Одержимая страстью (СИ)

Хотелось бы хоть немного быть в курсе того, что тут вообще происходит. И я знаю, кто мне поможет разобраться в интригах дворцовых. Чуть притормаживаю и дожидаюсь Малику.
— Императрица сегодня странная какая-то, — говорю вслух, вроде и не обращаясь ни к кому, и в то же время замечаю, что мои слова услышала та, для кого они были предназначены.
Малика не заставила себя долго ждать.
— Нет, ты что, издеваешься? — она пристраивается ко мне как можно ближе. — Ты меня тоже в последние дни бесишь, что с тобой происходит?
Я закусила губу, чтобы никак не выдать своего волнения.
— Ты как будто с неба свалилась, — продолжает давить Малика, — что значит, странная? Она повернутая на всю свою нездоровую голову извращенка, — выплюнула она последние слова.
— Малика! — взвизгнула девушка, которую я уже готова была придушить.
— Что, Калисто? Я разве не права? — вскидывает девушка руки. Сейчас она очень на подростка смахивает. Я поняла, что она совсем юная.
— Ты можешь хотя бы здесь помолчать? Нельзя об этом поговорить в другом месте, обязательно высказывать свое мнение при свидетелях?
Я внимательнее оглядываю Калисто, она мне кажется очень рассудительной и осмотрительной, явно умненькая девочка.
— Ты заметила, как Принцесса пялилась на нас? — уже тише говорит Малика, обращаясь ко мне и игнорируя просьбу Калисто.
— Угу, — мычу ей и ушки навостряю.
— Они явно что-то задумали, я нутром чувствую, стервы мерзкие.
Сколько же в этой девочке ненависти к Императорской семейке, скорее всего, у этого чувства есть причины, но я узнаю об этом позже, сейчас меня волнует другое.
— Иды, разговоры все прекратить, — послышался из первых рядов голос мэрои, — когда доберемся до Святилища, я там вам расскажу, что каждой нужно будет сделать.
Со всех сторон послышались тяжелые вздохи.
— Я же говорила, — вставила свои пять копеек Малика и оставшийся путь до Храма не проронила больше ни слова.
— Амин, мне нужно неброское и в тоже время нарядное платье, у меня есть такое? — я рылась в импровизированном шкафу, никак не находя нужной тряпки. Как оказалось, все наряды, что лежали на полках, представляли собой сплошь одни простыни.
— Госпожа, разрешите, я помогу, — парень решительно потеснил меня, и мне ничего не оставалось, как отойти в сторону.
Я нервничала, и поэтому нужно было занять себя хоть чем-нибудь. Вот и решила в шкафу покопаться, ведь это меня всегда успокаивало, но видимо, в этот раз занятие не принесет никакого удовлетворения.
— Амин.
— Да, госпожа? — парнишка выуживает из недр шкафа разноцветное покрывало и к нему прозрачную вуаль.
— Ты хочешь сказать, мне придется это напялить на голову? — в непонятках смотрю на предметы одеяния.
— Так мэрои распорядилась, чтобы ваши лица были скрыты, — он запнулся.
Конечно же, я помню, что сказала Лисан, когда мы наконец-то укрылись в стенах Храма. «Никакой самодеятельности и полная скрытность требуется от вас. Императрица не должна угадывать вас среди остальных жителей полиса».
— Да, да я помню, просто волнуюсь немного, — отхожу в сторону и сажусь на стул, — а кто меня будет сопровождать? Служительница сказала, что мы не пойдем толпой, все по одиночке будем,
— именно это в заявлении мэрои меня волновало больше всего. — И где потом нам всем встречаться, я так и не поняла.
— Ида Лейалана, — остановил мой монолог Амин, — я буду сопровождать вас.
Ну, что, нельзя было этого сказать сразу? Что я тут сижу, мучаюсь предположениями разными конечного исхода этого вечера? Я выдохнула облегченно. Ну вот, теперь я спокойна и довольна.
— Амин, а ты говорил, что я к лошадям постоянно хожу, — у меня в голове возник план.
— Да, вы любите бывать в Императорской конюшне, и у вас там даже есть свои любимчики, — улыбается парнишка.
— Вот и отлично, — хлопнула я себя по ляжкам и встала со стула, — вот туда мы и направимся, переждем весь этот хаос, что будет твориться, а потом ты отведешь меня куда требуется.
Паренек только хотел было открыть рот, чтобы возразить, но я тут же подняла руку, останавливая его.
— Я не хочу участвовать в жертвоприношении кого бы то ни было.
— Быка, — вставил Амин, а у меня слова в горле застряли, и комок к горлу подкатил. Бедное животное.
— Теперь я точно туда не пойду, — для убедительности я топнула ножкой.
— Тогда я вас оставлю в конюшне, а сам уйду на стадион, а потом в нужное время приду за вами.
Я все больше влюблялась в сообразительность этого парнишки.
— Спасибо, Амин.
Императорская конюшня по истине была великолепна. У меня она вызвала эстетический оргазм. Да, что говорить, тут даже какашками не воняло, не говоря уже о запахе лошадиного пота, который должен был, по идее, пропитать помещение.
— Здесь потрясающе, — выдохнула я, когда Амин вел меня по нескончаемым переходам.
Многие загоны были пусты, и мы практически нигде не задерживались.
— Вот это Гефест, — останавливается паренек возле очередного стойла, и я с интересом заглядываю внутрь.
— Ой, какой хорошенький, — умиляюсь маленькому жеребенку, который стоит возле стены и активно жует сено.
— Это ваш первый любимец, — комментирует Амин, — идемте дальше.
Дальше мы шли довольно-таки долго, прежде чем снова остановились.
— А это Афродита.
В этот раз заглядывать внутрь не пришлось, мне и так было хорошо видно кобылицу, белоснежную, как лист бумаги «Снегурочка». Мне кажется, я даже дышать перестала, так была покорена прекрасным образом животного. Будто ненастоящая, лошадь стояла, опустив морду, и длинная грива ниспадала на пол, устланный сеном.
— Амин, она великолепна, — прошептала я, боясь как-то спугнуть животное.
— Это лошадь Принцессы Пенелоуп. Ей ее подарил Принц Элат в день их свадьбы, и после того дня Принцесса больше ни разу не приходила в конюшню.
«Пенелоуп, красивое имя, — подумала я про себя, вспоминая лицо девушки, что стояла с Императрицей. — Ну, она и сама очень красивая, все один к одному. Красоту должны окружать такие же красивые вещи.
— А как давно Принц женат?
«Черт, — я прикусила кончик языка. — Зачем мне нужна эта информация? Мне казалось, что она абсолютно лишняя, тем более, я надеялась на то, что этого Элата больше никогда не встречу».
— По весне мы праздновали их бракосочетание, неужто вы забыли столь шумный пир? — удивленно вскидывает брови парень.
— Нет, нет, вот пиршества как раз и остались в моей памяти, а сама дата забылась, — сокрушаюсь я так правдоподобно, что даже сама себе верю.
— Видимо, хорошо вы головой приложились, — прицыкивает языком паренек, чем вызывает у меня улыбку. Такого взрослого из себя строит, что невозможно удержаться, чтоб не умилиться этому.
— Так вы запомнили, где Гефест?
Я киваю.
— Вот это вам, — он мне протягивает небольшой мешочек, и я его принимаю, чуть встряхивая.
— Что там?
— Угощения для животных. Сахар, — поясняет Амин.
— О, как я могла забыть! — вскидываю руку, забываясь, что тут же привлекает взгляд животного.
— Я это предвидел, — опускает голову паренек. Видимо сам понял, что сказал сейчас не то, что нужно, маленькое хамло.
— Так нужно мне было об этом сказать в Храме, — не удержалась я от комментария. — Где ты это взял? Я надеюсь, не стащил откуда-нибудь?
Амин отрицательно качает головой.
— Это мое.
— Ладно, на первый раз прощаю, потом не жди, понял?
Он коротко кивает.
— Я тогда пойду, госпожа?
— Иди, — разрешаю ему, — если вдруг меня здесь не будет, я буду у жеребенка.
Говорю скорее себе, чем ему. Восстанавливаю в голове маршрут. Все запомнила, это самое главное.
— Я скоро вернусь, Госпожа, — мальчик исчезает за поворотом, расположенным в нескольких метрах от нас.
— Ой, моя хорошая, — обращаюсь я к лошади и протягиваю руку ладонью вверх, предварительно положив в серединку несколько маленьких кусочков сахара, — на, иди, покушай, иди сюда, — маню к себе лошадку, но ей хоть бы хны.