Плененные страстью

– Эй, уважаемый! – крикнул какой-то человек рядом.
Эмили потянулась к дверце, но экипаж качнулся – кто-то залез на облучок к кучеру, – и она снова упала на сиденье.
– Двадцать фунтов твои, если последуешь за теми двумя всадниками вперед и сделаешь, как мы попросим, – сказал незнакомец.
Вновь обретя равновесие, девушка отодвинула занавески экипажа. Два седока заняли темную улицу, она видела лишь их спины. Что происходит? У нее закралось дурное предчувствие. Экипаж резко дернулся и снова покатил вперед. Как она и боялась, кучер не остановился у дома Чессли. Он последовал дальше за всадниками.
Что это было? Похищение? Ограбление? Стоит ли ей высунуть голову из окна и попросить их остановиться? Если они намеревались ограбить ее, то интересоваться мотивами их поступка было бы плохой идеей… Почему они выбрали ее, когда было так много других богатых наследниц, впервые выходящих в свет в этом году, более красивых, чем она? Естественно, это не было похищением. Мысли Эмили беспорядочно кружились, пока она силилась осознать сложившуюся ситуацию. Как бы поступил в данном случае отец? Зарядил пистолет и перестрелял бы их. Не имея пистолета, она должна придумать что-то более умное. Можно ли договориться с этими людьми? Маловероятно.
Эмили закусила нижнюю губу, обдумывая разные варианты. Она могла закричать и позвать на помощь, но такая реакция, вероятно, усугубит положение. Можно открыть дверь и выпрыгнуть из экипажа, однако стук копыт позади кареты исключал эту идею. Ей бы еще повезло, если бы она выжила при падении, коль попыталась бы сделать это, ведь лошади сзади были слишком близко. Скорее всего, ее бы убили. Тяжело вздохнув, Эмили отклонилась на спинку сиденья, сердце девушки бешено стучало. Она должна подождать, пока извозчик остановится.
Казалось, прошел целый час, а она все продолжала нервно выглядывать в окна, пытаясь определить, в каком направлении движется экипаж. К этому времени Лондон остался далеко позади. По обеим сторонам дороги простиралась лишь открытая местность. Стук копыт возвестил о приближающемся всаднике, и человек верхом на стройном черном мерине проскакал галопом мимо окна. Он проехал чересчур близко, а жеребец был слишком высоким, чтобы Эмили могла хорошенько рассмотреть его. Лунный свет озарил блестящую попону скакуна, когда он пролетел мимо.
По тому, как близко проскакал всадник и насколько уверенно он держался в седле, девушка поняла – он замешан в этом деле. Кто в здравом уме, за исключением разве что глупого старика Бланкеншипа, похитил бы ее? А вот последний как раз и был из тех, кто мог бы ввязаться в столь гнусное дело.
Однажды вечером он пришел на ужин в дом дяди и, когда тот на секунду отвернулся, обвил свой толстый короткий палец вокруг ее локона, потянув так сильно, что она едва не вскрикнула. Он шептал ей на ухо ужасные вещи, гадкие слова, от которых ее тошнило – о том, что планирует жениться на ней, как только дядя даст согласие. Эмили пристально посмотрела на него и заявила, что никогда не выйдет за него замуж. Он лишь рассмеялся: «Еще поглядим, моя сладкая. Еще поглядим».
Ну что ж, она не изменит своего решения. Эмили не какая-то там пешка, которую можно захватить и удерживать по чьей-то прихоти. Им придется приложить силы, чтобы взять ее.
Девушка выглянула в противоположное окно, чтобы посчитать всадников. Двое ехали на несколько ярдов впереди процессии. Другие двое были с каждой стороны экипажа. Один из них скакал с привязанной к его седлу второй лошадью, вероятно предназначенной для мужчины, который сейчас ехал рядом с кучером. Шансы невелики. Быть может, ей удастся перехитрить их.
Кучер замедлил бег кареты, потом с легким скрипом экипаж остановился. Эмили критически оценила ситуацию. Она пыталась успокоиться, замедлить дыхание. Если запаникует, возможно, и не выживет. Ей следует спрятаться. Но она физически не могла убежать от пятерых мужчин.
Ее взгляд упал на противоположное сиденье.
Быть может…
Годрик Сен-Лоран, двенадцатый герцог Эссекса, откинулся в седле, наблюдая, как проходило разыгранное им похищение. Прикрывая рот рукой в перчатке, он подавил зевок. Все шло как по маслу. На самом деле вся эта операция была довольно скучной.
Они перехватили карету за десять минут до дома Чессли. Никто не видел ни всадников, ни того, как извозчик свернул с дороги. Довольно странным оказалось то, что девушка в карете не проявила каких-либо признаков сопротивления или тревоги. Почему она не протестовала, поняв суть происходящего? Внезапная мысль заставила его замереть. А вдруг она каким-то образом выскочила из экипажа, когда они притормозили на углу на выезде из города? Нет, конечно нет, ее бы заметили. Скорее всего, девушка была слишком напугана, чтобы что-то сделать, вот вам и причина тишины внутри кареты. Не то чтобы пленнице было чего бояться, ее бы все равно не тронули.
Он кивнул своему другу Чарльзу, сидевшему рядом с кучером. Мешочек с монетами звякнул, когда Чарльз бросил его в протянутые руки извозчика.
Они были на полпути между Лондоном и родовым поместьем Годрика. Остаток дороги следовало преодолеть верхом, усадив девушку на лошадь к герцогу или к одному из его товарищей. Кучер вернется в Лондон, встретится с Альбертом Парром и поведает невероятную историю, отведя от себя подозрение.
– Эштон, останься здесь со мной. – Годрик махнул своему другу, пока другие всадники, ожидая следующего приказа, удалились на приличное расстояние.
Похищение – дело щепетильное, и лучше, если с девушкой будут только он и его товарищ. Вполне возможно, у нее начнется истерика, если она увидит слишком близко остальных троих мужчин.
Он подъехал ближе к карете, намереваясь убедиться, такой ли ему запомнилась девушка, что сейчас находилась внутри. Герцог видел ее лишь раз, когда наносил визит ее дяде и разглядывал из окна его сад. Тогда она стояла на коленях в испачканном землей платье и выдергивала сорняки с клумбы. Работа, предназначенная скорее для служанки, нежели благородной леди. Он не обратил бы на нее внимания, но она неожиданно повернулась и осмотрела сад, на кончике ее вздернутого носа было пятнышко грязи. С ближайшего цветка вспорхнула бабочка и пролетела над ее головой. Она не заметила мотылька, даже когда тот сел на ее длинные каштановые волосы. В груди Годрика что-то странно перевернулось, а в теле пробудилось желание. Любая другая женщина такого же невинного вида не заинтересовала бы его, однако, окинув ее лишь мимолетным взглядом, пока она копала землю, он заметил чуткость в ее глазах и скрытый интеллект. Мисс Эмили Парр отличалась от других. И это отличие заинтриговало его.
Эштон протянул кучеру письмо с требованием выкупа за Парр и занял место спереди от извозчика. Взявшись за ручку, Годрик открыл дверцу, ожидая, что сейчас последуют крики. Но ничего подобного не произошло.
– Мои глубочайшие извинения, мисс Парр.
В ответ – тишина.
– Мисс Парр? – Годрик просунул голову в карету.
Там было пусто. Даже огнедышащей драконихи-компаньонки не было, хоть он и не ожидал ее там увидеть. Осведомители герцога заверили его, что сегодня вечером девушка будет одна.
Годрик оглянулся через плечо.
– Эш? Ты уверен, что это экипаж Парр?
– Конечно. А что? – Эштон спрыгнул с лошади, быстро подошел и просунул голову в пустую карету.
Он долго молчал, потом отступил. Поднес палец к губам и кивнул головой в сторону салона кареты. Из-под деревянного сиденья выглядывал край розового муслина. Эштон жестом дал указание Годрику отойти от экипажа.
– Кажется, наш маленький кролик-жертва превратился в лису-охотницу, – понизив голос, сказал Эштон. – Она спряталась под сиденьем, умная девчонка.
– Прячется под сиденьем? – Годрик озадаченно покачал головой.
Ни одна из его знакомых женщин не поступила бы так остроумно. Разве что Эванджелина, но, впрочем, если как-то и можно охарактеризовать эту даму, то лишь как далеко не ординарную. Волнующее покалывание пробежало по его венам к груди. Ему нравился вызов.