After Midnight (СИ)

========== 3:00 a.m. ==========
POV Чангюн
500.000 долларов. Продажа квартиры, дома за городом и машины смогла оплатить только 350 тысяч. Осталось долбанных 150 тысяч, если вернуть и их, то всё бы закончилось. Но продавать больше нечего. И достать такую сумму не у кого.
Все случилось ровно два года назад, когда отец влез под этот неподъемный долг. Хотя, скорее всего, началось все не два, а восемь лет назад, когда от нас ушла мама. Мы жили безбедно, можно сказать даже хорошо. Я учился в элитной школе, готовился поступать на экономический факультет крупного местного университета, посещал курсы изучения французского языка и ходил на танцы. Родители меня баловали и ни в чём не отказывали. Одним словом, я жил обычной жизнью паренька, необременённого какими-то заботами и проблемами.
Я до сих пор не совсем понял, почему мама нас бросила, потому что всегда знал, что отец любил её безумно и до сих пор любит. Он буквально носил мать на руках и выполнял любое её желание. Поэтому, став свидетелем ночного разговора своих родителей на кухне ровно восемь лет назад, я, как ребенок, которому тогда только стукнуло десять, не понял, что означало мамино «Я люблю другого». Следующим утром мать ушла. Я удостоился только короткого поцелуя в лоб и, начиная с того дня, стал ждать её возвращения каждый день.
Мой детский мозг отказывался верить в то, что мама ушла навсегда и что она меня больше не любит. Именно тогда, пытаясь отвлечься от вечных посиделок на окне в ожидании матери, я открыл в себе безумную любовь к готовке. Я стал сутками изучать технику приготовления блюд и десертов и даже смог выбить у отца деньги на курсы кулинарии. Возможно, это был мой личный способ борьбы с реальностью, в которой мама не просто ушла от отца, а бросила ещё и своего единственного ребенка. Готовя, я словно погружался в другой мир, где не было никаких проблем и где я почти не скучал по маме. Отец же нашёл для себя другой путь выхода из ситуации и стал пить. Несмотря на то, что я был несовершеннолетним, отец мог неделями не появляться дома, даже не интересуясь тем, чем я питаюсь, хожу ли я в школу. Словно меня вообще и не было. Из-за всего этого мне очень рано пришлось повзрослеть.
Основным доходом нашей семьи был автомобильный бизнес. Отцу принадлежали несколько салонов автомобилей в городе и плюс сеть профилакториев по сборке и ремонту на выезде из города. Любовь отца к бутылке привела к тому, что отец отдалился полностью от дел компании, и за четыре года нам пришлось продать весь бизнес, который стал работать только в ущерб. После того как были оплачены все неустойки и налоги, на оставшееся мы прожили ещё два года. Я бросил все курсы и с трудом закончил среднюю школу. Конечно, никуда я не поступил из-за отсутствия финансов, хотя всегда учился хорошо, просто у нас в стране нет бесплатного высшего образования.
То, что отец задолжал большую сумму крупному бизнесмену в городе, я узнал только через несколько месяцев. Я этих денег в глаза не видел и был сильно удивлен, когда за ними в нашу квартиру пришли двое громил. Отца, конечно, не было дома. Они сказали, чтобы я предупредил его, что дата возврата долга приближается, и ушли. Я тогда сильно испугался, хотя они даже в квартиру не вошли и пальцем меня не тронули. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз и ждал, когда вернется отец. Он не пришел и на следующий день, и я отправился в местный кабак, зная, что отец сидит там. Он долго смотрел на меня помутневшим взглядом, а потом просто сказал, что это правда. По словам отца, он собирался начать новое дело и одолжил полмилиона у г-на Ли Сана. Долг должен быть возвращён в конце месяца. Потом он сказал, что завтра сам поговорит с тем, кому должен, и попросит отсрочку. На мой вопрос, где эти деньги, отец сказал, что вложил их в какое-то дело, которое погорело. Я так ничего и не понял, потому что он нес какой-то пьяный бред, а на мою попытку вытащить его из кабака он сильно толкнул меня и обозвал сучьим отродьем. Это было что-то новое, потому что обычно, когда он злился, он просто называл меня педиком, а мать никогда не обзывал. По его мнению, именно моя нетрадиционная сексуальная ориентация довела его до такого положения. Факт того, что спился он после ухода матери, а про мою ориентацию узнал намного позже, не имел никакого значения для него. То, что я гей, я сам понял ещё в школе, когда безумно влюбился в своего одноклассника, но моя детская любовь, конечно же, была безответной. В девятом классе я, как идиот, написал объекту своей любви валентинку, а на утро вся школа уже смеялась надо мной. Все издевательства и насмешки я вынес с высоко поднятой головой, возможно ещё и потому, что они все казались мне мизерными на фоне домашних проблем.
Я вышел из кабака и прорыдал от обиды всю дорогу до квартиры. Начиная с того дня, я ужасно боялся, что те парни снова придут, и не мог придумать, что я им скажу. Но они больше не приходили. Позже, когда мне пришлось срочно паковать вещи в нашей квартире, я понял, почему. Отец продал все оставшееся у нас имущество и закрыл часть долга. Также, по его словам, личное знакомство с Ли помогло, и оставшийся долг можно будет вернуть позже. Насколько позже, он мне, конечно же, не сказал.
Я устроился работать танцором в местный небольшой клуб, а в свободное время продолжил ходить на курсы кулинарии, ибо мечта когда-то открыть свой ресторан отказывалась умирать. Отец фактически перестал появляться в нашей двухкомнатной съёмной квартире, которую оплачиваю я. Иногда, возвращаясь с работы, я видел его перед кабаком, но мы даже не здоровались — он только брезгливо морщился и отворачивался. А иногда умудрялся и в спину прокричать что-то из серии «кто тебя научил так глаза красить», «у меня нет сына» и все в этом роде. Но я «нарастил» себе ещё один слой кожи, и все его оскорбления уже на меня не действовали. Человек ведь ко всему привыкает? Вот и я привык так жить, уже почти забыв, что когда-то у меня была прекрасная полноценная семья и беззаботные дни. Так я и прожил два года до сегодняшнего дня.
Отработав свой номер в клубе, я спустился в гримерку и переоделся, мечтая о том, что приеду домой и завалюсь спать. Но стоило мне только выйти на улицу, как меня без лишних слов затолкали в черный джип двое парней. Я кричал и пытался вырваться, но все было бесполезно. На вопрос, какого черта здесь происходит, единственное, что я услышал, было — «Надо долги платить вовремя».
Конец POV Чангюн
***
Пока машина двигалась в неизвестном Чангюну направлении, он пытался успокоиться и решить, что ему дальше делать. Заявление одного из бугаев, что они от господина Ли, окончательно добило Има, и весь оставшийся путь он лихорадочно придумывал пути выхода из ситуации.
Когда машина остановилась и парня выволокли наружу, сердце Чангюна рухнуло куда-то под пятки. Страх словно парализовал все тело парня. Они стояли перед воротами старого городского кладбища. Зловещая тишина, учитывая, что главная дорога находилась далеко от кладбища, и глубокая темнота ночи невыносимо давили на психику испуганного паренька. Им не смог удержаться на дрожащих коленях и прислонился к машине.
— Что, малявка, страшно? — мерзко стал ржать один из парней и, взяв Чангюна за локоть, потащил к воротам.
Парня буквально волочили по земле: самому идти у Има просто не было сил.
— Пожалуйста, отпустите, я все верну. Пожалуйста, — хрипел Чангюн, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
Има подвели к свежевырытой пустой могиле и опустили на землю. Чангюн не мог унять дрожь, он словно не контролировал свое тело. От осознания, что эта яма приготовлена для него и что прожить на этой Земле ему было дано всего 18 лет, он не сдержался и начал рыдать, чем вызвал только гогот у троих парней, стоявших рядом. Один из парней встал напротив сидящего на земле Има и, грубо зажав пальцами его подбородок, резко поднял его лицо к себе.
— 150.000. Ты должен вернуть 150.000 долларов до конца недели. Иначе мы закопаем тебя в этой яме. Понял? — прошипел он в лицо Иму.