Ловушка для невесты

Наконец, Лейла появилась из дома в покрывале и абсолютно закрытом платье.
К изумлению Рейфа она взяла его руку и поцеловала.
– Аиша рассказала мне о том, что вы совершили, – её глаза были полны слёз. – Всё, что я могу сделать для вас, англичанин, я сделаю.
– Пустяки. Любой поступил бы так же, – резко ответил он.
Лейла улыбнулась и похлопала его по груди.
– Не любой. Только воин.
Они быстро преодолели лабиринт глухих улочек – Аиша показывала дорогу – и, в конце концов, добрались до дома Бакстера.
– Вижу, вы привели ко мне делегацию, – произнёс Бакстер, скривив лицо в насмешливой гримасе, когда увидел, как его слуга впускает всю компанию в дом. Рейф выполнил официальные представления, назвав Аишу по-английски мисс Алисией Клив.
Бакстер широко открыл глаза.
– Он говорил, что нашёл вас. Приятно познакомиться, мисс Клив, – Бакстер поклонился.
– Называйте, меня, пожалуйста, Аишей, – она бросила короткий взгляд на Рейфа, – мне так больше нравится.
Бакстер ещё раз поклонился:
– Мисс Аиша. А это, видимо, Али.
Али поклонился и внимательно оглядел комнату горящими от любопытства глазами.
– А это, должно быть, Лейла, – Бакстер испытующе посмотрел на Лейлу, затем поклонился.
Лейла пробормотала что-то Аише по-арабски, но прежде чем та смогла ответить, Бакстер с озорным видом ответил сам, на том же языке.
Глаза женщины расширились от удивления. Она пришла в волнение и сказала что-то, вызвавшее смех Бакстера.
– Её поразило то, что иностранец так хорошо говорит по-арабски, – объяснил Бакстер, обращаясь к Рейфу. – Она сказала мисс Клив, что хотя мои голубые глаза достаточно хороши даже для девушки, я, тем не менее, видный мужчина.
Он подмигнул Аише и добавил:
– Однако сам я предпочитаю карие, и вы можете сказать Лейле, что глаз красивее, чем у неё, я не видел уже очень давно.
В тех немногих местах, где кожу Лейлы можно было видеть, она заметно порозовела.
– Нет никакой необходимости что-либо мне говорить, – отрезала Лейла по-английски. Ни на кого не глядя, она с чувством собственного достоинства уселась на самую дальнюю диванную подушку.
Бакстер смотрел на неё с приятным удивлением. Затем он приказал, чтобы пока он расспрашивает Али, подали кофе.
Он забрал Али в свой кабинет, и там они начали разговор. От комнаты, в которой оставались все остальные, кабинет был отделён тяжёлой тканой занавесью, лишь частично задёрнутой, так что голоса, хоть и тихие, звучали различимо.
Подали кофе, а вместе с ним тарелку маленьких кексов. Слуга наполнил чашки, раздал всем присутствующим и после этого ушёл.
Рейф внимательно изучил кофе и решил не рисковать. Краем глаза он заметил, как Лейла сделала маленький глоток и затем, с гримасой поставив чашку, бросила быстрый взгляд на Рейфа.
– Здесь готовят худший кофе, который я когда-либо пробовал, – тихо сказал он.
Женщина наклонилась вперёд и внимательно вгляделась в кексы.
– Кексы несвежие. На этом плесень, видите? – она взглянула в сторону кабинета, где доверительно беседовали Бакстер и Али. – Вы говорите кофе здесь всегда плохой?
Рейф кивнул.
Лейла поколебалась, и перевела взгляд с кабинета, в котором продолжался разговор, на дверной проем, куда ушёл слуга.
– Они позорят своего хозяина, – тихим голосом сказала она, а затем поднялась и выскользнула из комнаты.
Сидящая рядом с Рейфом Аиша не интересовалась кофе. Вытянув шею, чтобы лучше слышать, она, как ястреб, следила за расспросами Али. Слуги вернулись и забрали едва тронутые кофе и несвежие кексы.
Аиша не отводила глаз с занавеса, за которым находился Али, что-то бурча себе под нос и сжимая кулаки.
– В чём дело? – спросил Рейф.
– Я собираюсь придушить этого мальчишку!
Через просвет Рейф взглянул на Бакстера, который вовсе не выглядел недовольным Али. Скорее, он казался позабавленным.
– Почему?
Аиша закатила глаза.
– Бакстер спросил его: «Если торговец продаёт апельсины по пять пара  [3] за дюжину, сколько фруктов ты смог бы купить за полпиастра?» И что эта маленькая обезьяна ответила? Он сказал, – Аиша передразнила Али: – «Пять пара это слишком дорого, я бы пошёл к Ахмеду Четырёхпалому, который торгует позади мечети, и он бы продал мне их по четыре пара за дюжину, или даже дешевле!» – Она сжала кулаки. – У него была такая великолепная возможность, а он её упустил!
Рейф накрыл ладонью её кулак.
– Нет, не упустил. Посмотрите на лицо Бакстера. Он выглядит скорее приятно удивлённым, чем наоборот. Что он говорит?
Аиша перевела:
– Кто такой Ахмед Четырёхпалый, и почему он продал бы апельсины дешевле? И Али отвечает: «Он живёт около мечети с синим минаретом, и у него есть два брата и четыре двоюродных брата, которые работают в доках Александрии и всегда могут достать товары подешевле. И Ахмед всегда может предложить лучшую цену».
Бакстер засмеялся.
– Перестаньте волноваться, – прошептал Рейф. – Рискну предположить, что мальчик всё делает правильно. Такая личность, как Ахмед Четырёхпалый действительно существует?
– О, да. Он может достать для вас всё, что захотите. И товары у него всегда самые дешёвые, но далеко не всегда самые лучшие. То, что куплено у Ахмеда Четырёхпалого следует тщательно осматривать, – рассеянно ответила девушка.
Бакстер продолжал задавать Али запутанные вопросы, и тот, не колеблясь, отвечал, часто добавляя к ответам собственное мнение.
Аиша смотрела и слушала, не замечая близкого соседства Рейфа, забыв, что её рука покоится в его руке. И тот не шевелился, чтобы не привлечь её внимания к этому. Соединение их рук воспринималось так естественно.
Спустя примерно пятнадцать минут озадаченная Аиша повернулась к Рейфу:
– Что это они делают? Нарды? Почему? Али здесь, чтобы работать.
– Оценить человека можно по тому, как он играет. Али хоть что-нибудь в этом смыслит? – Рейф откинулся на подушки, а Бакстер и маленький мальчик начали партию в нарды.
– Да, но в шахматы он играет лучше. Мне бы хотелось, чтобы Бакстер попросил его сыграть, – она качнула головой в сторону шахмат, расставленных на низком столике. – У меня он всегда выигрывает. Знаете, он действительно способный.
– Думаю, это отец учил вас играть в шахматы, – тихо сказал Рейф.
Аиша кивнула.
– Я никогда особенно хорошо не играла. Не умею просчитывать заранее… – она замолчала и посмотрела на Рейфа, посмотрела вниз на их соединенные руки и резко отдернула свою, как если бы он захватил её без разрешения.
На низкой оттоманке они сидели очень близко друг от друга. Аиша взглянула на Рейфа снизу вверх и отодвинулась, увеличивая расстояние между ними.
– Вы не думаете, что пора перестать притворяться?
– Притворяться? – её взгляд стал настороженным.
– Что вы не дочь сэра Генри Клива.
Глядя вниз, Аиша кусала губы. Господи, как она хороша! Ему хотелось поцеловать её, и он сделает это, поклялся Рейф, но не здесь, не в этой комнате, где их может увидеть Бакстер, или мальчик, или вообще кто угодно.
– Я не притворяюсь. Только я чувствую себя неловко, когда меня называют Алисией Клив, – наконец сказала она.
– Тогда как же мне вас называть?
– Аиша, – ответила она, – просто Аиша.
– Я буду называть вас Аиша, когда мы наедине, – согласился он, – а вы будете называть меня Рейф. Однако боюсь, что при посторонних я всё же должен называть вас мисс Клив.
– При каких посторонних? Мы почти никогда не разговариваем на людях.
– Да, но, например, на корабле я должен обращаться к вам как к мисс Клив.
– На корабле?
– Хиггинс собирается заранее взять нам билеты на пароход, отходящий из Александрии на следующей неделе.
Аиша кинула на него затравленный взгляд.
– Я ещё не согласилась. У вас нет дома в Александрии.
– Необходимые приготовления делаются. Дом можно будет занять к концу недели.