Пленница дракона (ЛП)

Его суровая маска дает трещину на мимолетную секунду. Я бы пропустила это, если бы мой взгляд дрогнул немного. Мне бы хотелось думать, что минутный проблеск в его возвышающейся стене ненависти -был виной, но я думаю, если вы достаточно твердо смотрите на что-то, вы в конечном итоге будете видеть это, даже, если этого там нет.
Единственное, что я узнала наверняка, это то, что Терон Висклауд мастерски скрывает свои эмоции.
— Тогда ты будешь рада, я здесь, чтобы отплатить тебе за твои усилия.
Пораженная, я оживилась с надеждой.
— Ты собираешься меня освободить?
— Да, — говорит он, и мое сердце вздымается. Я не могу в это поверить. Он отпускает меня на свободу. Возможно, я недооценила его. Может быть, он не бессердечный ублюдок, в конце концов.
— Спасибо, — говорю я хриплым от облегчения голосом.
И затем он представляет серебряное металлическое кольцо. На его оболочке тусклый блеск от огней над нами. Я распознаю, что это такое, когда он размыкает кольцо на части. Все облегчение, которое заставило мое сердце взлететь, исчезло.
Я погружаюсь в жестокую реальность. Впервые в моей жизни, ошейник завъет сжимается вокруг моего горла.
Золотые глаза Терона блестят с удовлетворением.
— Пожалуйста.
Глава 6. Сила
Терон освободил меня из тюрьмы только для того, чтобы снова посадить в тюрьму в качестве раба.
Но ненадолго.
Он приказывает мне следовать за ним, когда мы выходим из камеры. Как только мы проходим через двери тюрьмы в коридор, я убегаю.
В глубине души я не надеялась, что уйду далеко. Поэтому, конечно, я этого не делаю. С истинной верой, надежда человека становится реальной. Реальность, однако, награждает меня жгучим ударом ошейника.
Мои ноги подгибаются, и я падаю на пол. Слабое тепло распространяется через меня, и колющее ощущение проходит по моим рукам.
Терон приближается ко мне, черты его лица не отображают эмоций.
— Твой ошейник связан с моим коммуникационным имплантатом, — говорит он, нависая надо мной. — Я могу наказать тебя просто мыслью. Рад, что ты узнала о последствиях неподчинения мне заблаговременно.
Я использую стену для поддержки, чтобы встать. Моя неприязнь к нему возрастает.
— Если ты поступаешь так с тем, кто спас тебе жизнь, я в ужасе от мысли о том, что ты делаешь со своими врагами.
— Ты мой враг. Это религиозное руководство, которое вы называете кармой, применяется здесь. Я вознаграждаю твое плохое поведение страданиями.
Я свирепо смотрю на него.
— А если я буду хорошей, как ты наградишь меня?
Только после того, как слова повисли в тишине, я понимаю, что они звучат как неуместная инсинуация. Его ноздри раздуваются, как будто он тоже это понимает. Между нами не так много пространства, и тишина создает интимность, которой не должно быть.
Его взгляд опускается к моему рту и задерживается там, как будто в рассуждении. Я стою неподвижно, окаменев от шока. Вряд ли, его занимает эта мысль. Почему он хотел бы поцеловать меня после провозглашения меня своим врагом?
Почему я хочу, чтобы этот ублюдок поцеловал меня после того, что сделал?
— Жизнью в твоем теле, так чтобы ты могла продолжать служить мне.
Его взгляд тверже и холоднее, чем когда-либо прежде, его пальцы, как металлические полосы вокруг моей руки, когда он ведет меня вперед. Он отдергивает руку, как будто прикосновение ко мне смертельно для его здоровья, но тепло его прикосновения остается на моей коже.
Стены коридора неизменно серые без окон, а потолок низкий. Холодный воздух и затхлый запах завершают мрачность нашего окружения. Мы должно быть под землей.
Терон идет рядом со мной, его тело держится так прямо, я уверена, что задняя часть его головы идеально выстраивается в линию с его пятками. Он смотрит вперед постоянным сердитым взглядом.
— Куда ты меня ведешь?
Он не отвечает. Он не признает, что слышал мой вопрос. Типичный подход андрасари к человеку. Наши виды незначительны для них, и, следовательно наши голоса не услышаны.
Но независимо от последствий я не позволю ему так относиться ко мне.
— Я существую, — говорю я с горечью. — Ты можешь видеть меня и слышать, как я вижу и слышу тебя.
— Ты существуешь только, чтобы служить своему зевъена.
— Единственный хозяин, которому я когда-либо служила, - это я сама.
Я жду, что он оглушит меня, или будет угрожать мне смертью, или пройдет весь путь, и убьет меня, как и обещал, таким образом, как часто делает. Вместо этого он награждает меня неприятной улыбкой.
— Твоя сила духа замечательна, — говорит он. — Я почти сожалею о том, как быстро сломаю ее. Будем надеяться, что ты приложишь эту силу к своим обязанностям.
Молчание наступает между нами, и я позволяю ему задержаться. Нет никакой пользы, чтобы поговорить с ним. Стена сделаная из чистой стали руриум уступит быстрее, чем Терон Висклауд.
Попросить его увидеть меня как нечто выше грязи под его обувью, никогда не сработает. Тем не менее, это не остановит меня от попыток.
По крайней мере, пока я не выберусь отсюда.
Знак над парой черных дверей в конце коридора гласит, что это жилая зона для рабов.
Ну, это отвечает на мой предыдущий вопрос.
Терон останавливается перед дверьми, и я жду рядом с ним. Мне одновременно любопытно и неохотно видеть, что внутри. Затем, как если бы он передумал, он резко разворачивается и уходит налево в короткий коридор.
Я поспешно следую за ним в лифт, который он направляет на главный этаж.
Лифт объявляет о нашем прибытии, и двери открываются в суету рабочих Андрака.
Отполированное стекло, и блестящий хром окружают нас, потолок высокий и изогнутый. Андрак является резиденцией Конай и всех важных членов, которые служат правительству Андрасары.
Все кажется таким современным и прогрессивным по сравнению с причудливой деревней в Йоа, в которой я прожила двадцать два года.
Большинство слоняющихся людей, которых я вижу это Андрасари, одеты в разглаженную одежду, носят полированную обувь, и обладают видимостью образа жизни заботы и комфорта.
Остальные люди покрыты нелестными серыми металлическими ошейниками вокруг шеи. Некоторые носят простое платье с рукавами, которые достигают локтей, окаймленные снизу телячьей кожей и завязкой вокруг талии, удерживая концы платья, чтобы не распахнулись. Остальные носят комбинезоны без карманов.
Люди здесь не выглядят избитыми и измученными, как те, что я видела за пределами Андрака. По видимости, находиться в непосредственном рабстве у Koнай имеет свои преимущества.
Взгляды некоторых андрасари следуют за мной, когда я иду за Тероном. Самосознание и смущение давит на плечи из-за моего внешнего вида. Лес не пощадил мою одежду, и я знаю, что выгляжу грязной и жалкой.
Смотри прямо перед собой, говорю я себе, для меня не имеет значения, что андрасари относятся ко мне с отвращением. Я не знаю этих людей, и мне все равно, что они думают обо мне. Поскольку многие из них верят, что все люди грязные и отвратительные, тогда я думаю, мой потрепанный вид укрепит эту веру.
Наконец, Терон приводит меня в лазарет. Белые стены и резкое освещение почти ослепляют, и есть антисептический запах. За большим столом, расположенным возле входа, два существа андрасари, одетые в белые халаты.
Они оба приветствуют Терона, но только женщина встречает мой взгляд, когда мужчина хватает планшет и спешит прочь.
Темные волосы девушки андрасари стянуты сзади в узел, хотя хорошая часть ее волос скрывает левую сторону ее лица. Она красивая, ее черты знакомы по какой-то причине. Когда я смотрю на ее имя, вшитое в ее халат, я знаю почему.
Эйин Висклауд. Сестра Терона и Най са Андрасары.
— Привет, — говорит она, улыбаясь. Она приветствует меня тем способом, как андрасари приветствуют свою ровню, прижимая руку к груди и опустив голову.
— Привет, — говорю, удивленно. Неловко, я приветствую ее таким же образом. Мне не нужно смотреть на Терона, чтобы понять, что он не одобряет. Его презрение источается от него волнами.