Мечтая о тебе
– Возможно, вы и правы – я ожидаю от жизни меньше, чем вы.
– Не столько от жизни, сколько от себя.
– Что вы имеете в виду?
– Вы ясно дали понять, что ненавидите партнерство. Я думал, что это из-за меня, но ведь это не так? Вы не желаете иметь партнера, поскольку хотите управлять всем единолично. Но, согласитесь, если полагаться только на себя – никогда не разочаруешься. Если никому не доверять, то не придется и беспокоиться, что кто-то вас подведет. Вы всегда можете все делать как хотите, и вам не придется идти ни на какие компромиссы.
– Только не надо говорить со мной о компромиссах, сэр! – воскликнула Мара. Вспыхнувший в ее затянутых ледяным спокойствием глазах гнев растопил маску Снежной королевы. – Я целых восемь лет только и делала, что шла на уступки, выполняла любую прихоть своего мужа, позволяла ему таскать нас по всему миру.
– Нас?
Чтобы как-то успокоиться, Мара сделала глубокий вдох:
– У нас была дочь, Хелен. Практически каждый год мы собирали вещи и переезжали на новое место, что плохо сказывалось на девочке. Ей нужно было постоянство. Четыре года назад, когда ей было семь лет, я решила, что с меня хватит. Мы жили здесь, в Лондоне, и Джеймс основал компанию Эллиотов. Но не прошло и года, как он опять собрался в дорогу. – Слова потоком лились из Мары, словно она больше не могла сдерживать свой гнев и боль. – Я просила его остаться ради Хелен, но он заявил, что уезжает, чтобы создать для нее будущее. Я просила его остаться ради меня, но он погладил меня по плечу и сказал, что, пока будет обустраиваться, трудные времена я переживу здесь. – Голос Мары дрогнул: – Я умоляла его! – Она впилась взглядом в Натаниэля и, почти выкрикивая слова, прорыдала: – Я просила его, вы понимаете? Я умоляла его не уезжать. Знаете, что он сделал? – Ответ Маре был не нужен. Глубоко вздохнув, она продолжила: – Он взял ссуду в пять тысяч фунтов под имущественный залог компании и уплыл в Америку. Половину средств перед отъездом он отдал мне. Не правда ли, для него щедро? Эти средства я использовала, чтобы заплатить другие долги, которые он оставил. Меньше чем через месяц от этих денег ничего не осталось. – Мара обхватила себя руками, словно хотела справиться с нахлынувшими на нее чувствами. – Но все было напрасно. Спустя несколько дней после отъезда Джеймса Хелен погибла.
– Как?
Ледяная маска опять сковала ее лицо, но в серых глазах Натаниэль видел боль.
– Как она погибла, Мара?
Нижняя губа Мары дрожала. Прикусив ее зубами, она молчала.
– Случился пожар? – спросил он мягко.
– Да, – бесцветным голосом произнесла она. – Я потеряла все. У меня оставались только убыточный бизнес и непутевый муж-бизнесмен, который не прислал мне ни одного письма за шесть месяцев, что прошли с похорон дочери.
Натаниэль слышал в ее голосе настоящий надрыв и понимал, что впервые прикоснулся к ее раненому и ожесточенному сердцу. Когда он сам встретил Джеймса, он понял, что это человек блестящего ума, способный очаровывать инвесторов, но безответственный и ненадежный. Тогда для него, Натаниэля, это значения не имело. Важно было то, что именно Джеймс дал ему шанс достичь того, к чему он всегда стремился.
Но оказалось, что Джеймс был человеком эгоистичным, способным забыть о потребностях своей семьи. Он жил своей мечтой, пока она была ему интересна. Потеряв интерес, он бросал жену с дочерью и устремлялся за новой мечтой.
– А что вы делали?
– А что я могла делать? Приняла бизнес.
– Хм… – Натаниэль глубокомысленно посмотрел на Мару. – А мне это кажется немного рискованным.
– Риск есть, если есть что терять.
– А ведь было и другое, чем вы рисковали, – мягко заметил Натаниэль. – Вы рисковали возможной неудачей.
– Это только потому, что у меня не было выбора.
– У вас был выбор. Причем вариантов было немало. Вы бы могли продать бизнес и получить от этого небольшую прибыль. Можно было работать в магазине. Вы бы могли накопить средств, чтобы вернуться в Южную Африку. Но вы поступили иначе. Почему?
Мара демонстративно смотрела в сторону и не отвечала.
– Может быть, у вас была мечта? – начал Натаниэль, уже понимая, насколько он прав. – Да, именно! Ваша мечта стать независимой и управлять собственным бизнесом. Вы ведь так хотите этого сейчас. Вы…
– Да, да, да! – закричала Мара, поворачивая голову и глядя ему в глаза. Ее подбородок вызывающе выпячивался. – Да, я хотела этого. Да, я рисковала, и признаю это. Вы удовлетворены?
– Не совсем.
– Чего же вы еще хотите от меня?
– Я уже говорил вам. Немного доверия и компромисс.
– А что относительно того, чего хочу я? – резко ответила Мара. – Почему, когда мы говорим о партнерстве и компромиссах, я всегда оказываюсь стороной, которая должна уступать? А что, если уступить вам?
– Но я всегда готов идти на компромисс.
– А бизнес с игрушками?
Натаниэль покачал головой:
– Вы не хотите идти на компромисс, боитесь рисковать, желаете, чтобы я лелеял ваши страхи. Но я не буду этого делать.
Мара демонстративно отвела взгляд. Натаниэль потянулся вперед и, взяв ее за подбородок, заглянул в глаза.
– Нравится вам это или нет, Мара, но я вложил в эту компанию пять тысяч фунтов по одной-единственной причине: я хочу делать игрушки. Но чтобы свести риски, которых вы боитесь, на нет, произвожу переход постепенно. Это мой компромисс.
– А что относительно ссуды? – высвобождаясь, спросила Мара. – Вы настаиваете на займе, несмотря на мою позицию.
– Верно. Я хочу взять ссуду, чтобы финансировать предприятие. Но если у вас есть иные варианты, я готов их с вами обсудить.
– Никаких вариантов у меня нет. Так что вы там говорили по поводу компромисса?
– Хорошо! Давайте уладим этот вопрос раз и навсегда. Забудьте о компромиссах, поскольку очевидно, что это не работает. Я предлагаю пари.
– Пари? – посмотрела Мара с подозрением.
– Именно. Просчитайте все. Если вы докажете мне, что моя идея несостоятельна и никакой прибыли на поездах мы не получим, мы их делать не будем. Мы продолжим производить то, что вы производили всегда. Но если обнаружится потенциальная прибыль, вы прекратите бороться со мной и мы начнем работать вместе.
– Я не заключаю пари.
– Почему бы вам меня не удивить? Я подожду минуту, просто подумайте. Цитируя ваши же слова, риск есть там, где что-то теряешь. А в этом споре вам терять нечего, в любом случае прибыль.
Какое-то время Мара молчала, взвешивая все «за» и «против», и наконец кивнула:
– Хорошо.
– Надеюсь на вашу справедливость, – предупредил Чейз, устанавливая одно из весел в гнездо. – Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы найти хорошие цены и разумные предложения. А я поговорю с розничными продавцами и определю стоимость комплекта. Вот тогда мы сядем и сравним цифры. – Не отрывая от нее взгляда, он установил второе весло. – Согласны?
– Согласна, но и это вам не поможет. Проиграете вы.
С улыбкой в высшей степени уверенного в себе человека Чейз начал грести к берегу.
– Посмотрим, – сказал он.
Отвернувшись, Мара смотрела куда-то вдаль, а Натаниэль, незаметно для нее, тихо молился, чтобы удача была на его стороне.
В эту ночь Мара уснуть не смогла. Она постоянно вертелась в постели, ворочаясь с боку на бок. «Да, – сказала она себе в который раз, – это ничего не решает». Ткнув кулаком в подушку и поправив простыню, она повторила это как заклинание.
А вдруг Натаниэль окажется прав? Вдруг прибыль от поездов будет достаточной, чтобы оправдать его планы?
Поерзав, Мара устроилась на спине. Она лежала с открытыми глазами и смотрела на белый потолок, освещенный яркой полоской лунного света.
Если они будут производить поезда, им потребуется ссуда. А если поезда продаваться не будут, то после возврата долгов они окажутся банкротами. Тогда она, Мара, потеряет все. Масштаб рисков пугал ее.
«Но выбора нет», – напомнила себе Мара. Верно заметил Натаниэль, что она, заключая с ним пари, ничего не теряла. Утешаясь этой мыслью, она улеглась на бок и закрыла глаза в надежде заснуть.