Одержимая страстью (СИ)

— Ангел, мне нужно полотенце, — высунув голову из-за ширмы, проговорила Ида.
— Да, сейчас, — юноша широким шагом направился к полкам, встроенным в стену, и, выудив мягкое полотно, подал его девушке.
Алей воспринимал все случившееся сегодня, как нечто, что может послужить в дальнейшем и для него, и для Иды хорошим шансом выбраться за стены дворца и вдохнуть сладость жизни полной грудью. И произнесенные Принцем слова о доме, который тот хочет найти для Иды, были прекрасным вариантом начать жизнь с чистого листа. Освободиться наконец-то из-под гнета и самого Принца, и тех господ, что имели над ним власть в стенах дворца. Алей так размечтался об изменениях в скором будущем, что не заметил, как Лейалана вышла из-за ширмы. Теперь она стояла перед ним, вглядываясь в его лицо.
— Ангел, — она, оказывается, еще и за предплечье его трясла.
— Да, — растерянно оглядел он ее, — что случилось? Ты себя хорошо чувствуешь?
Юноша вмиг подбирается и начинает суетиться вокруг гостьи.
— Я да, вполне, а что с тобой? — девушка смотрит Алею в глаза, и он первый опускает их, ему кажется, что она может увидеть в них то, о чем думает юноша.
— Со мной все прекрасно, милая, — он поворачивается к ней спиной и отходит к кровати, возле которой за плотной шторкой спрятана ниша, — тебе нужна новая одежда. Я думаю, это подойдет и не так в глаза будет бросаться, когда в Храм соберешься возвращаться.
Он вынул из-за занавеси яркое полотно и протянул его Иде.
— Да уж, ты прав, — губы девушки растягиваются в улыбке, — давай я пока оденусь, а ты мне чаю обещал налить.
Она мелкими шажками подходит к нему и забирает ткань, прикладывая к себе.
— Только брошку мне нужно забрать со старой одежды, — говорит тихо Лейалана и глазами по комнате ищет ту одежду, в которой была.
Алей подходит к кровати и достает из-под подушки фибулу [заколка, брошь], на которой выгравирован отличительный знак Храма. Он, как клеймо, говорит все за свою обладательницу, и каждый может понять, кто перед ним находится.
— Вот, держи, — он протягивает девушке заколку. — Только в скором времени тебе она больше не понадобится, — он тут же замолчал, прикусив язык, но глянув на Иду, понял, что девушка в растерянности и не понимает, о чем говорит Алей. — Забудь.
Юноша оставляет Лейалану одеваться, а сам проходит к столу, где уже давно готов лечебный напиток для девушки.
— Долго копаешься, милая, твой чай уже готов, — он наливает в чашу отвар, и улыбка трогает его губы, когда девушка, запутавшись в ткани, подходит к нему и, протягивая фибулу, просит помочь застегнуть.
Застегивая фибулу, Алей следом расправляет все складке на платье и, подвязав его узким пояском, делает полшага назад, оглядывает девушку оценивающим взглядом.
— Все хорошо? — она поправляет волосы и прикусывает краешек губы, не понимая, насколько сейчас выглядит соблазнительно.
Но когда он взглянул ей в глаза, то сомнение закралось в сердце, что не настолько Ида и невинна, как хочет казаться.
— Да все хорошо, — юноша наконец-то протягивает девушке чай, и та, с благодарностью посмотрев на него, залпом выпивает содержимое.
— Что? — непонимающе смотрит на него. — Я пить хотела сильно, а чай вкусный. Правда привкус какой-то странный, ты мне туда ничего не подсыпал?
Алей ошалело смотрит на девушку и рот, как рыбка, открывает и закрывает не в силах что-либо сказать.
— Ида, — наконец выдыхает он, — это же отвар, его нужно было мелкими глотками пить, что ты наделала?
Он выхватывает чашу из рук девушки и наполняет ее обычной водой.
— Пей, — сует ей в руки.
Нужно срочно отпоить девушку, а не то…
— Я больше не хочу пить, — складывает девушка губки бантиком. — Так ты что-то туда все-таки добавил? — она громко зевает. — Ты же говорил, что это бодрящий чай, Ангел, почему меня тянет в сон… — она начинает растирать предплечья. — Мне холодно.
— Лейалана, почему за те несколько часов, что я тебя знаю, от тебя одни только проблемы? — юноша подхватывает девушку на руки, будто пушинку, и несет на кровать. — Тебе же в Храм нужно возвращаться, как ты туда собираешься попасть в таком состоянии?
— В каком? — у девушки начинает заплетаться язык, и она руками овивает шею Алея.
— Вот именно таком, — хмыкает он, когда смотрит, как глаза девушки затягивает мутная пелена, и она часто-часто моргает, пытаясь вернуть четкость зрению. — Придется тебе задержаться у меня на несколько часов как минимум.
Юноша укладывает девушку в кровать и пытается разомкнуть сцепленные в замок ладони на своей шее.
— Полежи со мной, Ангел, а то мне так холодно в этом мире одной.
Алей смотрит на девушку и не понимает, что за речи странные она ведет, какой «этот мир»? Он у них один, и это полис Поднебесной Империи. И откуда ей знать о других полисах, если она за ворота дворца никогда не выходила?
— Ида, милая, тебе нужно поспать, — вырывается юноша из мертвой хватки.
Но для девушки, что не в себе, Лейалана оказывается довольно-таки быстра и перехватывает его запястье, тянет на себя.
— Прошу, пару минут, согрей меня, — смотрит умоляющим взглядом, и Алей сдается.
Он присаживается на край кровати и, чуть двигая Иду к середине постели, ложится рядом на бок, обнимает хрупкое тело и прижимает к себе. В груди тут же быстрее забилось сердце от того, что он обнимает вот так просто и беспрепятственно эту девушку, а в следующую секунду она, как будто специально, повернулась на бок и прижалась упругими ягодицами к паху Алея, при этом потираясь об него. Юноша сжал челюсть и, чтобы обезопасить себя от дальнейших поползновений со стороны Иды, прижал ее бедра плотно к себе.
А внутри уже разгоралось новое желание, и наливался кровью не успевший до конца опасть фаллос.
— Да что же ты делаешь, Ида? — Алей выпустил девушку из рук и хотел уже встать с кровати, но служительница, как приклеенная, прилипла к нему и посмотрела на него глазами раненой лани.
— Что ты мне подсыпал в чай? — она облизывает губы.
— Лейалана, — нервно выдыхает юноша, когда ладонь Иды ложиться пенис Алея.
— Я не знаю, что со мной происходит, — она подтягивается к нему, цепляясь второй рукой за ремень, — но…
Она замолкает, потому что юноша встает перед ней на колени и, закидывая подол платья ей на грудь, разводит ноги в разные стороны, а пятки ставит на кровать.
— Боги Небесные, — выдыхает он и жарким дыханием щекочет плоский живот девушки, целует нежную кожу над лобком, — ты прекрасна, Лейя.
Его пальцы порхают по влажным лепесткам плоти, нежно трогают, теребят, раздвигая и сжимая ее. Девушка откидывается на кровать и закусывает ребро ладони, чтобы не стонать от приятных ощущений, которые ей дарят его губы. Юноша, расправив мешающую ткань, поднимает голову лишь на минуту, чтобы взглянуть на распростертую на его кровати Иду. Как же он сейчас одновременно и желал этого и отрицал. Будто две стихии столкнулись внутри, словно два противоречия разрывали его на части. С одной стороны, он не хотел привязываться к девушке и гнал все мысли и чувства, что начинал испытывать к ней при этих мимолетных встречах, а с другой, он чувствовал какую-то умиротворенность, заполненность себя всего внутри, словно она была той, кого ему так не хватало в этой жизни, и он боялся того, как эти чувства быстро наполняют его, и дышать стало больно от спертого в груди воздуха.
Юноша опускает взгляд на розовую плоть и припадает к ней губами, всасывает в себя соки любви и целует сладкие губки, нежно трепещущие под его натиском.
— Ангел, — стонет Ида и запускает пальцы в его волосы, прижимая голову к промежности теснее, — еще, еще…
И юноша, запустив в лоно язык, заставляет узкую дырочку жадно пульсировать, сокращаясь и сжимаясь вокруг его языка. Он двигает им быстрее, яростнее вдавливаясь в податливую плоть, зубами прикусывая ее основание. Ида, словно одержимая, подмахивает ему бедрами, заставляя наращивать темп, и юноша в какой-то момент понимает, что этого ей мало. Он проводит пальцем по сочащейся соками плоти и, раздвигая ажурное анальное колечко, вводит большой палец, продвигаясь сначала медленно, а потом подстраиваясь под ритм Иды, ускоряется, проникая глубже, быстрее, так, как хочет Ида, так, как требуется ей. Свободной рукой проводит по каменному фаллосу, и вклиниваясь в нужный ритм, водит по нему вверх-вниз, то замедляясь, то ускоряясь, и уже через несколько минут бешеной гонки оргазм, подобный взрыву греческого огня, накрывает обоих любовников одновременно. Испарина выступает на молодых телах, отчего кожа делается блестящей и влажной от мелких капелек пота.