Уроки анатомии и любви (СИ)

— А мы разве уже не посмотрели один? — подколол я её.
— Не припомню… — она не унималась, а сама, наверное, уже скрестила пальцы, в надежде на то, что я не отправлю её спать.
— Это потому что ты не смотрела, а думала о горячих греческих мужчинах, маленькая негодница… — прошептал я ей на ушко и слегка потянул губами за мочку. Я с наслаждением заметил, что от моей ласки, вся левая сторона её тела покрылась мурашками.
Как ни странно, она не стала подкалывать меня в ответ, а так же, нежным шёпотом попросила: — Скажи мне что-нибудь на греческом? Ты же знаешь?
— Знаю. Слушай. — и начал шептать ей на ухо:
- βρέφος, Θέλω να είμαστε πάντα μαζί. Είσαι μοναδική αγάπη της ζωής μου! Θέλω να σε δω έστω ένα λεπτό… Θέλω πεθαίνω για σένα. (пер. — Малыш, я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ты единственная любовь всей моей жизни! Никого другого в моём сердце нет… Я умираю по тебе.)
Я подскочил с кровати под мощные басы "Сосен на морском берегу" Виктора Цоя, доносившиеся с кухни. Моментально звук сошёл на нет — Лиза!
Черт! Время? Фууух… Всё нормально! Сегодня же нет лекций. И нет операций.
А почему эта козявка не на занятиях? Я посмотрел на часы — 10:18! Всё! Пошёл воспитывать!
Лиза, одетая в короткие, обтягивающие шорты и такую же откровенную футболку, под которой, кажется, не было лифчика, стояла возле плиты и о чем-то с ней разговаривала. А из динамика её телефона доносился всё тот же Цой.
— Любительница Цоя, значит? — я обнял её сзади и нежно припал губами к шее.
— Не-е, это не моё. Это мой препод слушает — она подвинула телефон, чтобы я увидел, что играет мой плэйлист вконтакте. — Он ещё старой закалки, понимаешь? И молодёжью не назовёшь и, вроде как, ещё не совсем старый. Короче, средних лет мужик. Как раз такие Цоя, ДДТ, Арию слушают… А я Zivert, Коку слушаю, Коржа… Ну ты понял.
Я стоял и с блаженной улыбкой, молча впитывал весь этот милый бред, потому что мой утренний стояк сладко тёрся о задницу этой маленькой провокаторши.
- Яичницу будешь? Никак с плитой не разберусь… — наконец успокоилась.
Я достал сковородку, поставил на плиту и включил: — И где же этот твой не совсем старый, средних лет мужик, который слушает Цоя? — съязвил я. Что-то она слишком долго достаёт яйца из холодильника. Прям залипла там.
— Ну как где? Только что проснулся… А ещё говорят про старческую бессонницу. Не фига! Этот Дрыхнет, как валенок!
Ну всё!
Я наслаждался эффектным видом оттопыренного зада моей малышки, и только поэтому всё ещё молча сносил оскорбления, льющиеся из неё, как из рога изобилия. И вообще, у меня даже появился спортивный интерес к тому, насколько далеко хватит её фантазии подкалывать меня и к тому, насколько долго она собирается торчать в холодильнике.
— Значит, говоришь, твой престарелый валенок проснулся только что… — А Цоя тогда слушал… КТО? Кто-то приходил? — я стал осторожно щекотать её ребра. — Может соседка из сто двадцать пятой?
— Какая такая соседка? — она стала медленно поворачиваться.
Попалась на ревность! Я знал!
— Галина Ивановна, средних лет, не совсем старая… Знойная женщина! — и тут я увидел её глаза.
— Спасите! Китайцы понаехали! Атакуют! — всё ещё под действием шутливого настроения начал кричать я. Но моя отекшая невеста, кажется, надулась. Причём и в прямом и в переносном смысле.
— Детка, не переживай, ночная одержимость слезливыми романтическими фильмами ещё ни для кого не проходила даром. — Идём, дядя доктор тебя подлечит — я усадил её на стул, а сам потянулся за коробкой с лекарствами.
— Я боюсь уколов! — неожиданно запаниковала она.
— Укол, конечно, был бы идеальным вариантом, но мне жалко такую нежную попку. — я легонько пришлёпнул её. — Таблеточку сможешь проглотить? Или деточке растолочь в ложечке? — я вовсю мстил за валенка, а моя "деточка", положив таблетку на язык, как заправский алкаш из рюмки, одним резким движением опрокинула в рот воду из стакана. И, под конец, подразнила меня, показав язык.
— Умница, вижу, что проглотила. Но в следующий раз не показывай. Так только в психушке делают. Мы, пока не там, слава Богу! — и в меня полетело полотенце!
Наконец, с завтраком было покончено.
— Лиза, а ты сегодня на учёбу вообще собираешься? — я, наконец, перестал разговаривать с ней, как с маленькой.
— Ну как ты себе это представляешь? — она показала на свои отёкшие глаза. — Да и я, всё равно, уже две пары проспала.
— Да, ты права. Должно уже было подействовать… Надо бы укольчик, — я не мог её не подразнить, даже, для эффекта, привстал в сторону коробки с лекарствами.
— Неет! Не надо! — она потянула меня за майку.
— Ладно, не переживай, ещё рано. Подействует минут через пятнадцать — успокоил я.
— Ах ты! — мне больно прилетело по плечу.
— А я тут подумал… — я в деланом подозрении сощурил глаза: — Может быть я тут зря стараюсь? Может ты, как Фиона? Охмурила принца и потом вывалила всю свою истинную сущность!? — я показал пальцем на её глаза. Я не помню, когда так последний раз ржал.
— Тогда уж не принца, а противного орка, дурень! — зашипела она и мне ещё три раза больно прилетело.
— Ну тогда, держись принцесса, орк тебя похищает! — прогремел я и, перекинув свою любимую, смеющуюся добычу через плечо, потащил в спальню.
Через полчаса:
— Детка, уже намного лучше стало. Давай я отвезу тебя. Ещё успеешь на последнюю пару.
— Всё равно я ещё чувствую, что они огромные, — она капризно надула губки. — Подожди, у меня есть идея.
Она вскочила с кровати, подошла к столу, а потом развернулась. Голая, в моих очках и вертящая головой в разные стороны. — Что-то я не пойму, у меня что, зрение испортилось? — запаниковала она. — Почему не плывёт? У тебя есть эта таблица, ну как её, как у окулиста?
— Таблица Сивцева. Двоечница моя — ласково, еле сдерживая смех, протянул я. — Нету, я же не офтальмолог. — Лиза, не паникуй, нормальное у тебя зрение, — я успокаивающе ей улыбнулся.
— Но у меня в твоих очках ничего не плывёт!
— Конечно не плывёт, потому что у меня тоже зрение нормальное.
— Ааа — она заулыбалась, как лиса, — значит имиджевые! Ну ты и пижон!!!
— Давай, одевайся, и на последнюю пару. — я подтолкнул её голую задницу к ванной.
— Ну можно я не поеду? Вечером же не увидимся… Хочу побыть подольше рядом со своим любимым женихом! — она обвила мою шею точёными ручками и медленно приблизила свои пухлые губы к моим. Я уже был согласен на всё. Эта девчонка вила из меня верёвки. — Только очки всё равно потом возьму.
— Возьмёшь, но только другие, которые на мне никто не видел в универе.
— Тоже имиджевые?
— Тоже… — я уже смачно, как орк лапищами, массировал её маленькую, подтянутую задницу и страстно наслаждался нежным, дерзким ротиком.
— Ну ты и пижон! — простонала она. — А что ты там вчера говорил по-гречески?
— Что ты — маленькая прогульщица и что твой препод сейчас тебя будет наказывать! — прохрипел я сбивчивым от желания голосом.
— Ну тогда, чего же вы ждёте, Лука Алексеевич?
Глава 23
ЛИЗА
— Хватит! Закончили! — подытожила Маша. — Уже, как будет! Не сидеть же над этой историей все выходные…
— Ты права, но я думаю, мы неплохо подготовились. На четвёрки, точно, потянет.
— Думаешь? — пробормотала сестра, кислым как лимон голосом.
— Маш, ну ты чего? Короче, давай собирайся! Поехали к нам! Мама будет рада.
— Думаешь?
Я посмотрела на неё, как на умолишённую. — Живее, Маша! — прикрикнула я и стала подгонять сестру, часто-часто хлопая в ладоши, как это делали в детском саду на спортивных занятиях. Ох, если бы Лука услышал эти мои мысли про детский сад, вот бы он орнул! Опять начал бы прикалываться над "деточкой". Мужлан! Орк! Престарелый дядька! Валенок! Препод-монстр! Я перебрала, кажется, все варианты, но что бы я там ни думала, моё сердце всё-таки перекрикивало все мысли и таяло, таяло, как снег в руках, от любви к моему умопомрочительному красавицу-жениху.