Мечтая о тебе

– Это китайские счеты абак. Обратите внимание, что эта большая перекладина разделяет счеты на неравные части, большую нижнюю и меньшую верхнюю.
Мара кивнула.
– Здесь девять прутьев, на каждом из которых по семь бусинок. Две вверху и пять внизу. Китайцы называют верхнюю часть небесами, а нижнюю – землей.
– Небеса и земля? – скептически спросила Мара.
– Китайцы вообще очень поэтичны.
Натаниэль одним движением рук развел бусинки так, чтобы верхние прижимались к верхней планке, а нижние – к нижней.
– Это первое, что надо сделать. Мы устанавливаем на счетах ноль.
Мара наклонилась над счетами, коснувшись плечом его груди. Натаниэль почувствовал исходивший от ее волос аромат сирени. Он наслаждался им, как наслаждаются первым теплым весенним днем после долгой холодной зимы. Мара изучала счеты, а Натаниэль любовался ее профилем. Он был тонким и изящным. Чуть раскрытые губы возвышались над упрямым подбородком. Очертания щеки цвета слоновой кости казались не такими резкими. Невольно он наклонился ближе.
– Каждая бусинка обозначает число?
Не сразу поняв суть вопроса, Чейз сглотнул, стараясь прояснить свои мысли и чувства, немного затуманившиеся от аромата сирени и исходившего от ее кожи тепла.
– Нет, – ответил он. – Наверху каждая бусинка означает пять, а внизу единицу. Каждый последующий прут в десять раз ценнее предыдущего. Первый справа – обозначает единицы, второй – десятки, третий – сотни и так далее.
На самом правом пруте он поднял одну бусинку снизу и опустил одну сверху. Они звонко стукнулись о планку.
– Вот пять и один. То есть шесть. Если я сделаю то же самое еще и на следующем пруте, всего получится шестьдесят шесть. Понимаете?
Мара кивнула.
– Это просто. А как складывать на них?
– Мы установили сейчас шестьдесят шесть. Если я хочу прибавить, скажем, тринадцать, то добавляю три бусинки на первом прутке и одну на втором. Мы видим семьдесят девять.
– Как просто! – воскликнула Мара. – Можно, я попробую?
– Давайте, – сказал Натаниэль и предложил сложить два числа.
Она попыталась, но неожиданно столкнулась с трудностями.
– Мне нужно перенести десятки в следующую колонку. Как это сделать?
Чейз показал ей, как переносятся разряды, и через несколько минут Мара уже двигала бусинки на третьем пруте, где откладываются тысячи.
– Не могу поверить, что все так просто. А можно на них вычитать?
Натаниэль кивнул.
– Также можно умножать и делить, хотя это немного сложнее.
– Покажите мне.
Натаниэль показал ей все четыре арифметических действия, и час спустя Мара обнаружила, что успела вдвое больше, чем обычно.
Чейз сидел рядом и с улыбкой смотрел на нее. Она работала на диво упорно и так серьезно ко всему относилась. Наверное, такого партнера придется учить и тому, что работа – это далеко не все, что необходимо в жизни.
Натаниэль склонился чуть ближе:
– Ну, теперь, когда я оказался полезным, разве вы не признаете, что я ваш партнер? Не думайте, просто скажите «да».
– Да.
– Прямо бальзам на душу.
Мара внезапно улыбнулась. Ее лицо словно осветилось солнцем.
– У вас прекрасная улыбка, – совсем тихо сказал Чейз. – Хотелось бы видеть ее чаще.
Улыбка исчезла так же внезапно, как и появилась. Между ними опять выросла незримая стена.
– Уже поздно, – вставая, сухо сказала Мара. – Мне нужно идти.
Натаниэль, как обычно, проводил ее до дома. Когда они поднялись на второй этаж, она снова поблагодарила его за счеты, пожелала спокойной ночи, но больше не улыбалась. Солнце спряталось за тучами, а Натаниэль размышлял, когда оно появится вновь. Он надеялся, что скоро.
 
Глава 11
Вот уже две недели Мара скрупулезно собирала информацию о возможных поставщиках. Она лично общалась с ними, договаривалась о предложениях. В совершенстве научилась пользоваться счетами, подсчитывая потенциальные затраты и фиксируя все в толстых бухгалтерских книгах. Детально изучала техническую документацию, пока не почувствовала, что знает о поездах все, что знает Натаниэль. Ведь она дала слово быть справедливой. Это слово она намеревалась сдержать, да и смысла обманывать особо не было.
Несмотря на всю занятость, Мара находила время два раза в день кормить котенка молоком, которое покупала у миссис О'Брайен. Котенок все еще не позволял никому гладить его, даже ей, Маре, но охотно следовал за ней повсюду. Он играл с ее юбкой, отвлекая от работы. Несколько раз она на него даже наступала, но не ругала – не могла.
Натаниэль также был очень занят. Каждое утро он проводил много времени в своем новом кабинете, контролируя работу Боггса, который занимался перепланировкой помещения. Затем сообщал Майклу, что все в порядке, и исчезал практически на весь день, иногда захватывая с собой модель поезда. Но каждый вечер он приходил в ее кабинет, а иногда, когда она не успевала, ждал, чтобы проводить до дома.
Мара знала, что он много общается с продавцами, и ее втайне интересовало, имела ли эта игрушка успех. В любом случае, говорила она себе, это значения не имеет. Ее расчеты подтвердили то, что она прежде лишь подозревала. Себестоимость комплекта такого поезда была очень высока. Слишком высока, чтобы нашелся торговец, готовый заплатить за нее такую цену..
Со дня, когда они заключили пари, прошло две недели. Мара переписала все цифры и примечания к ним в заключительный отчет. Когда Натаниэль вечером зашел к ней в кабинет, она сообщила ему, что готова обсудить с ним вопрос с цифрами в руках. Он не стал назначать время, а просто сказал, что, как только будет готов, скажет.
На следующий день Мара возвратилась в свой кабинет и заметила на столе листок. Развернув его, она увидела написанные небрежным почерком строчки и озадаченно нахмурилась.
Все решится в семь часов.
Не пропусти и будь готов.
Пойди к игрушкам, и ты найдешь
Тот путь, который изберешь.
Это была загадка. Перечитав, Мара невольно улыбнулась. Интересно, этот человек делает что-нибудь как все? Без сюрпризов? Он назначает встречу на семь. Это очевидно. Идти к игрушкам означает подняться наверх, поскольку все игрушки хранились там.
Мара посмотрела на часы. Было чуть больше шести. Она покормила котенка, просмотрела свои расчеты, отобрала необходимые бумаги и ровно в семь вышла из кабинета, отправившись на встречу с Натаниэлем. Котенок, как обычно, увязался за ней.
Но когда она пришла, ее партнера нигде не было видно. Мара не была здесь две недели и, увидев перемены, изумилась. Стены были покрашены. Краска лежала идеально, везде горели газовые рожки. Перегородки, которые заказал Натаниэль, уже стояли, скрывая значительное пространство зала. Мара стояла в уютной комнате, обставленной под кабинет.
Слева от нее находился огромный стол Натаниэля, на котором лежало множество бумаг. В центре кабинета были расставлены стулья. Дверной проем позади них вел в другую часть помещения. Рядом, как часовой, стояла фигурка индийской танцовщицы. А справа было пустое пространство и приклеенный к стене плакат с аккуратно нарисованными буквами «Кабинет Мары». Под плакатом находилась дверь, которой прежде не было. Мара гадала, зачем Натаниэлю потребовалось ставить дверь, которая ведет в никуда. Захваченная любопытством, она подошла и открыла ее.
Там была повисшая над пропастью стальная платформа, окруженная перилами. Стальная лестница зигзагами вела вниз и спускалась в переулок. «Пожарная лестница», – подумала Мара.
Мара уронила портфель и издала странный звук, словно ее кто-то душил. Она прижала руки к щекам и опустилась на холодную сталь. Слезы текли из глаз. Она потеряла счет времени, сидя так и пытаясь принять факт, что Натаниэль сделал подобное. Для нее.
– Не самый обычный подарок, который мужчина может сделать для женщины, – прозвучал у нее за спиной низкий голос.