Сладкое королевство
— И ее обручальное кольцо? Можно я посмотрю?
Мей пожала плечами:
— Конечно.
Она взяла у него ключи, открыла сейф и протянула ему небольшой футляр.
Адам сам не знал, чего ждал. Она так настаивала на том, чтобы носить именно это кольцо, что он думал увидеть нечто особенное, нечто достойное Колриджей. Но на его ладонь легло простое старомодное золотое украшение, даже без инициалов и даты на внутренней стороне.
Это было кольцо на всю жизнь. В те времена, когда его сделали, люди не бежали разводиться после первой же семейной ссоры, а твердо придерживались обетов, данных у алтаря.
— Совсем обыкновенное, — заметила она, словно извиняясь.
— Твой выбор, Мей, — сказал он, раскаиваясь в том, что не настоял на покупке кольца по своему выбору.
Он молча взял из связки ключи от задней двери и от ворот парка, а остальные положил обратно в ящик.
— Можно я возьму его на время? Хочу купить себе кольцо, подходящее к этому.
Секунду Мей колебалась, потом сказала:
— Конечно, возьми.
— Я буду бережно его хранить, — уверил он. — А теперь давай выпьем кофе. Нам еще предстоит решить, где мы отпразднуем свадьбу.
— В маленькой гостиной топится камин. Я принесу кофе туда.
Мей расставляла на подносе чашки, булочки, печенье, которое испекла к рождественскому базару. Все что угодно, лишь бы подольше не присоединяться к Адаму.
Рядом с ним даже самые, казалось бы, невинные слова будили воспоминания.
Розы…
Она не могла смотреть на красные розы. Они неизбежно заставлял ее вспомнить, как Адам стоял под окном, выкрикивая ее имя, и не замечал надвигающейся опасности.
Букет алых роз в его руке разлетелся, когда дед направил струю из шланга прямо ему в грудь, и на один ужасный момент ей показалось, что это кровь.
Она пыталась кричать, но крик застрял в ее сжавшемся от ужаса горле. Потом, много позже, когда все в доме заснули, она спустилась в темный сад и при свете фонарика собрала красные лепестки.
Адам вскочил, когда вошла Мей с подносом в руках, но она покачала головой.
— Я справлюсь, — сказала она, поставила поднос на столик у софы и спросила: — По-прежнему черный без сахара?
— Да.
Неужели она помнит?..
— Хочешь кусок булочки Робби? — Она поставила перед ним чашку и тарелку. — Или, может быть, нашу конфету?
— Это те самые сладости, которые вы производите?
— Сезонная разновидность. Снежный рождественский сюрприз. Белый шоколад с клюквенным вареньем, вываленный в кокосовой стружке.
Адам взял одну конфету, надкусил, и его рот тут же наполнился теплом и ароматом.
— Ты не сказала про ром.
— Это и есть сюрприз, — устало улыбнулась она.
Он вдруг с ужасом заметил темные круги у нее под глазами.
— Как ты себя чувствуешь, Мей? — спросил Адам, видя, что она не наливает себе кофе, а просто сидит неподвижно.
Она дернула плечом:
— Я немного устала. Думаю, падение начинает давать себя знать.
— У тебя что-нибудь болит? Тебе бы надо сходить в травмпункт, сделать снимок.
— Нет, это просто шок. — И прежде чем он успел возразить, она добавила: — Наш телевизор довольно стар, но работает хорошо. И не беспокойся ни о чем. Робби запрет все двери, когда вернется.
— Где ее комната? — спросил Адам.
Тут Мей наконец улыбнулась:
— Не волнуйся. Ты не налетишь на нее среди ночи. У нее свои апартаменты на первом этаже. Со всем необходимым. — Она помолчала. — У тебя есть все, что нужно?
Он кивнул и легонько коснулся ее щеки:
— Дай мне монитор. Я займусь Ненси, если она проснется среди ночи.
— Нет. Тебе предстоит долгий перелет завтра утром. Ты и так намучаешься. А бессонная ночь…
— Но я для этого сюда приехал.
— Правда? — Мей рассеянно провела рукой по волосам, как если бы забыла его обещание дежурить в ночную смену. — Но это не обязательно. Ты уже совершил свой рыцарский подвиг, когда собирал мебель. В котором часу ты уедешь?
— Машина придет за мной в девять.
— Я не сообразила, что так рано. — Она посмотрела на кофе на подносе. — Еще полчаса…
— Мы обсудим свадебную церемонию за завтраком. У нас будет время. А сейчас иди промой свои раны.
Адам не мог уснуть. Он повесил свой костюм в огромный деревянный гардероб, бросил грязное белье в корзину. В огромной ванной, отделанной в викторианском стиле, обработал свои царапины. На плече Адама красовался синяк — точная копия того, который он обнаружил утром на локте Мей.
Потом он вытянулся на батистовых простынях огромной дедовской кровати с пологом и лежал смирно, ожидая, когда его охватит радость победы. Но увы! Он мог думать только о Мей.
О Мей, которая не жаловалась, хотя у нее явно что-то болело, и начинала дрожать, когда он до нее дотрагивался. О темном огне, который вспыхнул в ее глазах, когда он поцеловал ее. Он хотел бы лежать сейчас не на жесткой кровати Джеймса Колриджа, а там, в ее спальне. Держать ее в своих объятиях…
Телефонный звонок вырвал Мей из сна, и она едва не свалилась с постели — нужно было взять трубку прежде, чем проснется Ненси.
— Я слушаю.
— Мей…
— Саффи?! Ты где? Ты в порядке?
— Я в порядке. Как Ненси?
— Хорошо. Такая чудная. Ты-то как? Где ты? Почему ты не пошла прямо ко мне? Ты же знаешь, что я помогла бы.
— Я была не уверена. Столько времени…
— Брось. Адам с ума сходит от беспокойства.
— Он у тебя?
— Он с Ненси, — ответила Мей, не вдаваясь в подробности. Объяснения могут и подождать. — Саффи? Саффи, тут столько свободного места. Ты нужна Ненси, — быстро произнесла она. Поздно. Она уже разговаривала сама с собой.
Она позвонила на станцию узнать, откуда шел звонок, но это не принесло никаких результатов.
* * *— Не было смысла тебя будить, — пояснила Мей в ответ на протесты Адама по поводу того, что она не явилась к нему среди ночи и не сообщила о звонке его сестры. — Ты все равно ничего не смог бы сделать.
Кухня сильно напоминала сумасшедший дом. Ненси хныкала и пыталась сосать плечо Мей, цыплята пищали на кошек, собака лаяла на цыплят, радио вопило какую-то рождественскую песню. Адам протянул руку и выключил его.
— Ты ничего не понимаешь.
Большую часть ночи он не спал, а когда заснул, видел тревожные сны, которые потом не мог вспомнить. И проспал. Проснулся с тяжелой головой, что было весьма заметно.
Мей сунула ему в руку стакан апельсинового сока:
— На, выпей.
Он осушил стакан одним глотком и шумно вздохнул. Если бы она знала, что он не спал и слышал телефонный звонок, она спросила бы, почему он не пришел узнать, кто звонит.
А он вряд ли смог бы признаться ей, что, лежа в жесткой постели Джеймса Колриджа, представлял себе, как она секретничает в этот час с Джереми Дэвидсоном. Утешает его, уверяет, что ее брак — пустая формальность, что через год она будет свободна…
Потому что именно так и поступают любовники. Звонят друг другу среди ночи, вместо того чтобы спать.
Ему в голову не пришло, что это могла быть Саффи. Он вдруг осознал; что совершенно не думал ни о ней, ни о том, что ее малышка плачет и зовет маму.
— Ну-ка, дай ее мне, — сказал Адам и взял девочку на руки.
Ненси перестала хныкать и посмотрела на него. Румяные щечки, растрепанные черные волосы. Она явно будет красавицей, дочка его сестры.
— Не тревожься, родная, — прошептал он, кладя ее головку себе на плечо. — Мы разыщем твою маму. А пока Мей делает для тебя все, что в ее силах. Ты слушайся ее, пока меня не будет. — Он склонил голову и внимательно посмотрел на нее. — Договорились?
Девочка нежно, доверчиво прижалась к нему.
— Она прососет тебе рубашку, — предупредила Мей.
— Переживу, — усмехнулся Адам. И вдруг нахмурился. — Откуда Саффи знает твой номер? В справочнике его нет.
— Я когда-то дала ей. Мне очень жаль. Если она опять позвонит… — Мей помолчала, глядя на его чемодан, на сумку с ноутбуком. — Возможно, к лучшему, если тебя тут не будет. Она повесила трубку, как только я сказала, что ты здесь.