Переплетчик

Когда дама вышла, де Грези принялся обдумывать своё спонтанное решение. Сколько он ещё проживёт? Успеет ли воспитать трёхлетнего малыша, обучить его всем тонкостям своей профессии? Здоровье у де Грези было неплохое, но шестьдесят лет — не шутка, особенно в то время, когда врачи только и умеют что прописывать пиявок. Впрочем, отказываться от мысли о наследнике переплётчик не собирался и через несколько минут утвердился в мысли о правильности своего решения. Окончательно его сомнения были развеяны мадам Корни, которая появилась в комнате, ведя с собой двух очаровательных малышей — блондина и брюнета.
Сначала де Грези показалось, что выбор будет непростой задачей. Оба мальчика были совершенны, обоим стукнуло недавно по два года, оба смотрели на него чистыми глазёнками и будто просили стать их папой. Но потом де Грези обратил внимание на руки черноволосого мальчика. Руки — главное в работе переплётчика. Степень и качество обработки кожи, её мягкость, пригодность для использования в переплетении той или иной книги — всё это определяется исключительно на ощупь. Безусловно, зрение и обоняние тоже играют немалую роль, и даже без слуха и вкусовых ощущений хороший переплётчик не обходится, но осязание важнее всего. Иной раз качественно переплетённая книга поступает в собрание какого-либо богатея, а через несколько лет переплёт идёт волдырями, форзацы вздыбливаются, обложка чернеет из-за неправильного выбора материала и неграмотной его обработки. Только человеческие руки способны превратить грубую телячью кожу в произведение искусства. Огромный потенциал увидел де Грези в руках мальчика. Спроси его в этот момент, что именно он заметил, он не смог бы дать внятного ответа. Бледные, худенькие ручонки ничем не напоминали натруженные руки самого де Грези, испещрённые рытвинами, шрамами, приобретшие странный цвет благодаря сочетанию впитавшихся в кожу красителей. Но переплётчик показал пальцем на черноволосого ребёнка и сказал: «Этот».
«Отличный выбор! — воскликнула мадам Корни, точно речь шла о кочане капусты. — Его зовут Шарль, он очень старательный и умный. Сам за собой убирает, хотя ему всего два года и два месяца. И очень много разговаривает. Скажи что-нибудь, Шарль!»
Но Шарль разговаривать при незнакомом и страшном дяде отказался, поэтому сделка была совершена без его согласия. Второго мальчика тут же увела толстая одноглазая женщина, а мадам Корни выставила господину де Грези счёт за двухлетнее содержание ребёнка, точно это он сдал его некогда в приют, а теперь просто вернулся забрать. Де Грези не был стеснён в средствах, торговаться не любил и потому без споров вручил содержательнице детского дома требуемые деньги. Из личных вещей мальчика ему передали комплект чистой одежды, шапочку, запасные башмаки и маленькую деревянную ладанку, которая была надета на шею некогда подброшенного в приют младенца.
В приюте Шарлю была дана фамилия Сен-Мартен, потому что всех своих воспитанников мадам Корни в обязательном порядке крестила, причём в разных церквях, и фамилии им давала по названию той церкви, где ребёнок получал крещение. Переплётчик решил не лишать мальчика фамилии, которую тот носил два года кряду, и попросту добавил свою в конце. Таким образом, Шарль Сен-Мартен де Грези обрёл отца, новый дом и профессию, в историю которой ему суждено будет вписать своё имя кровавыми буквами.
  
Глава 2
 
ДЕТСТВО ШАРЛЯ
 
Первой проблемой, с которой столкнулся де Грези, оказалась неспособность мальчика прошагать весь путь до мастерской самостоятельно. Уже через квартал переплётчик понял, что с такой черепашьей скоростью они не успеют до темноты, и взял ребёнка на руки. Двухлетний карапуз был достаточно тяжёл, особенно для старика, и, добравшись до двери собственного дома, де Грези порядком запыхался. Уже в прихожей ему пришла в голову мысль о том, что ребёнка нужно чем-то кормить и кто-то должен постоянно за ним присматривать. Слава богу, в материнском молоке Шарль уже не нуждался, но де Грези плохо представлял себе, что вообще кушают маленькие дети. Он раздвинул губы мальчика и убедился, что с зубами у того всё более или менее в порядке — бывают и менее зубастые дети. Это означало, что с яблоком малыш вполне справится. Вручив мальчику очищенное и разрезанное перочинным ножичком яблоко, де Грези задумался о няне, на плечи которой следовало переложить все проблемы кормления, одевания и выгуливания ребёнка.
Пока Шарль медленно кушал лакомство, де Грези взял его на руки и отправился в одну из задних комнат дома, где высунулся из окна во внутренний двор. На его счастье, мадам Бонаме как раз вешала свежевыстиранное бельё, и де Грези окликнул её. Мадам Бонаме была хозяюшкой в лучшем смысле этого слова. Её трое детей давно выросли (не считая ещё троих, скончавшихся в младенчестве), а муж был обувных дел мастером и тачал сапоги не худшие, чем сам де Грези делал переплёты. Мадам Бонаме знала всё и вся на десять кварталов в округе, и де Грези был уверен, что она посоветует ему отличную нянечку.
Так и случилось. Когда де Грези кратко описал мадам своё приключение и продемонстрировал ребёнка, та всплеснула руками, умилилась и сказала, что знает прелестную девушку, которая очень любит ухаживать за детьми и катастрофически нуждается в деньгах, поскольку у неё больная мать, две младших сестры и беспутный старший брат, каковой если и содержит семью, то крайне плохо. Уже вечером, уверила мадам Бонаме, упомянутая мадемуазель будет у дверей дома переплётчика. Де Грези сердечно поблагодарил мадам Бонаме и пообещал ей в подарок сделать великолепный переплёт на любую книгу, какую она пожелает оформить. Конечно, обещание это таило в себе грамотный расчёт: де Грези прекрасно знал, что ни мадам Бонаме, ни её муж в своей жизни не прочли не единой книги и вообще никакой бумаги у себя дома не хранили, за исключением той, на которой сапожник вёл свои финансовые дела. Мадам Бонаме поблагодарила переплётчика в ответ, после чего де Грези отправился в спальню.
Он подумал, что сегодняшнюю ночь ребёнок проведёт в комнате, которую переплётчик собирался предоставить няне, а уж завтра он купит ему и колыбель, и игрушки, и всё остальное, в чём нуждается маленький человечек. Наиболее важными аспектами воспитания малыша де Грези считал ремесленный труд и книги. Но если трудиться мальчику было ещё рановато, то показывать ему картинки в раскрашенных атласах де Грези мог безо всяких проблем. Книг у него дома было достаточно, поскольку он имел договоры с целым рядом типографий и частенько прибирал к рукам по одной-две книги из очередного тиража. В коллекции де Грези были как издания для взрослых (в том числе содержащие иллюстрации сомнительной пристойности), так и детские книги с расписанными вручную красочными гравюрами. Книги, напечатанные на обычной бумаге, на пергаменте, на велени [6], на рисовой китайской бумаге, всё хранилось в сухости и сохранности, и, говоря откровенно, де Грези мог похвастаться библиотекой, не уступающей королевской. Львиная доля книг была переплетена руками их владельца: на собственных томах де Грези отрабатывал новые технологии, ставил опыты с различными прошивками и клеями, проверял стойкость переплётов, их способность защитить книгу от воды или огня.
Конечно, маленький Шарль ещё ничего не понимал, но о лучшем отце он не мог и мечтать. Профессия, которой обладал Жан де Грези, была востребована, хорошо оплачивалась и несла людям свет знаний. Эту профессию должен был получить Шарль — и он получил её, и освоил, и даже превзошёл своего отца. Но не будем забегать вперёд.
Чуть позже, когда уже смеркалось, кто-то неуверенно постучался в двери дома господина де Грези. К тому моменту переплётчик уже проклял всё на свете, потому что ребёнок требовал постоянного внимания. Стоило оставить его без присмотра хотя бы на несколько минут, как он хватал что-либо, тянул в рот, ронял. Любознательность юного Шарля превосходила самые смелые ожидания его приёмного отца; казалось, этот ребёнок рождён, чтобы впитывать знания, подобно губке. Проблемой было то, что давать ему знания непрерывно, при этом чередуя их с едой и походами в туалет, де Грези никак не мог. Поэтому приход нянечки он воспринял как манну небесную.