Уроки анатомии и любви (СИ)

ЛИЗА
— Давай так: приедем и пойдём на ближайший сеанс. Даже на мультик!
— Хорошо, даже на мультик, моя деточка! — он поднимает руки в капитулирующем жесте.
— Знаешь, я никогда не ходила с парнями в кино. Только с мамой или с девчонками. — признаюсь я.
— Я рад, что буду первым, — он расцветает в голливудской улыбке.
— Конечно ты рад! Озабоченный засранец! — я стреляю в него глазами, понимая, что мы оба говорим уже вовсе не о кино.
Надев пиджак поверх чёрной мужской футболки, я лезу рукой в карман за телефоном. Пусто! Проверяю сумку — пусто!
— Лука! Мой телефон! — я начинаю нервничать. — А вдруг, я его в ресторане оставила?
— Не паникуй! Наверняка, в машине или даже тут где-нибудь кинула. Давай я позвоню.
Спустя несколько секунд из глубины квартиры доносится установленный мной утром новый рингтон "Roads — Polishead".
Многозначительно на меня взглянув, Лука идёт в сторону звука. И тут меня осеняет! Я, как ошпаренная, срываюсь с места, в попытке его обогнать и, во что бы то ни стало, найти телефон первой.
— Кому-то звонит любимый! — он сияет, как ребёнок с сахарной ватой в руке. Только вместо ваты — предательский телефон, с плывущими, зелёными буквами "Любимый", орущий на всю громкость теперь уже ставшую нашей песню.
Опять я попалась!
На улице уже темно и холодно. Всё небо затянуто грозовыми тучами. Мы садимся в машину, а мой телефон опять начинает орать.
— Привет, Оль!
— Лиза! У Егора сегодня отец умер!.. А он куда-то ушёл… ещё днём. Телефон отключен… ни дома, ни у ребят из клуба он не появлялся! — всхлипывает в трубку Оля. — Я не знаю, что делать!..
— Подожди секунду… - я прикрывают трубку рукой и, повернувшись к Луке, уже открываю рот…
— Я слышал, малыш. Скажи, что мы едем. — он включает навигатор и ждёт, пока я назову адрес.
* Одна на миллион
Глава 19
Я сидела в какой-то прострации, пока меня не вернули в реальность крупные капли дождя, начавшие барабанить по лобовому стеклу. Тяжело и громко. Превращая красный свет светофора в размытое пятно, они стучали все чаще и чаще. Я в задумчивости смотрела, как люди на тротуаре начинают суетиться, пытаясь спастись от ледяных капель. Этот дождь был похож на наше, резко изменившееся настроение. Ставшее печальным и серым.
Заплаканная Оля бросилась ко мне, как только мы появились на пороге.
— Олька, успокойся. Всё будет хорошо, вот увидишь! — я поглаживала её по спине, а сама в растерянности смотрела на Луку, не знаю, что делать и чем помочь подруге.
— Оля, пойдём, расскажешь всё по порядку. — мой любимый выждал момент, когда она немного успокоилась и повёл подругу на кухню.
Выслушав её долгие и сбивчивые объяснения, Лука пошёл в прихожую и потянул меня за собой: — Малыш, побудь с ней, у меня появились кое — какие предположения, надо проверить. — Лука погладил меня по щеке и нежно прижался губами ко лбу. — Только не волнуйся, договорились? — коротко кивнув, я закрыла за ним дверь.
Он уехал, а я, не зная чем отвлечь подругу от пессимистичных мыслей, предложила вместе что-нибудь приготовить. Пытаясь растормошить, я уверяла её, что парни скоро вернутся и будут очень голодные.
Её энтузиазма хватило только на разжаривание замороженных наггетсов. Ну что ж, и это, хоть немного, но потянет время.
К тому моменту, когда мы закончили наш кулинарный "шедевр", дождь превратился в грозовой ливень, больше напоминающий всемирный потоп. А парней всё ещё не было.
Тайком от подруги, стараясь не показывать нахлынувшей на меня тревоги, я поглядывала в окно, в надежде увидеть внизу серую Infiniti или, хотя бы убедиться, что дождь стал слабее. Но причин для радости, пока, не было.
Когда время перевалило за полночь, я уже места себе не находила, пытаясь дозвониться до Луки, но его мобильный был не в зоне доступа.
В половине первого, наконец, вернулись ребята, промокшие до нитки. Не знаю, где и каким чудом Лука нашёл Егора, который выглядел крайне неважно и трясся от холода, одетый только в одну футболку. Мне казалось, что ещё немного и он рухнет в обморок.
— Оля, набери для Егора горячую ванну, ему срочно нужно прогреться! — Лука был вымотан.
— Лука, спасибо тебе, я чуть с ума не сошла. Где он всё это время был?
— Пусть сам расскажет, если захочет. Только сегодня ничего не спрашивай. Он в сильном шоке. Сейчас главное, чтобы, плюс ко всему, он ещё не заболел.
— Ты сам смотри не заболей! — я принесла ему полотенце.
— За меня не волнуйся — он энергично вытирал свои тёмные, растрёпанные волосы полотенцем, ещё больше их взъерошивая. — Собирайся, малыш, пора ехать.
— Я никуда вас не отпущу среди ночи! Да ещё и на другой конец города в такой ливень! — возмутилась Оля. — Оставайтесь, ребят.
— Оля права, детка. И я, если честно, сейчас, как выжатый лимон. Даже боюсь садиться за руль.
— Конечно, давай останемся. Я только позвоню маме, она там тоже переживает…
— Скажешь, что проведёшь ночь с любимым? — в его глазах заплясали обзорные искорки, но улыбка оставалась измождённой.
— Нет, дурачок… — прошептала я и чмокнула его в кончик носа, — Скажу, что останусь у Оли.
Я стояла в дверях Олиной комнаты и смотрела на Егора, кричащего, словно раненое животное, от разрывающей его душу боли. Зная, что он был очень близок со своим отцом, я чувствовала его боль, как свою. Я знала эту боль. Стоя, прислонившись к косяку, я мысленно возвращалась к своей боли, своему горю и своему отцу.
Пока Лука делал Егору успокоительный укол, я тихо ушла в соседнюю комнату, легла на постеленную для нас кровать и, подтянув ноги к груди, дала волю слезам.
Я не знаю, от чего именно меня прорвало… Может, от событий сегодняшнего дня, насыщенного разнообразием таких разных и сильных эмоций. Может от не покидавшего весь вечер волнения за ребят и от страха выдать свои переживания перед Олей. Может от вида страдающего Егора, напомнившего мне о смерти моего отца. Но я лежала и ревела, стараясь заглушить подушкой упрямо рвушиеся вслипывания.
— Лиза! Иди ко мне! — Лука за секунду подлетел ко мне и заключил в свои нежные объятия. — Что с тобой, напугалась? Все хорошо, слышишь?
Почувствовав тепло моего заботливого мужчины, я ещё больше разревелась.
— Детка, что случилось?
— Папа…мой папа…
И я, сотрясаемая рыданиями, рассказала ему всё. Начиная от болезни отца, заканчивая похоронами и теми тайными визитами домой после школы, позволяющими мне выплакать все свои страдания до следующего раза, пока не накопятся новые.
Я лежала в надёжных стальных объятиях своего любимого мужчины, слушая его нежный, успокаивающий шёпот и постепенно проваливаясь в сон:
— …Не плачь… Я очень люблю тебя… Теперь я буду о тебе заботиться, милая… — последнее, что я услышала, прежде, чем уснуть.
Пронзительный, не прекращающийся писк, заставил меня, наконец, открыть сонные глаза.
— Просыпайся, моя хорошая! — Лука покрывал поцелуями мои волосы, щеки, глаза, губы. Даже с закрытыми глазами я чувствовала, что он улыбается. — Нам пора в универ, малышка!
— Мне ко второй паре. — сонно пробормотала я и перевернулась на другой бок.
— Обманщица!
— Правда! — я возмущённо оттопырила губы.
— Тогда мне тоже ко второй! — он притянул меня к себе, уткнувшись пахом в мой зад.
О-го-го!
— Так! Быстро на работу, препод-прогульщик! — засмеялась я.
— Поехали со мной, — он явно не был настроен прощаться, пусть даже на два часа.
— Я вызову такси, а ты езжай, а то опоздаешь. — сопротивлялась я.
Лука сел, глядя на меня счастливыми, влюблённым глазами. Самыми красивыми глазами на свете.
— Я жду…
— Ну я же сказала, что…
— Неет, — прервал он меня. — Я жду: "Увидимся на третьей паре, любимый".
— Увидимся на третьей паре — быстро протараторила я, закатив глаза.