Любовные цепи

Во время обеда, приготовленного Скоттом, все чувствовали себя подавленно. Когда ветер стал набирать силу, Скотт собрал все фонари и жестянки с горючим и отнес их подальше от палаток, опасаясь неожиданностей. Он распорядился, чтобы все как следует закрепили палатки, затем накрыл ящики с продуктами непромокаемой тканью и придавил ее для большей надежности бревнами.
Тейви, предположив, что затевается большой костер, не стала слушать очередную лекцию о том, как защитить лагерь от стихии. Чуть позже и остальные альпинисты разошлись по своим палаткам.
После того, как Скотт, собрав свои вещи, вынес их наружу, Тейви сняла куртку, теплый свитер и приготовилась ко сну. Холод пробирал до костей. Она снова натянула куртку прямо на халат и только тогда залезла в спальный мешок.
Совсем рядом, за хрупкой нейлоновой стенкой завывал ветер. От свиста и воя заснуть было невозможно. Матерчатый пол вздувался, напоминая поверхность моря в шторм.
Вскоре повалил снег, ледяные снежинки царапали палаточную ткань. Создавалось впечатление, что в нее вонзаются тысячи гвоздиков. Тейви боялась, что каждую минуту над ее головой мог лопнуть нейлон. Палатки ее спутников далеко отстояли друг от друга, и она чувствовала себя отрезанной от всего мира.
Ну почему она отвергла предложение Скотта разделить с ней палатку? Будь он или кто-нибудь еще сейчас рядом, можно было бы скоротать эту дьявольскую ночь в разговорах, убедить друг друга: мол, буря скоро кончится, они выдержат натиск стихии, а к утру все вокруг успокоится. Ах, если бы кто-нибудь составил ей компанию!
Боже, подумала она, Скотт тоже один. Хуже того, у него нет просторной палатки, которая может защитить его. В его распоряжении только спальный мешок. И это ее вина. А что, если утром обнаружат его замерзший, посиневший труп? Сможет ли она пережить это?
Расстегнув полог, девушка высунула голову наружу и позвала Скотта. Крикнула раз, другой, третий. Ветер подхватывал ее слова и уносил их куда-то вдаль. Скотт не отзывался. Она нырнула в темноту палатки, нашла сандалии, застегнула штормовку до самого носа и вышла в метель.
Порывы ветра вместе с колючим снегом ударили ей в лицо. Она снова окликнула Скотта, но ответа не последовало.
Полная луна то и дело скрывалась за несущимися по небу облаками. При блеклом мертвенном свете различить что-нибудь было невозможно. В слепящей мгле Тейви не видела ни палаток, ни оранжевого спального мешка Скотта.
Внезапно она споткнулась о что-то большое и мягкое. Может, и не очень мягкое, но определенно не похожее на камень, да к тому же еще изрыгающее проклятья.
— Скотт?! — Тейви нагнулась и ощупала лежащий предмет. — Пожалуйста, отправляйся в палатку. Я не могу заснуть. — Она не замечала, как стучали ее зубы. — Подумай о себе.
— Черт!..
— Перестань ругаться, поднимайся и иди в палатку.
— Я и так в палатке. — Чертыхнувшись еще раз, он расстегнул верх спального мешка. — Мне здесь сухо и тепло. А сейчас, когда я раскрыл мешок… О, женщина! С какой стати ты появилась здесь в халате и сандалиях?
Тейви не замечала ни снежных зарядов, ни грохотания грома, она слышала только голос Скотта, продолжавшего посылать проклятия. Вспышки молний и раскаты грома сопровождали его слова.
Наконец он нехотя выбрался из спального мешка. Сунув его девушке, он тут же растворился в ночи. Прикрыв глаза ладонью, Тейви всмотрелась в темноту. То, что она увидела, напугало ее. Сильный порыв ветра сорвал край ее палатки, а Скотт в легкой одежде и одних носках старался его ухватить.
Те несколько минут, что она стояла, дрожа от пронизывающего до костей холодного ветра, ей показались вечностью.
— Быстро в палатку, Бриджес! — скомандовал Скотт, вырывая из ее рук мешок.
Не говоря ни слова, Тейви покорно забралась в поставленную на место палатку и в темноте принялась складывать вещи, разбросанные ветром. Скотт расстелил спальный мешок в углу.
— Хорошо, что ты убрал все жестянки с горючим…
— Ни слова! — Голос Скотта вибрировал от возмущения. — Никаких разговоров!
Она слышала, как он снимал мокрый свитер и что-то еще, а потом забрался в мешок. Его частое и прерывистое дыхание стало спокойней, но Тейви чувствовала, что он продолжает злиться.
— У тебя в рюкзаке есть теплая одежда, — сказал он наконец. — Сними все мокрое и переоденься. Залезай в мешок и спи.
— Будь любезен, отвернись, когда я буду переодеваться.
— Здесь темно, — прорычал он. — Если ты не переоденешься за одну минуту, я, черт возьми, сам тебя переодену. Хочешь подхватить воспаление легких?
— Слушай, Скотт, хватит ругаться, — сказала Тейви. — Да, это по моей вине здесь такой кавардак, но ты…
— Тейви! — В его голосе сквозила угроза. — Я не бросаю слов на ветер — в твоем распоряжении еще полминуты.
Девушка принялась лихорадочно развязывать рюкзак. К счастью, теплые вещи лежали сверху. Надев брюки, она заколебалась: остаться в халате или надеть рубашку? Близость Скотта смущала ее.
— Поторапливайся!
— А ты действительно ничего не видишь?
— Время истекло!
Она услышала, как Скотт зашевелился, и увидела надвигающуюся на нее тень. Тейви торопливо повернулась к нему спиной, стягивая халат. Сухая рубашка сразу же согрела покрывшуюся пупырышками кожу, и она вздохнула от удовольствия.
Скотт провел рукой по ее спине, от затылка до крестца.
— Очень хорошо. — Рука его двинулась дальше, пока не достигла стопы, и на какой-то момент задержалась.
— А сейчас надевай носки, пока ноги совсем не окоченели.
Тейви не шевельнулась. Несмотря на озноб, она почувствовала, как по телу разливается благостная теплота от его прикосновения. Чувство защищенности охватило ее. Какое наслаждение, человечество не бросило ее на произвол судьбы.
— Скотт. — Она не думала о том, что скажет дальше. Но знала почти точно, что следует сказать. Обними меня, Скотт, — вот что она хотела сказать. Обними и согрей и позволь мне согреть тебя.
Однако ни за что на свете она не произнесла бы это вслух. Тейви нашарила в темноте носки. Но они не были такими мягкими, как руки Скотта. Пошире открыв спальный мешок, она проскользнула внутрь.
Она ворочалась с боку на бок, не в состоянии заснуть. Сейчас ей было не так страшно, как пару часов назад. Скотт был рядом, она в безопасности, но сон все не шел — мешали продолжающаяся буря и дыхание мужчины. Наверное, думала Тейви, Скотт тоже не может уснуть. Она не заметила, что забрезжил рассвет. Скотт не заговаривал с ней, а начать первой она не решалась.
Судя по его спокойному дыханию, можно было понять, что злоба его улеглась, да и голос, когда он заставлял ее надеть носки, был вполне миролюбивым. А вообще-то он имел все основания сердиться: его растолкали, когда он спал в теплом мешке, не обращая внимания на метель, потом вынудили чуть ли не босиком бегать по снегу и камням, приводя в порядок ее палатку…
Тейви прикусила губу, стараясь сдержать смех. Но это не помогло — смех прямо-таки рвался из нее. Она перевернулась, уткнувшись лицом в мешок. Слезы, счастливые слезы катились у нее по щекам.
— Тейви? — озабоченно спросил Скотт. — Ты плачешь?
Девушка не смогла ответить.
— Что случилось? Уж не напугал ли я тебя, а?
Она попыталась возразить, что вовсе не напугана, но из горла вырвался звук, похожий на стон.
Скотт придвинулся к ней.
— Что произошло, Принцесса? — спросил он, поглаживая ее волосы. — Я совсем не хотел…
Не сдерживаясь больше, Тейви рассмеялась.
— Над чем ты смеешься? — удивился Скотт.
— Над… над тобой. — Тейви прижалась лицом к его груди, чтобы сдержать смех.
— Надо мной? — Он тоже усмехнулся. — Вспомнила, как я сражался с палаткой? Знаешь, что я должен был сделать с тобой, негодница?
Тейви засмеялась еще громче.
Внезапно приступ смеха прошел: Скотт неожиданно навалился на нее всем телом. Она увидела, как блестят у него глаза, блуждая по ее лицу, словно он желал осушить слезы на ее щеках.