Prison (СИ)

— Ему надо дать шанс, поймите же вы! — ответил Тор. Он стоял у массивной белой колонны, скрестив руки на груди, и наблюдал за ходом боя. — Любой может сбиться с пути!
— Но только не тот, кто изначально встал не на ту дорогу! — светловолосый воин еле увернулся от очередного удара Сиф.
Наконец, пропустив удар локтем в лицо, Фанрдал дал себя повалить на землю сильным толчком ноги в грудь. Его противница грациозно взмахнула тренировочным мечом и приставила клинок к горлу — Сиф победила.
Я могла бы часами любоваться тем, как она сражается с другими воинами. Создавалось впечатление, что Сиф кружится в прекрасном воинственном танце: каждое движение было наполнено легкостью, удары наносились с невероятной скоростью и точно в цель, а глаза блестели азартом боя. Фандрал был у нее уже вторым противником, которого я застала. Первого я не знала, но его Сиф победила, практически не моргнув глазом, после чего тот поспешил удалиться. Тор не шутил, когда говорил, что все его друзья — искусные воины. Действительно, все, даже Сиф, несмотря на то, что она — женщина. Не хотела бы я оказаться с таким противником один на один.
Я стояла под высокой аркой, уходившей в пол двумя тонкими колоннами. Стараясь особо не показываться, мне пришлось встать еще дальше от площадки для боя, чем стоял Тор. Происходившее перед глазами помогало отвлечься от мрачных мыслей, коих в моей несчастной голове в последнее время стало слишком много… Но принимать активное участие мне, если честно, не хотелось. По правде сказать, воин из меня никакой. Сжечь противника я могу, даже особо не напрягаясь, а вот так же грациозно управляться с любым видом оружия, как это делает темноволосая Сиф — это не про меня. Я вообще надеялась, что меня здесь не заметят, но…
— Тули! — Фандрал, поднявшись с земли, приветливо мне улыбнулся. — Иди сюда! Мы так и не познакомились лично.
Я с неохотой пошла навстречу светловолосому красавцу, изо всех сил стараясь не показывать досады, что меня увидели. Фандрал взял меня за руку, слегка наклонившись, поцеловал ее и поднял на меня голубые глаза.
— Рад познакомиться, красавица! — этими словами он заставил меня залиться краской. У нас с монахами так никогда не обходились, и, хоть это и преподносилось сейчас как нормы приличия, поцелуй руки сильно смутил меня. Я попыталась взять себя в руки и что-нибудь ответить, но получилось только невразумительное мычание.
— Не смущай девушку, Фандрал! — воскликнул Тор своему другу, а затем обратился ко мне. — Ты говорила, что вас обучали воинскому искусству…
— Да, но… Боюсь, это не совсем то, чем вы занимаетесь здесь, — я попыталась увильнуть от предстоящего показательного выступления, но, видимо, удача сегодня целиком и полностью осталась в тронном зале, вместе с Локи…
— Прошу, поделись с нами! — Сиф стояла на площадке и сверлила меня своими сияющими глазами.
— Ну… — протянула я и подошла ближе к обгороженному участку земли, где стояла воительница. — Все монахи в основном мирные существа, так что обучение главным образом концентрировалось на умении уходить с линии атаки.
— Полезное умение! — прокомментировал Тор. — А атаковать вас не учили?
— Только метать кинжалы, — о, духи! Зачем я это сказала?
Уворачиваться от ударов с моей комплекцией было не сложно. Меня не задевали в спарринге практически никогда, но вот метать кинжалы… Это у меня выходило из рук вон плохо. Объяснение этому я пыталась найти уже очень давно, но пока пришла к двум логическим выводам: либо духи меня обделили меткостью, либо хорошим зрением. Но факт остается фактом.
— Прекрасно! Кинжалы! — Фандрал, хлопнув в ладоши, поспешил в сторону небольшой мишени, на ходу сгребая несколько метательных ножей с деревянного стола.
Я на ватных ногах пошла за ним, предчувствуя, что сейчас меня ждут незабываемые минуты позора, который потом будет разноситься по всему Асгарду. Я взяла ножи из рук Фандрала и с удовольствием отметила, что сделаны они были безупречно. Никогда бы не подумала, что они для тренировок. Прицелившись, я подняла кинжал до уровня глаз и падающим движением метнула его в мишень. Нож ударился о дерево и, неуклюже отскочив, упал на землю. Этот промах заставил меня покраснеть до кончиков ушей. Взяв другой кинжал, я снова повторила попытку, и она опять оказалась неудачной.
— Боюсь, что я не из тех, у кого вы можете чему-либо научиться, — оглянувшись назад, я увидела, что Тор едва сдерживает смех, а остальные весело переглядываются друг с другом. Да, со стороны это выглядело, наверно, довольно комично…
Я попыталась бросить третий нож, и тот, к моему удивлению, застрял в деревянной мишени, но в самой нижней ее части. Все. Думаю, на этой позитивной ноте представление будет окончено.
— То есть оружие тебе лучше не доверять, смертная? — с сарказмом произнес знакомый голос. — А то и себя поранишь, и противник от смеха умрет, — Локи вальяжным шагом выходил из-под арки и со своей «фирменной» улыбкой оглядывал всех присутствующих. Друзья Тора с каким-то легким отвращением смотрели на трикстера, и это, как мне показалось, доставляло ему неимоверное удовольствие. Видимо, они надеялись, что Локи будет суждено провести не одно тысячелетие в темнице, а тут милосердные поступки, помилование… Может, Локи просто все грамотно рассчитал? Нет, даже думать об этом не хочу.
Трикстер подобрал один из лежащих на земле кинжалов, подошел ко мне и смерил меня презрительно-довольным взглядом. А потом, развернувшись, резко подбросил нож в руке и одним четким движением воткнул лезвие прямо в центр мишени. Довольный своим результатом, он подмигнул мне и развел руками в сторону.
— Если вежливо попросишь, могу тебя обучить, — сказал он, громко хлопнул ладонями и снова развернулся полюбоваться точностью своего удара.
— Как-нибудь обойдусь, — скорчив рожу, буркнула я, а затем, помедлив мгновение, так же, как и Локи, хлопнула в ладоши, стараясь как можно точнее его передразнить, и в этот же момент деревянная мишень вспыхнула, заставив Фандрала и Сиф вздрогнуть.
— В эту игру можно играть вдвоем, — склонив голову чуть набок, я подмигнула Богу Обмана и улыбнулась. Наверно, зря я это сделала. Локи смотрел на меня с такой злостью и презрением, что стало даже немного страшно. Почему я не могу взять себя в руки? Этот Бог Озорства прямо-таки провоцирует на необдуманные поступки и дерзкие высказывания. Холод зеленых глаз словно прожигал меня насквозь, от чего сердце стало так отчаянно колотиться, что того гляди, выпрыгнет и убежит куда подальше… И вдруг Локи громко засмеялся! Я огляделась: все застыли с недоумевающими лицами, явно сбитые с толку таким поведением Бога Обмана.
— А ты забавная, смертная! — сквозь хохот сказал он, постепенно успокаиваясь. — Иди за мной, надо кое-что обсудить, — на этих словах он уже не смеялся и произнес их в строгом, приказном тоне.
Я покорно последовала за ним, заметив при этом, что Сиф снимает с себя плащ и накрывает им горящую мишень. Тор проводил нас лукаво прищуренными глазами. Похоже, что, помимо промахов, по Асгарду могут пуститься и другие слухи обо мне…
— Тули, возвращайся потом сюда! — крикнул Громовержец нам вслед.
«Ни за что!» — мысленно ответила я. Еще раз такого позора я не переживу…
Локи шел так быстро, что я едва поспевала за ним. Мы прошли через широкий зал с высоким купольным потолком и, поднявшись по винтовой лестнице, вышли в длинный коридор. Пройдя его почти до самого конца, трикстер резко остановился перед двумя широкими дверями из темного дерева с красивыми искусно вырезанными по всей поверхности рунами. Я чуть не налетела на Локи, но, вовремя остановившись, встала чуть позади, за спиной Бога. Рисунок на двери меня заворожил. Хотелось дотронуться до рун, ощутить резные линии на ощупь. Но Локи толкнул тяжелые двери вперед и оглянулся на меня.
— Проходи, — пригласил трикстер.
Я прошла следом за ним и огляделась вокруг. Мы стояли посреди комнаты с высоким потолком, который подпирали четыре толстые колонны. В комнате практически не было мебели, длинный стол, выточенный из тяжелого массивного камня темно-зеленого цвета и широкое кресло рядом на резных ножках. А вокруг книги… Множество самых разнообразных книг и ветхих свитков лежали на столе, стояли на полках на стене… Словно я попала в библиотеку своего монастыря, хотя эта комната превосходила бы ее и в масштабах, и в количестве литературы. Но больше всего меня поразила непередаваемая атмосфера, которая тут царила. Комната была наполнена ярким светом. Он пробивался сквозь решетчатые окна, которые начинались у самого пола и уходили далеко наверх, к потолку, обрамляемые тяжелой изумрудной тканью. А из-за тонких решеток в комнате создавалось невесомое ощущение таинственности.