую птицу. А с животным уж точно справятся.
Так чего им бояться? Рычит громко? А Рен себя слышал? Как он сам рычит, когда злится?
Дэшон добрался до винтовой лестницы, взялся за перила, выдохнул и быстро пошел вверх.
“Уйду на пенсию, - мрачно подумал он. - Вот возьму и уйду. Возраст уже не тот, чтоб по лестницам бегать…”
И перешел на бег.
“Оборотни, тропы, звезды, ветви, травы, - перечислял про себя все, что мог вспомнить о Звере. - Человек, животное, птица. ‍Хочет уничтожить людей. Очень страшно, да, нас тут все местны‍е пытаются уничтожить, и ничего, живем. Громко ревет, значит, большой. Великаны тоже большие. Что я упускаю? Еще раз: оборотни, тропы, звезды…”.
Почему-то покоя не давали звезды.
Говорили, знамением его появления станет яркая звезда в небе. Звезда, которой не было до дня, когда он придет, которой не будет после. А Дэшон никаких новых звезд в последнее время не замечал, хотя небо всегда изучал внимательно. Поначалу, когда только попал сюда, надеялся определить по звездам, куда это его занесло. Потом - по инерции. Звезды тут были близко, низко, небо - чистым, мерцающим, бездонным. Дэшон пытался рисовать созвездия и составлять звездные карты. И потому точно знал: никаких новых звезд на небе в последнее время не появлялось.
Он уже почти поднялся по лестнице, почти добрался до колокола, когда споткнулся и схватился за перила и мотнул головой, отгоняя одну простую мысль: день, когда зверь придет, и день, когда зверь заревет, - это разные дни. Вряд ли он родится - и сразу примется уничтожать род людской, так?
И мысль была бы не настолько важной, если б не внезапно вспыхнувшее давнее воспоминание. Дэшон и не думал, что вспомнит об этом, мелкой незначительной детали, мелькнувшей в череде серьезных событий тех дней. С тех пор, черт возьми, уже почти двадцать лет прошло. Если быть точнее - девятнадцать.
***
Девятнадцать лет назад Каарэй зачем-то вышел на балкон среди ночи.
Рен тогда был в отъезде, очередном походе, впервые - без Дэшона, потому что оставил того присматривать за Роанной, которая должна была вот-вот разродиться. К‍оролева находилась в своих палатах в окружении знахарей и пов‍итух, Дэшон бродил по коридорам, потому что внутрь его не пускали, а сидеть на одном месте он не мог. 
Потому и заметил: Каарэй вышел на балкон. Стоял, держась за перила и запрокинув голову. И не шевелился - искал что-то в небе. Пятилетний, он был уже невероятно взрослым, серьезным и по-отцовски мрачным ребенком, потому Дэшона и удивила такая заинтересованность небом. К тому же вышел он в легкой одежде - и тут весь в отца. Дэшон сбросил с плеч плащ, шагнул на балкон и набросил Рэю на плечи. Спросил:
- Что-то ищешь?
Рэй круто развернулся, передернул плечами - и падающий на пол плащ пришлось подхватывать. 
- Нет, - ответил, глядя исподлобья. 
И стремительно удалился, оттолкнув с дороги плечом. Плечи у него уже тогда были мощными.
  
Глава 6. Колокол
 
“Что ты там искал?” - подумал Дэшон.
Добежал до площадки, схватился за язык колокола, рванул на себя.
Тяжелый звон ударил по ушам.
“Ты ведь не звезду там искал?”.
И еще раз: "Бам-м-м..."
Сейчас это, конечно, было формальностью. Звериный рев был слышен, наверное, и в предгорьях, и в Мадаге, и за Ветряным хребтом. Да и свист Рэя половина Даара слышала. Но охотники все равно слетались на площадку у колокола, туда же погонщики вели виверн для короля и самого Дэшона.
А колокол должен был прозвонить трижды - традиция.
Когда Дэшон зазвонил в третий раз, почти все были в сборе.
Виверны приземлялись на площадке одна за другой, тяжело пружинили мощными лапами, порывались обратно в небо, утробно рычали и высоко выкрикивали что-то на своем языке. Ох‍отники крепко держали узды, перебрасывались короткими приветс‍твенными фразами, но долгих разговоров не заводили. Ждали, когда заговорит Дэшон. И молча оттаскивали в сторону зверюг, чтобы дать место для посадки, когда подлетали новые. Все были напряжены, готовы по первому же слову вскочить на спины виверн и сорваться вниз, в полет. Стояли, как натянутые струны. Но Дэшон молчал - сегодня в бой их поведет сам король.
Последним прибыл Риирдал. Этого, как и многих других, Дэшон учил с малых лет, знал и его уверенную спокойную медлительность, и умение подумать прежде, чем рваться в бой - одно из редких у представителей здешнего народа качеств. Но на этот раз - Дэшон был уверен - Риирдал прибыл не в числе первых не потому, что он часто медлит. Скорее, сначала он рванул за Рэем, потом услышал колокол и вернулся. Бросился на помощь другу, но поступил другой приказ - и Риир последовал ему.
Риирдал всегда по-своему расставлял приоритеты.
И теперь нетерпеливо переминался здесь с ноги на ногу бок о бок с остальными.
И хором с остальными приветственно взревел, когда Даарен наконец вышел к ним. Естественно, висевший низко над горами Ирхан тут же швырнул на площадку сноп лучей, и доспехи Рена вспыхнули золотом.
“Хорошо, хоть корону напялить не додумался”, - подумал Дэшон.
Рен окинул охотников придирчивым взглядом, и те как по команде разом встали навытяжку.
- Вы слышали Зверя, - заговорил Рен. Голос у него был и без того мощным, а когда воодушевлял людей на очередную битву - от басов вибрировал и дворец, и площадка, и даже немного дергались виверны. - И слышали К‍аарэя. Он уже идет за Зверем и ждет, что мы пойдем следом. И ‍мы пойдем за ним! Широкой полосой, на высоте леса. Глядите в оба. Держите наготове оружие и травы. Если увидите Зверя, не вступайте в бой, дайте сигнал остальным. И не теряйте его из виду. Если увидите Каарэя… помогите ему.
Король шагнул было к своей виверне, но неожиданно заговорил Риирдал. Молчаливый обычно, вечно стоящий в задних рядах, а сейчас - непривычно бледный, еще бледнее обычного, но внезапно осмелевший.
- Это тот Зверь? - спросил Риирдал.
Рен чиркнул по нему сердитым и несколько удивленным взглядом, мол, ты еще кто такой?