Два плюс один (СИ)

" Вот тебе раз".
— Я надеюсь это не из — за того случая, когда она меня чуть не пришибла? — решила пошутить, разрядив обстановку. Видимо, не вышло. Макар словно ушел в себя.
— Все в совокупности. Ты знаешь, мне кажется как раз этот случай спровоцировал твое кровотечение. Она же тебя о стену тряханула прилично, — потемнел взглядом и стиснул челюсть.
— Сейчас никто не скажет, Макар, не бери в голову. Слава Богу все обошлось, а потом, неизвестно, как бы ты поступил на ее месте, — искренне разволновалась, что могла послужить причиной чьего- то расставания. Стала непроизвольно теребить пальцами край юбки.
— Ну — ка покажи спину, — повернул голову и вполне серьезно посмотрел на девушку.
Ксюша удивлённо извернулась, сдвинув плечо вперёд. Что там? Пятно?
— Странно, крыльев нет, — цокнул и притормозил у знакомого подъезда.
— Блин, Макар, хватит издеваться! — воскликнула, сдвинувшись в сторону водительского сиденья. Переглянувшись, обменялись улыбками. В воздухе что — то вспыхнуло, а после рассыпалось мягкой пыльцой. Несколько секунд сидели в заглушенной машине, словно не хотели прощаться.
— Провожу давай, — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес. Ксюша с удовольствием согласилась, поскольку дом был крайним от дороги, дальше частный сектор и от этого в подъезде часто собиралась асоциальная молодёжь. В лифте снова пришлось встать лицом к лицу. Точнее лицом к плечу. Боялась поднять глаза, казалось, что он обязательно заметит зарождающиеся чувства в серых глазах. Однако Макар нашел в себе силы шутить.
— У вас такие узкие лифты, что ты через два месяца сможешь в них ездить исключительно одна.
— Ага, взаимно, если ты будешь приходить к нам каждый день и питаться такими порциями.
Макар молча растянул губы в полуулыбке. Двери открылись и волшебная девочка- психотерапевт выпорхнула первой, покачивая синей юбкой в такт шагам.
— Спокойной ночи, — послышалось сзади, — завтра до восьми?
— Спокойной, обижаешь, — достала ключи, — я два через два, — самодовольно задрала вверх курносый нос.
— Интересно, — послышалось за спиной и Макар вошёл в лифт. Не успела Ксюша опомниться, как осталась стоять одна. Словно и не был рядом. Приснился.
  
Глава 20
 
« Глава 20
Косой луч солнца проник сквозь ажурную занавеску, рисуя на широкой спине причудливый узор. Макар спал на животе, раскинув руки в стороны. Невозможно было угадать, что снится ему в этот утренний час. Ладонью сжал простынь и замычал что — то непонятное. Склонившись над сыном, Анна Андреевна обеспокоенно помотала головой. По материнской щеке потекла тонкой струйкой слеза. Как хотелось, чтобы в доме, как и в прежние времена, слышался дружный смех, пахло пирогами. "Что же теперь поделать, раз сложилось так.." — с тоской подумала и поправила уголок свисающего одеяла.
— Мам, что — то случилось? — внезапно поднял голову с подушки.
— Нет, Макарушка, стою, боюсь будить тебя, но ты же просил к девяти.
— Да, да, встаю, пять минут — сонно протянул, раскрыв пятерню.
За столом не выдержал и все рассказал матери. Она побледнела, закрыла рот ладонью и тихо заплакала. Не было истерики, которую Макар напряжённо ожидал все это время.
— Я так и знала, судьба у нее такая, у моей Катюши, — всхлипнув, капала в стакан валокордин.
— Да какая судьба? — хрипло пробасил Макар, отвернувшись к окну. Солнце заливало пышные кусты малины в палисаднике.
— Макар, да такая, самая обыкновенная. Ну ты — то не помнишь, тебе ещё лет 7 было, мы с вами поехали в Москву, в зоопарк. Там цыганки у метро стояли. Вот одна мне и нагадала тогда, что дочку, мол, берегите, судьба у нее тяжёлая будет. И наговорила много всего, что сошлось потом. Я с этими словами и жила много лет. Боялась. Они же все видят наперед.
Поперхнулся горячим кофе и округлил глаза. Макар был в принципе терпеливым человеком, однако все, что касалось суеверий его категорически раздражало. Никак не мог понять, с какой стати кто- то должен толковать чужую судьбу? Да и есть ли она вообще..
— Мам, и ты все это время следовала программе, которую задала тебе эта шарлатанка? — ошеломленно произнес, вспоминая покадрово все странности матери по отношению к сестре.
— Что, не поняла, сынок? — дрожащими руками собирала посуду со стола.
— Так ты поэтому ее не отпустила в Москву? — с болью во взгляде посмотрел на мать. Открывшаяся правда резала больнее скальпеля. " Какая несусветная глупость!"
— Да… (пауза) цыганка сказала, чтобы мы больше сюда не возвращались. Я боялась, Макар, хотела, чтобы дочка рядом была, чтобы ничего не случилось.
Макар приоткрыл рот и молча несколько секунд хлопал ресницами. Вот так бывает, живёшь всю жизнь, а друг друга не знаешь..
— У тебя же сердце тогда прихватило, помнишь? Она осталась. Или. не сердце? — вопросительно посмотрел на мать. К горлу подступил шершавый комок, который никак не хотел опускаться вниз.
— Прости, сынок, мне пришлось. Я боялась, за мою девочку, думала ей здесь лучше будет, — отвела взгляд и подошла к окну.
Многочисленными стрелами вонзились догадки в открытое сердце Макара. Он привык доверять матери во всем. Вспомнил, как договорился на счёт сестры, все организовал и вот она, наконец, пошла навстречу и захотела уехать. А тут матери стало плохо, она пролежала пластом весь день. Потом попала в кардиологию в областной центр.
— Я даже боюсь спросить, а твои заключения?
— Мне пришлось, сынок, ради Кати на все это пошла.
— Ради какой Кати, мама? Ради маленькой девочки, которую ты гробила с самых ранних лет, просто потому что суеверная? Ты же никогда ей ничего не давала делать, ты же.. — Пришел в бешенство, — своими руками вот этими… ее толкала каждый день. к обрыву. Сама!
— Замолчи, Макар, я не хотела, — выбежала в истерике.
Закурил, раскрыв окно нараспашку. На кончиках пальцев дрожал гнев, обида, разочарование. В голове не укладывалось как можно было таким образом поступить с собственной дочерью. Ради чего? Ради того, чтобы случайный урод завершил то, что мать делала годами. Зажмурился, затянувшись. Из темноты один за другим всплывали разные эпизоды. Как маленькая Катька встала на табуретку, чтобы яичницу сделать брату. Ей лет пять было. Тогда мама нашлепала ее и до вечера не выпускала из угла. Пробовал заступиться, но она была непреклонна, рано ещё малышке к плите подходить- обожжется, и мусор выносить тоже- рядом собаки живут, и на экскурсии с классом в Москву тоже не пускала. Хлопнул себя по лбу ладонью. Реальность обрушилась безжалостно. Кто же мог помочь маленькой девочке, которую от всего ограждала мать? Отец вечно в рейсах. Макар — в школе, потом с друзьями, потом и вовсе перестал вникать, переживая подростковый период. А когда опомнился, было поздно. Плод многолетнего " труда " вырос и уже пустил корни. Катька привыкла только брать, стала капризной и неуправляемой. В 16 лет сильно поссорилась с матерью впервые, тогда на попутках приехала к нему в общагу. Вспомнилось, как показывал столицу самой дорогой гостье, а она с восторгом два раза ходила на красную площадь. Катька..
***
Ксюша все утро крутилась, словно белка в колесе, домашние хлопоты никто не отменял, хотя очень хотелось все бросить, взять пляжную сумку и рвануть с Полькой к речке. Телефон буквально разрывался, пока в ванной сушила длинные волосы.
Бегло посмотрела. Тимур. Три пропущенных. Даже устала удивляться, просто приняла, как должное, что у парня теперь новая мулька, ну хочет он поиграть в отца на расстоянии. "Пусть играет " — снисходительно — заговорчески улыбнулась, напечатав беглый текст сообщения. Присела за стол и задумалась. Ещё в начале лета ей казалось, что сильно любила, планировала свадьбу, растить вместе малыша. С Тимуром в принципе жилось весело и непринужденно, только до первых проблем, как выяснилось. "Если бы не беременность, неизвестно, когда бы я вообще смогла понять, насколько он ненадежный человек"- взяла сочное зеленое яблоко из вазы.