Мечтая о тебе

– Но почему бы вам не устроить свой кабинет здесь, внизу? Здесь достаточно пустующих комнат.
– Тот крошечный закуток? Нет, спасибо.
– Я не перемещу свой кабинет, – повторила Мара. Натаниэль посмотрел на нее, пожалуй, слишком пристально, так что она торопливо придумала оправдание:
– Те комнаты наверху слишком далеко от производственных помещений. Что, если я потребуюсь в сборочном цеху?
Подумав мгновение, Чеиз задал совершенно неожиданный вопрос:
– Вы так любите контролировать служащих?
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что сказал. Вам нравится это?
В замешательстве Мара уставилась на него.
– А какая разница? Я должна контролировать.
– Зачем?
– Если я не буду этого делать, то кто?
– Майкл, – ответил Натаниэль, взяв со стола еще один сандвич. – Он к этой работе вполне пригоден – раньше он был бригадиром. Я думаю, мы можем доверить ему эту работу.
Прежде вкусный, сандвич Мары неожиданно стал напоминать картон. Этот странный человек, Натаниэль Чейз, уже сделал так, что она потеряла немалую долю заслуженного уважения подчиненных. Ей стало сложнее контролировать компанию. Тогда почему бы не упразднить ее, Мары, должность совсем? Казалось, внутри у нее все взбунтовалось.
– Но зачем? Только потому, что я теперь не могу быть хорошим управляющим после того трюка, что вы проделали этим утром? Вам так нравится выставлять меня дурой?
– Нет. – Натаниэль отложил сандвич и повернулся к Маре. Он сидел, упираясь локтями в колени. – Я не собирался оскорблять вас. Просто в самый первый, и потому самый ответственный, день вы сами оскорбляли меня перед всеми. – Чейз жестом остановил ее протест. – Да, именно оскорбляли. Но события этого утра не имеют никакого отношения к моему предложению. Просто я подумал, что это была бы неплохая идея.
– А что я буду делать целый день? Пить чай и есть кексы?
Но Натаниэль, казалось, не заметил ее сарказма.
– Полагаю, что это неплохая идея.
– А как насчет субботы? Мистер Ловенштейн ведь еврей, а фабрика работает в субботу до полудня. Кто будет на фабрике в это время?
– Я или вы. Какая разница? – Чейз вздохнул, заметив, как упрямо выпятилась челюсть Мары. – Я уже говорил, что сожалею о событиях того утра, и не хочу повторять это вновь. Мы по всем вопросам будем так спорить?
Мара совершенно не хотела борьбы и споров. Одного дня хватило, чтобы убить весь ее авторитет, заработанный за долгие годы. Кроме того, у нее совершенно не было шансов на победу.
– О каких преимуществах вы говорите?
– Сейчас вы тратите большую часть дня, чтобы разрешать проблемы внизу, в сборочном цеху. Так что до шести часов вечера у вас нет возможности даже сесть за бухгалтерские книги. Если бы бригадиром был Майкл, вы могли бы больше времени уделять непосредственно финансам и уходить домой не так поздно.
Домой? В ее крошечную комнату с облупленной штукатуркой и поломанной мебелью? Пораньше домой ее совершенно не тянуло. В этой убогой комнатушке делать было нечего.
Свои мысли Мара не произнесла вслух. Меж тем Натаниэль продолжал:
– Так, как вы работаете сейчас, вы физически не сможете заниматься финансовым планированием. Не можете покинуть пределы фабрики, чтобы увидеть, что происходит, чем занимаются ваши конкуренты. Также у вас не хватает времени на клиентов. Обычно владельцы бизнеса не тратят столько сил на рутину.
Мара судорожно сглотнула, не желая даже думать о том, что он мог оказаться прав.
– Довольно! – Она встала и закрыла бухгалтерскую книгу. Обойдя стол, направилась к двери. Сейчас у нее было одно желание – уйти. Мара сняла шляпу с крюка. – Даже если я скажу «нет», вы все равно назначите мистера Ловенштейна на эту должность.
И Мара вышла из кабинета. Натаниэль последовал за ней. В дверях фабрики Мара оглянулась и увидела Натаниэля.
– Вы так до дома и будете меня провожать?
– Если вы забыли, я живу в одном с вами доме.
Огорченно вздохнув, Мара вышла из здания, закрыла двери и быстро пошла в направлении гостиницы, пытаясь игнорировать Натаниэля, следующего за ней. Чейз шел широким и легким шагом, без труда поспевая за ней. Когда он задал новый вопрос, она поняла, что он не из тех, кого можно легко игнорировать.
– У меня еще вопрос.
Мара остановилась, выискивая взглядом в наступающей полутьме лицо Чейза. В неровном свете уличного фонаря его непослушные волосы казались еще более растрепанными.
– Что вы хотите?
– Точнее, чего я не хочу.
Он засунул руки в карманы брюк и посмотрел сверху вниз. В уголках его рта играла улыбка.
– Я не хочу, чтобы вы возвращались одна после наступления темноты.
– Но почему? Я делаю это каждый день.
Натаниэль огляделся вокруг.
– Когда мы встретились в первый раз, я говорил, что здесь недоброе соседство. Ночью здесь небезопасно.
После того, что этот странный человек выкинул утром, Мара не хотела верить, что он обеспокоен ее благополучием. Но что-то ей подсказывало, что он действительно был обеспокоен. Она попыталась, но не смогла вспомнить, когда в последний раз видела заботу со стороны мужчины. Она почувствовала что-то теплое внутри и от волнения даже затаила дыхание.
– Но ведь я живу совсем рядом.
– Не важно. С этого дня, если вы собираетесь оставаться допоздна, сообщайте мне. Я провожу вас до дома.
– Но я работаю так каждый день.
– Тогда я каждый день буду провожать вас.
«Он собирается вмешиваться в мою жизнь и после работы», – подумала Мара. Интересно, это искренняя забота или еще один способ диктовать ей условия? В ней заговорили сомнения.
– Вам не стоит беспокоиться. Я сама о себе позабочусь.
– Да ну?! – В течение долгого времени Чейз смотрел на нее долгим проницательным взглядом. – Интересно.
– Почему вы всегда смотрите на меня так?.. – спросила Мара, чувствуя себя неудобно и страстно желая сменить тему разговора.
Натаниэль продолжал смотреть, его глаза отсвечивали синевой в тусклом свете фонаря.
– Как?
– Пристально.
Чейз сделал шаг вперед.
– А вас это нервирует?
Мара сделала шаг назад, затем еще один. Чейз наступал, пока ее спина не уткнулась в кирпичную стену фабрики. Дикая паника овладела ею, когда он уперся руками в стену, зажимая ее в ловушку.
– Так это нервирует вас? – повторил свой вопрос Натаниэль, наклоняясь еще ближе. В душном летнем воздухе она ощутила на щеке его дыхание.
Мара провела языком по внезапно ставшим сухими губам. Она смотрела в его немигающие глаза, а затем чуть ниже, на ухмыляющиеся губы. Ее сердце, казадось, выскочит из груди.
– Хватит, – пробормотала она, осознав внезапно возникшую опасность. Осознание этой опасности сделало ее бессильно-слабой. – Вы убедили меня.
Натаниэль тут же опустил руки, освобождая ее.
– Хорошо, – сказал он.
Мара обошла Чейза, пытаясь восстановить дыхание, и поспешно направилась к гостинице. Она слышала шаги Натаниэля позади. Он следовал за ней и вверх по лестнице.
У двери ее квартиры он приостановился, ожидая, когда Мара войдет внутрь. Уже открыв дверь, она обернулась и спросила:
– Почему для вас так важно, чем занимаюсь я и когда иду домой?
– Важно, – сказал он спокойно. – В этом замечательном мире, Мара, есть не только прекрасное, но и уродливое, и даже опасное, с которым мы не всегда можем справиться в одиночку.
Она ступила в квартиру, наблюдая, как он повернулся и пошел вверх по лестнице. Уже закрывая дверь, она услышала его голос сверху:
– Полезно иметь друзей.