Башня Рассвета (ЛП)

В отличии от Адарлана или Террасена, наследником империи станет тот, кого выберет каган, в независимости от того, кто старше. Чем больше было детей, тем больший выбор. И соперничество среди королевских детей… это были почти кровавые состязания. Все они предназначены для того, чтобы доказать родителям кто самый сильный, мудрый и наиболее подходящий для правления.
Кагану, по закону, требовалось написать кто будет наследником, а затем запечатать в скрытом конверте, на случай, если смерть заберёт его до того, как тот объявит официального наследника. Выбор можно было изменить в любое время, но он был для того, чтобы избежать внутренней войны.
Этот древний каган был мудр. Ни разу за триста лет не было внутренних войн.
Когда Несрин провезла его мимо изящных слуг, которые остановились у двух огромных колон, перед ними показался пышный, богато украшенный тронный зал, где десятки людей собрались вокруг золотого трона, сверкающем в полуденном солнце. Шаол спросил сам себя: какая из этих пяти фигур, стоящих пред троном, будет избрана для управления этой империи?
Единственные звуки — шуршание одежды сорока человек. Шаол посчитал тех, кто заслонил собой вход.
Шуршание одежд, грохот и скрипение колёс. Сегодня утром Несрин смазала их маслом, но недели на море оказали на металл не очень хорошее влияние.
Но он всё равно держал подбородок высоко, сидел ровно.
Несрин остановилась на расстоянии от трона — от стены из пяти детей королевской семьи, которые были в расцвете сил. Защита их императора — вот первая обязанность принца или принцессы. Самый простой способ доказать свою верность. И пять человек перед ними…
Шаол всё еще удерживал нейтральное выражение лица, когда опять посчитал. Всего пять. Но должно быть шесть.
Но он не осматривал зал, ища пропавшего наследника, когда поклонился в пояс.
Он тренировал движение вновь и вновь, на протяжении этой последней недели в море. Сделать такое в кресле было достаточно сложно, но Шаол низко поклонился, уставившись на свои бесполезные ноги и безупречные коричневые сапоги.
Услышав шорох одежды слева от него, понял, что Несрин стала рядом и тоже поклонилась.
«Нужно подождать три вздоха», — говорила Несрин.
Шаол сосредоточился на этих вздохах, чтобы успокоится, чтобы забыть о весе, который лежал на плечах их обоих.
Он когда-то умел быть убийственно спокойным. Долгие годы служил отцу Дорина, выполнял приказы, не подумав дважды. И до этого пережил воспитание своего отца, чьи слова были такими же резкими и болезненными, как и кулаки. Теперь он был настоящим Лордом Аньеля.
Титул лорда перед именем Шаола был издевательством. Издевательством и ложью, которые Дорин отказался убирать, несмотря на протесты.
Лорд Шаол Вэстфол, Правая Рука Короля.
Он ненавидел этот титул. Больше, чем грохот колёс. Больше, чем ноги, которые не чувствовал.
Он был Лордом Ничего. Лордом Нарушителей Клятв. Лордом Лжецов.
И когда Шаол поднял голову и встретил взгляд светловолосого мужчины с загорелой кожей, сидящего на троне, когда губы искривились в маленькой, хитрой улыбке… Шаол задумался, знал ли об этом и каган.
  
Глава 2
 
Несрин разрывалась на две части.
Первая часть — часть, которая теперь была капитаном королевской гвардии Адарлана, которая дала обет своему королю, что увидит, как человек в инвалидной коляске рядом с ней будет исцелен, которая пообещала, что уговорит человека, сидевшего на троне перед ней, дать им войско, — высоко подняла голову и расправила плечи. Но руки всё еще были близко к красиво украшенному мечу на её бёдрах.
И есть другая её часть.
Часть, которая увидела все эти многочисленные красоты Города Богов, сверкающую башню Торре и гордилась всем этим, проглатывая слёзы. Часть, которую душил запах паприки и имбиря, звала сладость тмина… Глубоко в душе, эта часть Несрин знала, чувствовала в костях, что она дома. Да, она служит Адарлану и умрёт за него, за свою семью, которая еще там, но это место, где когда-то жил её отец и мать, родившаяся в Адарлане… Тут был её народ.
Кожа различных оттенков коричневого, эти сияющие чёрные волосы — её волосы. Глаза оттенка чёрного дерева и каштана, более редкие ореховые и зелёные. Её народ.
Несколько королевств, собранные вместе, но… Здесь не было черноты на улицах. Здесь не было трясущихся от страха брошенных детей. Здесь дети её сестры не чувствовали бы себя чужими. Нежелательными.
Из-за всего этого… несмотря на её расправленные плечи и высоко поднятый подбородок, её колени действительно дрожали.
Несрин не посмела сказать отцу куда и зачем она уходит. Только то, что она уехала по приказу короля Адарлана и не вернётся какое-то время.
Её отец не поверил бы в это. Несрин не верила в это сама.
Рассказы о кагане шептали у кроватей перед сном в зимние ночи, рассказывали легенды о его детях, выпекая хлеб для их пекарни. Сказки на ночь их предков либо убаюкивают, либо держат в глубоком ужасе всю ночь.
Каган был живым мифом. Как одно из тридцати шести божеств, раньше правящих этими землями.
Было много храмов для таких богов в Антике, можно было дать дань уважения различным каганам.
Они назвали этот город Городом Богов для них — и для живого бога, сидящего на троне из слоновой кости, который стоял на золотом помосте.
Как говорилось в легендах, это было чистое золото.
И шесть детей кагана… Несрин могла назвать их всех.
После тщательного исследования, которое провёл Шаол, пока они плыли на корабле, он, несомненно, тоже мог.
В течении нескольких недель она рассказывала бывшему капитану о своей родине, а он поведал ей о королевском дипломатическом этикете. Да, он редко принимал в этом участие, но был свидетелем, слушал короля.
Наблюдал за игрой, в которой он должен был стать главным игроком. С неимоверно высокими ставками.
Они молчали, ожидая пока заговорит каган.
Она старалась не слишком заметно рассматривать дворец, пока они шли. На протяжении многих лет она никогда не ступала сюда, когда посещала Антику. И её отец тоже. И его отец… ни один из её предков. В Городе Богов это был самый святой из храмов. И самый смертоносный из лабиринтов.
Каган не двигался.
Этот трон был новым, более широким, хотя ему насчитывалось более ста лет. Седьмой каган выкинул старый, поскольку его большое тело не вписывалось в него. Он объедался и напивался до отказа, доведя так себя до смерти, утверждает история, но, по крайней мере, ему хватило ума назвать своего Наследника, прежде чем умереть… прямо на этом троне.
Урусу, нынешнему кагану, было не больше шестидесяти, и он в гораздо лучшем состоянии. Хотя его тёмные волосы уже давно покрылись мудрой сединой, шрамы украшали его морщинистую кожу в качестве напоминания о том, что он сражался за этот трон в последние дни жизни своей матери… Его глаза цвета оникса были яркими, как звёзды. Осознанные и всевидящие.
На его седой голове не было короны. Для богов среди смертных не нужны знаки отличия.
Позади него на ветру развевались полоски белого шёлка, привязанные к открытым окнам, напоминая всем, что душа умершего — кто бы то ни был — теперь вернулась к Вечному Синему Небу и Дремлющей Земле. К тем тридцати шести богам, хотя граждане сами выбирали кому поклонятся.
Или к любым другим богам, если их территории были достаточно новыми, чтобы еще не привыкнуть к их богам. Таких территорий должно быть несколько, поскольку за три десятилетия правления, человек, сидящий перед ними, присоединил к своим границам несколько королевств.
Кольца с красивейшими драгоценными камнями, которые символизировали королевства, украшали его пальцы, покрытые шрамами.
Воин в нарядных украшениях.
Эти руки скользнули на колени и скрылись под полосами золотого и синего шёлков. Краситель цвета индиго добывали в пышных землях на западе. Из Балруха, откуда происходила семья Несрин, прежде чем любопытство заставило прадеда уехать на засушливый север.