Макбет

– Макбет вырос в восточной части города, – сказал Дункан, – и кажется нам чужим, оттого что мы, собравшиеся здесь, якобы принадлежим совершенно иному кругу. Мы вместе боролись с Кеннетом и олицетворяем грядущие изменения в полиции, однако все знают, что каждый из нас получил дорогостоящее образование и происходит из уважаемой и обеспеченной семьи. Как мне кажется, будет полезно продемонстрировать, что в полиции, в нашей полиции, до самого верха способен добраться каждый, независимо от происхождения и связей, главное – честность и желание работать. Но честность прежде всего.
– Это отличный план, – поддержал его Малькольм, – особенно если сперва мы проговоримся журналистам о заслугах Макбета во время захвата Рыцарей севера.
– Хорошо придумано, – похвалил Ленокс.
– Ну ладно, – Дункан хлопнул в ладоши. – Дуфф, ты больше ничего не хочешь добавить?
Вы что, не видели шрамы у него на руках?
– Дуфф?
Вы что, не видели шрамы у него на руках?
– Дуфф, все в порядке?
– Да, шеф. Мне больше нечего добавить. Макбет – прекрасный кандидат на эту должность.
– Вот и хорошо. Тогда мне остается только поблагодарить вас всех за то, что нашли время зайти ко мне.
Макбет смотрел на красный фонарь светофора там, впереди, а «дворники» на принадлежавшем Банко «вольво PV544» размазывали по стеклу дождь. Эта машина немного напоминала самого Банко: она была значительно старше всех окружающих, однако по-прежнему прекрасно работала и вызывала доверие. Из-за реечной решетки радиатора автомобиль выглядел чуть старомодно и казался пережитком довоенного времени. Однако, по словам гордого владельца, внутреннему оснащению могла позавидовать самая современная машина. «Дворники» не успевали за дождем, и растекающаяся вода напоминала Макбету расплавленное стекло. Прямо перед ними пробежал насквозь вымокший парнишка в пальто, и Макбет заметил, что на светофоре для пешеходов загорелся красный человечек. Человеческое тело, с ног до головы в крови. Макбет вздрогнул.
– Ты чего? – удивился Банко.
– Да у меня, похоже, жар, – ответил Макбет, – и галлюцинации начались.
– Галлюцинации и озноб, – сказал Банко, – значит, у тебя грипп. Впрочем, ничего удивительного – ты вчера весь день под дождем бегал, а сегодня еще и псина покусала.
– Кстати, о псине. Мы уже выяснили, откуда она вообще взялась?
– Мы знаем только, что Кавдору она не принадлежала. Возможно, забежала в дом через веранду – там как раз была дверь открыта. Мне другое непонятно – как она сдохла?
– А я разве не сказал? Ее Сейтон прикончил.
– Это я знаю, но на трупе псины никаких следов я не обнаружил. Он что – придушил ее?
– Не знаю, лучше спроси его самого.
– Уж спрашивал, но он что-то невнятное…
– Папа, зеленый! – сидевший на заднем сиденье парнишка наклонился вперед. Макбет взглянул на долговязого девятнадцатилетнего паренька. Судя по всему, Флинс унаследовал материнскую застенчивость, а не отцовское добродушие.
– Так, парень, кто из нас за рулем, а? – Банко широко улыбнулся и надавил на газ.
Макбет смотрел в окно, на тротуары, на кумушек, торгующихся возле лавок, и безработных, которые топтались около пивных. Днем на улицах становилось все больше народа, и началось это примерно лет десять назад… Это могло бы наполнить город атмосферой жизни и движения, но произошло обратное: равнодушные, отстраненные лица больше напоминали живых мертвецов. Уже несколько месяцев Макбет пытался отыскать признаки изменений. Поменялась ли ситуация с приходом Дункана? Возможно, количество уличных преступлений и впрямь слегка сократилось, вероятнее всего потому, что теперь патрульных полицейских стало больше. А может статься, преступники просто отступили и орудовали теперь на более мелких улочках и в переулках.
– А в мое время лекций в Полицейской академии по вечерам не было, – сказал Макбет.
– Это не лекция, – ответил Флинс, – у нас коллоквиум.
– Коллоквиум? Это еще что за зверь?
– Флинс и еще пара особо усердных вместе готовятся к экзамену, – ответил за него Банко. – Ну и слава богу.
– Отец говорит, что Полицейской академии недостаточно и что надо бы еще выучиться на юриста. А ты что скажешь, дядя Макбет?
– Скажу, что отца надо слушаться.
– Но сам-то ты на юриста не учился, – возразил парень.
– Ну и где он теперь? – рассмеялся Банко. – Перестань, Флинс, уж ты-то должен превзойти отца и этого недотепу.
– Ты же говоришь, что у меня не развиты лидерские качества, – уперся Флинс.
Макбет удивленно взглянул на Банко:
– Правда, что ли? А я думал, что отцу полагается всячески поддерживать детей и говорить им, что им все по плечу, главное – хорошенько постараться.
– Все верно, – ответил Банко, – я же не говорю, что у него вообще нет лидерских качеств. Просто они недостаточно развиты. И это означает, что надо их развивать. Голова у него работает неплохо, главное – уверенность в собственном мнении. Нужно проявлять инициативу и не равняться на других.
Макбет повернулся назад:
– Вот папаша тебе достался, Флинс! Кремень!
Флинс пожал плечами:
– Одним хочется командовать и принимать решения, а другим – нет. Чего тут удивительного?
– Ничего удивительного, – согласился Банко, – но если хочешь чего-то достичь, то, бывает, требуется что-то в себе изменить.
– А сам-то ты много в себе изменил? – сердито спросил Флинс.
– Нет, я был, как ты, – признался Банко. – За меня решали другие, а я и рад был. Но сейчас мне жаль, что в те времена никто не сказал мне, что мое мнение ничем не хуже. А иногда даже лучше. А если ты лучше соображаешь, то обязан быть лидером – это твой долг перед обществом.
– А ты, дядя, согласен? Неужели можно взять и измениться? И стать лидером?
– Понятия не имею, – ответил Макбет. – Мне кажется, некоторые рождаются лидерами и способны кого угодно повести за собой. Комиссар Дункан – из таких. Они заражают тебя своими идеями, и за них ты готов в огонь и в воду. Но есть среди моих знакомых и такие, у кого нет ни лидерских способностей, ни дара убеждения – ими движет лишь стремление пробиться наверх и стать начальником. Возможно, они довольно сообразительные, им не откажешь в обаянии, однако в людях они совершенно не разбираются. Просто потому, что людей они не видят. А видят и понимают они только самих себя.
– Ты сейчас о Дуффе? – улыбнулся Банко.
– Дуфф – это кто? – оживился Флинс.
– Да какая разница, – ответил Макбет.
– Ну ладно тебе, дядя, давай же, выкладывай! А то я так и не научусь ничему.
Макбет вздохнул:
– С Дуффом мы подружились еще в детдоме, а потом дружили и в Полицейской академии. Сейчас он возглавляет Отдел по борьбе с наркоторговлей. Впрочем, будем надеяться, что со временем он изменится.
– Вот уж вряд ли, – рассмеялся Банко.
– Отдел по борьбе с наркоторговлей… – проговорил Флинс. – У него еще шрам такой здоровенный на лице?
– Ага, – подтвердил Банко.
– А откуда у него шрам?
– Он с ним родился, – ответил Макбет. – Вот и академия. Давай, учись хорошо.
– Ладно, дядя Макбет, постараюсь.
Дядей Флинс стал называть Макбета еще в детстве, а сейчас обращался так скорее в шутку. Однако теперь, когда Макбет проводил взглядом бегущего к воротам Полицейской академии парнишку, на душе у него потеплело.
– Хороший мальчик, – сказал он.
– Тебе бы детей завести, – откликнулся Банко, выруливая на дорогу, – это подарок на всю жизнь.
– Знаю, но для Леди уже поздновато.
– Так найди кого-нибудь помоложе. Твоего возраста.
Макбет задумчиво смотрел в окно.
– Знаешь, когда я сейчас увидел на светофоре красного человечка, я подумал о смерти, – сказал наконец он.
– Ты подумал про Кавдора, – предположил Банко. – Кстати, Ангус как увидел Кавдора в петле, так замер и смотрел на него – долго-долго. Я спросил, о чем он думает.
– О Боге?
– Нет. Он сказал, что не понимает, почему богатые и привилегированные накладывают на себя руки. Пусть, мол, Кавдор и потерял работу, и, возможно, его даже ненадолго посадили бы, но ведь он уже накопил достаточно, чтобы безбедно прожить до самой смерти. Пришлось мне объяснить, что дело в том, что Кавдор чувствовал себя проигравшим. И понимал, что будущее совсем не такое, каким он себе его представлял. Поэтому главное – не ожидать от жизни чересчур многого, двигаться медленно и не стать успешным слишком рано. Подниматься наверх, но не спеша.