Мечта тигра (ЛП)

— Закрой глаза, милая. Не открывай, пока я не скажу.
Ее веки опустились, и я перенес нас в лес недалеко от горящей покореженной машины внизу. Куски металла оторвались и усеивали землю всюду. Водой я потушил жаркий огонь. Черный дым поднимался в воздух, было холодно, и вода на машине начала замерзать. Я прошел к машине по глубокому снегу, застыл, увидев замерзающую лужу крови, медленно текущую на снег со стороны водителя.
Я услышал хруст, кто-то шел среди кустов. Я развернулся, надеясь увидеть маму Келси, но это был Кадам. Он принес одеяло Келси и укутал им ее дрожащее тело. Перемещение силой амулета подействовало на нее. Она едва сохраняла сознание.
— Ее родители? — спросил я.
Он печально покачал головой.
— Ее отец мертв.
Я сглотнул.
— Мэдди?
— Ее выбросило из машины. Мэдди Хайес проживет пару минут. Ее спина сломана, нога и рука разбиты. Ожоги третьей степени покрывают семьдесят процентов ее тела, и она умрет раньше, чем прибудет помощь, — ответил он.
Я решительно шагнул вперед и сказал:
— Еще есть время что-то сделать. Она не должна терять и мать. Останься с Келси, я вернусь за камандалой.
Кадам преградил путь и опустил ладонь на мое плечо.
— Нет, сын, — его лиц было вырезано из камня. Только глаза показывали, что и ему больно.
Он отошел за деревья, замер, а я прижал Келси к груди дрожащими руками и слушал, как он шептал матери Келси:
— Вот, Мэдди. Я обещаю позаботиться о ней. Помощь скоро прибудет. Она будет в порядке.
И я услышал тихий хрип матери Келси, что пыталась вдохнуть раз, другой, а потом пустота. Она умерла.
Кадам вернулся ко мне, и я резко спросил:
— Почему? — слезы катились по моему лицу. — Почему спасли только ее?
Вздохнув, он сказал:
— Эликсир русалки не используют, чтобы изменить судьбу. У каждого свой срок. Их время вышло.
— Папа? — сонно сказала Келси, отчаянно пытаясь встать.
Я отвернулся от машины, прошел дальше в лес, чтобы она не видела разбитый металл вокруг тел ее родителей.
Я не мог сказать ей о случившемся.
— Я тут, Келлс, — сказал я.
— Папа, у меня был лучший сон! — она мило улыбнулась, застонала и прижала ладонь к голове. Я тихо спросил у Кадама, будет ли она в порядке. Он кивнул и шепнул:
— Сотрясение.
Мое сердце разбивалось за нее.
— О чем сон, милая? — спросил я, стараясь не показывать горе в голосе. Я укутал ее в одеяло плотнее, усадил на бревно и убрал волосы с ее лица.
— Г-голова кружится, — сказала она, пытаясь открыть глаза.
— Шш. Закрой глаза и расслабься, — я согрел воздух снова, пока Кадам стоял рядом.
— Мне приснился красивый принц. Он спас меня от дракона!
— Да? — я улыбнулся, прижимаясь губами к ее волосам, не удержавшись от мига близости.
— Думаю, он меня любит, пап.
— Я знаю, — ответил я.
Она притихла, задремала. Я поднял голову и спросил у Кадама:
— Что дальше?
— Ждем прибытия властей.
— А потом?
— Оставим ее.
Я покачал головой.
— Нет. Нет. Я не брошу ее одну мириться со смертью родителей.
Кадам прижал ткань к ране на голове Келси.
— Мы должны, Кишан. Чтобы она стала такой, какой ты ее знаешь, готовой поехать в Индию и помочь незнакомцу, такой, какую ты полюбил, мы должны оставить ее одну с этим горем.
— Разве это правильно?
— Правильное часто причиняет боль. Ты точно знаешь.
Я спросил через миг:
— Почему я?
— Прости?
— Почему я должен спасать ее? Почему не ты? Не Рен?
— Потому что это всегда был ты.
Я прижал Келси к себе и раздраженно отметил:
— Судьба. Это твой ответ на все, да? А я не верю в судьбу. Судьба испортила мне жизнь.
— Ты неправильно думаешь об этом. Судьба — не ангел-хранитель, влияющий на твой выбор. Судьба не выбирает. Она просто есть. Ты здесь спасаешь Келси, потому что ты спас ее. Ели бы не ты, она бы умерла с ее родителями.
— Так выбора у меня нет? Никакой свободы? Я — пешка, которую ведут в космической игре в шахматы?
— Нет, — Кадам сел на бревно рядом со мной. — Ты всегда можешь сделать выбор. Просто твой выбор записан в летописях. Выборы всех нас. Каждый важен. Все записано. Просто я увидел события, что повлияли на наши жизни, и теперь знаю свое место. Ирония в том, что если бы я не увидел свою временную линию, я бы не знал, что моя роль — вашего проводника.
— Ты знаешь мое будущее?
Он замешкался.
— Да.
— И Рена? И Келси?
Кадам кивнул.
— Она… счастлива?
— Думаю, тебе лучше не знать, как все сложится. Путешествие времени — сложное дело. Мои знания влияют на все мысли, слова и действия. Если ты узнаешь то, что знаю я, это изменит тебя навеки. Случившееся не исправить, Кишан, — он добавил после паузы. — Мне часто хотелось это сделать.
— Я не прошу исправить. Только скажи. Будущее Келси счастливое?
— Прости, я не могу это рассказать, есть события, что тебе не нужно знать. Если ты попытаешься узнать больше или тронешь то, куда лучше не лезть, последствия могут быть катастрофическими. Молю, оставь Келси ее судьбе.
Ее судьбе. Я прижимал юную версию любимой девушки и слушал, как она постанывала во сне. Я знал, что не смогу оставить Келси ее судьбе. Если я ошибся, отпустив ее с Реном, я должен знать. Кадам мог переживать о времени, но если я могу избавить Келси от боли и проверить ее счастье, то я так и сделаю.
Мои мысли перебил вой сирен на дороге над нами и крики людей.
— Пора, — сообщил Кадам. — Нужно уходить, пока они не пришли.
— Хочешь ее тут бросить вот так?
— Мы должны. Нас не должны связать с тем, что произошло тут сегодня.
Я прищурился на миг, вздохнул, поцеловал ее нежную щеку и встал. Окружение меня не устраивало. Я не хотел оставлять ее так близко к машине, она могла прийти в себя и увидеть этот ужас, но, если она продолжит спать, ей нужно быть ближе, чтобы ее нашли спасатели.
Закрыв глаза, я использовал амулет Дамона. Земля загудела, камни появились и закрыли от нее машину. Я растопил снег и высушил землю вокруг нас, даже вызвал траву и полевые цветы. Кадам вскинул бровь, но промолчал. Удовлетворившись, я осторожно опустил ее на ковер, который создал.
Когда я закончил, Кадам сказал:
— А теперь нужно забрать ее воспоминания.
Я вздрогнул.
— Забрать… — я стиснул зубы. — О чем ты говоришь?
— Нужно изменить ее воспоминания, чтобы она забыла нас. Ты понимаешь, почему.
Я нетерпеливо провел рукой по волосам. Забрать воспоминания? Когда Келси впервые встретила меня в джунглях, она сказала, что знает, кто я и какой. Она знала, что я был братом Рена, тигром, но она не узнала мое лицо. Мне не нравилось думать о том, что он заставлял меня сделать, но я не знал, что будет, если я откажусь.
Она будет меня помнить и сохранит связь со мной? Когда она увидит меня впервые, она поймет, что я спас ее? Она даст мне шанс полюбить ее раньше, чем Рен сомкнет на ней когти? Воспоминание могло сильно изменить будущее. Я вдруг понял, почему Кадам так настаивал.
— Что мне нужно сделать? — нерешительно спросил я.
— Амулет Дамона может убрать ее воспоминания о тебе. Их пока мало, и будет просто отследить их. Открой ее разум амулетом. Закрой глаза, ты увидишь то, что видит она.
Я вошел в ее разум, хотя не знал, смогу ли сделать то, что требовалось. Заглянуть можно было. Амулет засиял с искрой света, я ощутил тепло в себе. Мутные картинки становились все четче, заполняя мой разум.
Меня переполнили ее мысли. Они вспыхивали слишком быстро, чтобы я уловил все, но вскоре я понял организацию в ее разуме. Важными были мысли о бабушке и тревога из-за мальчика в школе, что задирал ее. Я сжал кулаки, увидев, как она приходит домой в слезах из-за него.
Я уловил голос Кадама:
— Сосредоточься на последних часах, — сказал он.
Картинки двигались к недавним. Я увидел себя в кресле, как я пытался разглядеть Келси. Она не читала, а смотрела на меня. Я улыбнулся, узнав, что она считает меня самым красивым мужчиной.