В нашу гавань заходили корабли

– О чем базарим, дамы? - председатель подошел к теткам. Был он по последнему велению политической моды в оранжевых штанах из кримплена и вышиванке. - Опять начальству косточки перемываем?
– Ой, Аскерович, и не говори! - Нюра по привычке поспешила отчитаться перед начальством. - Глупость одна! Грезится всякое народу, а это подрывает настрой у населения…
Председателя звали Арутюн Оскарович Акикян. Но величали его почему-то не иначе как Аскерович.
– Что грезится? Водка дешевеет? - председатель громко заржал над своей шуткой.
– Дождешься от вас! Только цены повышать можете, - Галя была не только сплетница, но и отчаянный борец за справедливость. Потому и дружила с Нюрой. - Призрак в бухте видели!
– Призрак бродит по Европе… - пробормотал начальник. Он не помнил, откуда цитата. В школе он учился плохо. Однако политический рефлекс сработал. - Дуры вы, бабы!
Не считая достойным далее общаться с подданными, Арутюн Оскарович отправился к своему лимузину. Когда он уже умостился в салоне машины, раздался звонок сотового телефона.
Если бы тетки в скверике могли видеть сквозь тонированные стекла, то заметили бы, как председатель попытался встать по стройке «смирно» внутри машины.
– Слушаю, тов… гос… панша министр… премьер-министр! Так точно!
Поговорив с высоким начальством и хлебнув шампанского (обычного для этой местности напитка), Аскерович ринулся назад к теткам.
– Так! Прекратить сплетни! - Акикян был напуган до чрезвычайной ответственности. - Слухи не распускать! Работать!
– А рабочие места где? - в спор вступила коммунистка Нюра. - Сами безработицу устроили.
– Не будем дискутировать! Малч-а-а-а-ть! - председатель сорвался на крик. - Не было никакого призрака! Нам из-за границы спецгруз везут для развития местности, а вы тут народ мутите!
Акикян, поорав, скрылся в своем лимузине, и тот задом покатил к бывшему сельсовету, у входа в который красовалась табличка с надписью: «Городская голова». Жители по этому поводу веселились и для смеха давали каждому официальному зданию в поселке названия других частей тела.
– Сволочь наш председатель! - веско резюмировала Галина. - Как прислали этого вора, так и пошло наперекосяк. Вон, все пансионаты закрыл, работать негде. На завод чужих возят, всю землю продал бандитам. А нам продавать нельзя по закону. Эх, быть беде!
Нюра согласно кивала головой.
Вечером, после мелких дневных забот, жители поселка собрались на небольшой площади у бывшего графского дома. В центре внимания была Нюра. Сегодня она разошлась не на шутку.
– Не верю я этой загранице! С чего это они нам помогать задумали?! - размахивая рукой, словно на броневике, вещала Нюра. - Знаем мы их помощь. Построят тут свой санаторий, назовут базой НАТО, а нам фигу покажут! Не нужно нам чужое!
Народ смотрел на нее без особого энтузиазма. В заграницу никто уже не верил. И Нюре тоже уже никто не верил. Еще со старых партийных времен. Проходящий мимо Петя Танцюра, местный дурачок, гундосо проорал:
– Милиция с народом! - Он, как и все слабые умом люди, был склонен к цитированию слоганов. Петя туманным взглядом обвел народ на площади и, уразумев, что ни на него, ни на его крики никто не обращает внимания, почесался и неубедительно добавил: - Так!
Стоявший рядом с ним мужик хотел по привычке послать Петю подальше, но застыл на месте и очень громко ойкнул. Только что плотный туман закрывал все непроницаемой пеленой, от кромки берега до, наверное, самой Турции. Сейчас от пелены не осталось и следа, а в самом центре бухты застыл зловещего вида бриг. Его черные, обвисшие в полном штиле паруса были под стать черному цвету бортов. Даже с берега было видно, что борта лоснились в вечернем солнце, словно бока большого жука. На палубе было пусто. Казалось, корабль мертв. И ужас, который волнами шел от этого странного гостя, был материален и холоден.
– Ни фига себе! Это же он!!! - над замолчавшей толпой раздался голос Мухина. - Это он, сволочь!
– Попрошу без намеков! - в разговор вмешался участковый Мутятько. БьиГон человек скрытный и подлый. И преданный любым властям. Он не был коренным жителем поселка, а прибыл сюда, сразу после назначения нового начальства. Со служебным видом Мутятько обошел столпившихся жителей поселка, словно хотел стать между ними и мрачным кораблем. Однако малый рост, толстый живот и расстегнутая до ширинки униформенная рубаха не придавали торжественности и официальности его виду. На помощь участковому пришел лимузин Аскеровича. Как большой длинный забор, он перегородил площадь, отделив толпу от вида на море. С противоположной от народа стороны открылась дверца, и миру явилась голова председателя.
– Кто дал разрешение на несанкционированный митинг? - грозно прорычал Акикян. - И почему митинг проходит на негосударственном языке? - Председатель поселкового совета был страшен в гневе. Казалось, даже завязки на его вышиванке стояли дыбом от возмущения.
– Немедленно по домам, прошу обеспечить порядок, - голосом, не допускающим возражений, призвал милиционер, пытаясь показать, что он тут тоже не хухры-мухры.
Аскерович посмотрел на стража недоуменно строго, и у того пропал дар речи. Председатель не терпел во власти никого, кроме себя.
– Вот именно. Такими митингами вы позорите не только наш прекрасный поселок, но и всю страну! - вернул себе инициативу председатель. - Мне сообщили из центра, что этот пассажирский корабль доставил нам гуманитарскую помощь для развития структуры региона.
При этом начальник ткнул пальцем в небо, показывая, видимо, что именно оттуда сообщили.
– Врешь ты все, - прозвучали веские слова. И так получилось, что слова эти повисли в полной тишине.
– Кто сказал? - прокричал участковый, обращаясь к народу.
– Я сказал, - произнес капитан Мухин. - Никакой он не пассажирский. Это Голландец Летучий. И везет он только смерть.
– Какой голландец, слушай, обидно, да, - Акикян от расстройства заговорил с акцентом. - У меня вот документы есть. Капитан - приличный человек…
– Капитана зовут Ван дер Деккеном. Я моряк и знаю, чего надо бояться в море.
Несколько секунд капитан и председатель молча смотрели друг на друга, словно на дуэли. Потом Акикян, не выдержав, ретировался в брюхо своего транспортного средства. Слишком быстро для заднего хода лимузин откатился в сторону поселкового совета. Милиционер, воспользовавшись отсутствием начальства, снова решил покомандовать.