Любовные цепи

Взглянув туда, куда указал француз, Тейви внутренне содрогнулась. Горы не были похожи на прекрасный замок — дикие мрачные скалы подпирали небо, надменно возвышаясь над крошечными по сравнению с ними людишками, которые отваживались взбираться на них.
Она попыталась представить, как неуютно коротать ночь в таких местах, старалась понять, почему человек мог променять хорошую и безопасную работу на карабкание по скалам на высоте нескольких тысяч ярдов над землей.
Девушка зябко передернула плечами.
— Если честно, я тоже не могу этого понять.
— Согласен, малышка, не можешь. — Он покачал головой. — Я и сам этого не понимаю. Скалолазание — это спорт, страсть. Страсть испепеляющая. У одного она в крови, у другого ее нет и в помине.
— Видимо, это как наваждение, — предположила Тейви.
— Возможно. — Андре протянул ей руку. — Ты хорошо отдохнула?
Она утвердительно кивнула. Разумеется, ей бы вздремнуть пару часиков, но не признаваться же в этой слабости! До сих пор она опасалась стать объектом насмешек со стороны своих спутников и, что хуже всего, — со стороны Скотта.
Где гарантия, что у него не возникнет такого желания? Поход, который ничем не отличался от изощренных пыток маркиза де Сада, еще не завершен. Как могла, она гнала от себя подобные мысли, стараясь не думать ни об усталости, ни о боли. Мысленно она снова и снова возвращалась к тому удовольствию, которое испытала, лежа у водопада. Нужно думать только о приятном, когда они повернут обратно в лагерь. Стараться сохранять присутствие духа, хотя путешествие может и плохо закончиться.
Взбираясь на очередную возвышенность, Тейви следила за мелькавшими впереди мускулистыми ногами инструктора. Вдруг ее внимание привлекли три сросшиеся вместе сосновые шишки.
— Слава Богу, — пробормотала она.
— Что ты там бубнишь? — спросил Скотт, не оборачиваясь.
— Я сказала… — Тейви прерывисто вздохнула. — Я сказала, что благодарю Всевышнего за то… что мы почти дома.
— Ха, — насмешливо фыркнул Скотт. Он повернулся лицом к ней, глаза у него зажглись любопытством. — С чего ты взяла, что мы почти дома?
Услышав, как загалдели мужчины, радуясь скорому отдыху, Тейви прислонилась к стволу сосны, стараясь набрать в легкие побольше воздуха. Говорить было трудно.
— Те… сосновые шишки. Те три… сросшиеся вместе. — Она показала рукой, как они срослись. — Особенно одна из них… Ее обгрыз бурундук.
Скотт посмотрел на нее так, словно у нее выросли две головы. Видно было, что он приятно удивлен.
— Сосновые шишки, говоришь. — Голос его стал мягким и вкрадчивым.
— Вот там. — Она показала на треугольник из шишек. — Бурундук потрошил… одну из них… еще утром.
— Больше похоже на земляную белку, — поправил Скотт. — По-моему, я даже видел ее. Мы ее спугнули. — Он произносил слова значительно ровнее, чем Тейви, хотя грудь у него ходила ходуном. — Я думал, что никто не заметит. А ты все время скулила от усталости.
— Посмотри на небо… — Тейви задрала голову вверх. — Теперь свет идет совсем с другой стороны. Утром верхушки деревьев были освещены, а сейчас они в тени… Значит, приближаются сумерки. Мы… почти дошли.
Скотт пальцем сдвинул шапочку почти на затылок.
— Я потрясен, Принцесса. Черт возьми, до глубины души потрясен.
Хор недовольных голосов заглушил голос инструктора. Мужчины, уловив иронию в его словах, единодушно встали на ее защиту. Андре, выглядевший свежее всех, негодовал наиболее активно.
— Скотт… — Тейви выпрямилась. — Нечего болтать, как ты потрясен. Лучше скажи… что мы действительно дошагали до лагеря.
— Как ты смогла все это заметить? — спросил Скотт. В его тоне прозвучали уважительные нотки. — Ты, часом, не натуралистка или что-то в этом роде?
Тейви отрицательно качнула головой.
— Я художница и замечаю все, что вижу.
Скотт поднял обе руки вверх, показывая, что сдается.
— Наблюдательности тебе не занимать.
— Значит, мы… точно почти дома? — спросила она.
Инструктор внимательно посмотрел на нее.
— Кажется, ты сомневаешься, — разочарованно протянул он.
Что-то насторожило Тейви. Она расправила плечи и заговорила спокойней, без одышки.
— Я уверена, что лагерь где-то рядом.
Воцарилось молчание. Через минуту мужчины, о чем-то пошептавшись, сбросили с плеч рюкзаки и открыли фляги.
Лицо Скотта озарила улыбка, а глаза хитро блеснули.
— Мисс Бриджес, — сказал он, — не можете ли вы взять на себя смелость довести нас до лагеря?
— Мне? Довести вас? Разве я смогу?
— Попробуй, Тейви, — ободрил ее Росс.
— Конечно, Тейви, — поддержал его Фред. — Пожалуйста!
— Определяй сама скорость движения! — воскликнул Скотт. — Если у тебя это получится, я готов взять на себя всю стряпню.
— Категорически возражаю. — Тейви старалась говорить как можно ровнее. — Я убедилась, что повар из тебя никудышный.
Видя, как сконфузился их неутомимый инструктор, мужчины расхохотались. Громче всех смеялся Андре.
— Здорово, малышка. Отбрила знатно.
Скотт насупился.
— Ладно, леди. Чего же ты хочешь взамен?
— Ты будешь каждый раз устанавливать мне палатку.
Скотт не отрывал от нее глаз. По его виду девушка поняла, что победила. Все слышали, что он согласился.
— Возражений нет. Но помни: если заблудишься, я не буду ничего подсказывать. Один твой неверный шаг, и мы лишимся и еды и отдыха. — Он протянул руку. — Договорились?
Тейви пожевала губами. Чуть волнуясь, она через плечо оглядела мужчин.
— Мы пойдем за тобой куда угодно, — подмигнул ей Фред.
Тейви посмотрела на вьющуюся по склону тропу. Она смутно прорисовывалась сквозь камни и сосновую хвою. В гаснущем свете дня еще можно было различить отпечатки их ног, оставленные утром. Тейви решительно пожала протянутую Скоттом руку.
— Договорились!
Она устремилась по склону, но не так быстро, как их вел Скотт. Никто не жаловался на избранный ею темп. Она выбрала направление, в каком, по ее мнению, следовало идти, но с каждым шагом в ней усиливалось замешательство. Места были ей незнакомы, не попадалось и примет, по которым она могла определить, что ведет группу по нужному пути.
Однако вскоре Тейви стала замечать плоские камни, осколки породы, похожие на медвежьи когти, деревья с ободранной корой — ну конечно, именно здесь они проходили утром. А вот и большой валун, об который она обломала ноготь.
Примет становилось все больше. Тейви даже не предполагала, как близко они были от лагеря. Ведя за собой мужчин, она мечтала побыстрее оказаться в своей палатке и отдохнуть. Пристально вглядевшись вдаль, она увидела среди деревьев разноцветные шатры.
— Ты блестяще справилась с задачей, Принцесса, — поздравил ее Скотт. — Ставлю тебе пятерку.
— Не могу поверить, — пробормотала Тейви, пожимая его протянутую руку. — Разве это и есть наш лагерь?
Скотт недоуменно пожал плечами.
— Ты сомневаешься?
Тейви сложила губы бантиком, раздумывая.
— Я была уверена, что нас будет ждать котел с горячей водой, я мечтала о ней всю дорогу. Так где же она?
— В том, что Принцесса упряма, я мог убедиться. — Скотт напустил на себя строгий вид. — Но что она еще и капризна… — Он помолчал, потом прибавил: — Однако упрямства в ней больше.
— Как у осла? — подсказала Тейви.
— Вот, вот, как у ослицы, — согласился он. — Но в этом котелке, — он положил ей руку на голову, — мозги присутствуют. — Скотт провел ладонью по ее затылку, не отводя от нее взгляда. — А глаза у тебя зоркие, как у орлицы. Хотя, откровенно говоря, я никогда не видел у орлиц таких голубых глаз.
Тейви, взяв его за запястье, убрала руку со своей головы, давая понять, что не стоит с ней фамильярничать. И все же она не отпускала его руку, чувствуя, как под пальцами бьется его пульс.
— А тебе доводилось видеть орлицу так близко?
Губы Скотта дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но улыбки не вышло.
— Доводилось, и не раз, — сказал он, — но никогда ни одна из них не держала меня за руку.