52 Гц (СИ)

Он обнял ее за плечи, она беспомощно привалилась к нему, комкая платок возле носа. Судорожно вздохнула.
— Ну, Вик, — позвал он, прижимаясь губами к ее виску.
Надо было бы продолжить какой-нибудь ложью из тех, что все говорят друг другу, мол, все наладится, все пройдет, ты справишься, ты сильнее. Но Майкл прекрасно знал, что ничего не наладится. Ничего не пройдет. Они не сильнее. Им просто повезло. Рано или поздно их карьера покатится под откос, и тогда останется лишь держаться за славу, собранную в урожайные годы. А потом кончится и она. Майкл продержится дольше — мужчинам легче, и если он постареет красиво, ему будут давать роли импозантных антагонистов или злодеев в игровом кино. На них он протянет еще лет двадцать. Но карьера Виктории кончится куда раньше — и то, если только она не сведет себя в могилу кокаином и чем-нибудь потяжелее. У нее один путь — поторопиться и выскочить замуж, пока она еще достаточно молода, чтобы охмурить кого-то удачливее себя.
Его самого, например.
— Хочешь, уйдем?.. — шепотом спросил он.
— Хочу, — сипло сказала она.
Как бы он ни стремился к Фабьен, не она была его судьбой. А Виктория. И это было трезвое понимание. Фабьен была для него слишком хороша. Он ее не заслуживал. Может быть, в самом деле — жениться, не рыпаться, не бежать от своей судьбы. Не гоняться за журавлями, которые летают там, куда ему не допрыгнуть.
Он увел ее из бара. Они устроились на шезлонгах у крытого бассейна. Виктория легла, сцепила руки под грудью. Майкл сел на соседний. У бассейна горели фонари, кто-то плескался у противоположного края.
— Иногда я тебя так ненавижу, — прошептала она. — Знал бы ты, как. Иногда просто думаю, как было бы здорово, если бы ты просто исчез. А потом понимаю, что если не ты — будет другой… Третий. Четвертый. Как бы я хотела быть — просто — собой, — с нажимом сказала она. — Чтобы не приходилось ни с кем трахаться ради работы. Ни с тобой, ни с ним, ни с кем. Вообще больше ни с кем не трахаться. Никогда. Думаешь, мне нравится, что без ходячего члена рядом я никто?.. Пара сисек, и все. Да и тех у меня нет. Даже лица никто не помнит. Имени…
Майкл молча сидел рядом, не зная, что можно сказать. Виктория глубоко вздохнула, вытерла щеки.
— Я ненавижу мужчин, — негромко сказала она. — Всех вас… всех. Раньше любила, а теперь ненавижу. За то, что вы со мной сделали. За то, что я вас теперь ненавижу. За то, кем я себя чувствую… за все, — севшим голосом сказала она. — Ты хоть понимаешь, что я никогда не узнаю цену своему таланту? Всем плевать, есть он у меня или нет. Потому что есть Ларри, — она издевательски взмахнула рукой. — Гарри, Барри… Всем плевать. Даже если я не умею играть — меня подопрут вторым планом, вытянут… Думаешь, я хотела этот чертов Оскар?.. — внезапно спросила она. — Меня никто не спрашивал! Ларри сам все решил! Но это меня поливают дерьмом из-за него — а не Ларри! Как будто я просила!.. Надо было стать шлюхой, — Виктория глубоко вздохнула. — Я бы хоть точно знала, кто я.
— Хватит, — негромко сказал Майкл, пока она не накрутила себя еще сильнее. — Хватит ныть. Ты знала, на что соглашаешься. Не нравится быть под ним — уходи.
Виктория фыркнула, одновременно горько и зло. Посмотрела на Майкла красными, припухшими от слез глазами.
— Под тебя кто-то копает, — вдруг сказала она.
— Кто?.. — удивился Майкл.
— Ходят слухи, что кому-то стало интересно твое прошлое.
— Зак мне ничего не говорил.
— Он и не скажет. Он пока не знает. Мне Ларри сказал. Так что будь, твою мать, осторожнее, потому что от тебя зависит слишком многое в моей жизни!
— У меня в прошлом ничего интересного, — без особенной уверенности сказал Майкл.
История с кокаином сейчас уже не казалась ему по-настоящему драматической. Даже если она и всплывет… ну, молодость, глупость. Ларри отмажет.
Он потер шею, остался сидеть, глядя на Викторию. Вот же она, его синица в руках. Они такие одинаковые. Оба из белого гетто, оба пробивались без связей, без денег, без богатых семей. Им стоит держаться вместе. В конце концов, они в самом деле неплохо сработались. Могли и поорать друг на друга, и послать друг друга нахрен — но как вспыхивали, так и гасли, и работали дальше, не держа ни зла, ни обиды.
Майкл вдруг понял, что, пожалуй, ни на кого так не рассчитывает в этом мире, как на нее. Ни в ком не уверен. Ларри, Зак, вся эта тусовка акул будет всегда, потому что акулы кормятся вот с таких, как они. Они просто планктон, их миллионы, и каждый кричит — съешь меня, съешь меня! Ни Ларри, ни Заку нечего терять. Они короли этой жизни.
А вот Виктории есть что терять. И ему — тоже. Карьеру. Деньги. Место под солнцем. Жизнь. Вылететь отсюда они оба могут лишь в одном направлении — назад в трущобы, к тесному холодильнику, липкому линолеуму в кухне, грязным окнам, полицейским сиренам, к нищете, которую не вытравить из себя. Ларри свел их, как чувствовал — две одинаковые души точно поймут друг друга. Может, он и был прав…
— Малыш, что случилось?.. — спросил Майкл. Потянулся, взял Викторию за руку.
Та нашарила в сумочке сигареты, затянулась дрожащими пальцами.
— У Ларри… — тихо сказала она. — У него есть кто-то еще. Если он меня выкинет… я не знаю, что со мной будет.
— У тебя же контракт, — напомнил Майкл. — У нас еще два «Неверлэнда».
— Не смеши! Если он захочет, он заменит меня вот так, — она щелкнула пальцами. — Разорвет контракт или просто его не продлит. Как будто ты сам не знаешь.
— Студий много, имя ты себе заработала. У тебя Оскар, в конце концов, — напомнил Майкл. — Не утонешь.
— Придурок, — злым шепотом бросила она. — Ты не понимаешь?.. Мой рейтинг сейчас держится на тебе. Это ты тащишь меня за собой, как прицеп, до тебя еще не дошло? Кого-то интересует, что я делаю — хоть что-то, кроме того, с кем я трахаюсь?.. Всем плевать! А ты усвистишь от меня, как только Ларри позволит, и если у меня не будет никого на замену — меня просто забудут.
Майкл держал ее руку в своей, гладил по пальцам. Он знал, что она права. Даже не собирался разубеждать.
— Останься, — предложил он. — Отвлекись.
И она осталась.
Съемки в Дублине длились еще несколько дней, и она изображала из себя примерную девочку — такую примерную, что Майкла перестало бесить ее присутствие. Она сидела у края площадки и держала под рукой бутылку воды для него, улыбалась, подбадривала, отпускала несложные комплименты для поднятия духа. Не ныла, не капризничала, не устраивала скандалы. Она была простой и даже милой. Игривой.
И Майкл не гнал ее, когда она валилась к нему на колени с коротким, совершенно девчачьим писком, и хихикала между короткими поцелуями. Приобнимая ее за талию и придерживая, чтобы не свалилась, он отвечал на ее шутки и комплименты, целовал, шептал на ухо непристойные нежности.
Джеймс общался с Викторией вежливо и прохладно. Не бегал от них, не отворачивался, но Майкл видел — иногда он едва сохранял лицо в их присутствии. А иногда уходил под самым безобидным предлогом, например, за кофе — и не возвращался. Майкл крепче прижимал Викторию к себе, глядя ему вслед, и думал — а ведь и правда, надо на ней жениться. Хорошая пара получится.
Конечно, хорошей ее делало то, что Виктория была от него зависима, но Майкл считал, что в сложившейся ситуации он вообще ведет себя безупречно. Они стали бы типичной голливудской семьей. Они были бы командой. Работа — отдельно, секс — отдельно.
Он начал ловить себя на том, что сам засматривается на витрины, если взгляд случайно падает на кружево, перья и стразы белого цвета в окне свадебного салона. Фредди была бы счастлива побывать на шикарной свадьбе. Да и родители будут рады, что он наконец остепенился… Он не решался подумать об этом всерьез, оставлял эти мысли просто бесхозно валяться. Но допускал уже, что может быть… может быть.
  
Глава 14
 
Роль маяка играл старый сарай, который декораторы достроили и переоборудовали. Маяк из него вышел отличный, место было живописное — обрыв, скалы. Майкл начал слоняться рядом с ним, когда они вернулись на съемки в поместье. Съемки шли не каждый день: иногда приходилось ждать подходящей погоды. Майкл использовал выпавшее время, чтобы сильнее вживаться в роль.