Олимпиада. Дом трех городов (СИ)

– Нас не любят, – фыркнула я, – не нужно мне объяснять азы, которые познаются вместе с первыми попытками ходить.
– Именно поэтому магическое сообщество скрывает очень многое от остальных обитателей мира, миров, – присев на подоконник, продолжил говорить маг, не замечая сарказма в моих словах. – Но внутри этого, не такого уж большого, кстати, сообщества новости разлетаются мгновенно.
– И что с того?
– А то, что мать не любит, когда обо мне судачат, – вздохнул Шишень и вернулся на диван. – Очень многие были против, когда встал вопрос о моей учебе в академии, а оппозиции только дай тему.
Я фыркнула, наконец разобравшись из-за чего Шиш не в настроении. Пусть я и прожила половину жизни в другом мире, но прекрасно знала про отношение всех людей в целом к оборотням. Среди бабушкиных книг даже нашелся отдельный томик об опасности, которую представляют оборотни. Причем в трактате не делалось разделения на одаренных магией и обычных людей. Представителю человеческого рода при встрече с оборотнем предлагалось по возможности его умертвить любым подручным средством. Книга, конечно же, была старая, с момента ее выпуска исследователи обнаружили, что с оборотнями можно вполне успешно сосуществовать, если те сами готовы сдерживать свои порывы и принимать успокаивающие зелья в период полнолуния. Но, как и в любом вопросе, всегда находились полярные мнения. До сих пор вокруг обитало слишком много тех, кто выступал за полное уничтожение двуликих, а редкие срывы оборотней лишь подпитывали эту людскую позицию.
– Но ты ведь не оборотень, – сказала я, допивая чай. – Это любой скажет.
Тут я даже не покривила душой и не приукрасила. Описание оборотней значилось в любой книге о них: специфический запах псины, присутствующий даже в человеческом облике, нечеловечески крупная радужка глаза и звериный вертикальный зрачок. У некоторых еще и клыки с когтями не исчезали, что смотрелось особенно устрашающе.
Шиш ни по одному параметру под описание не подходил.
– Частичная трансформация – не повод считать тебя опасным, – уверила я мага.
– Кое-кто с этим не согласен, – вздохнул Шишень, хрустя песочным печеньем основы пирожного. – Мать распереживалась, услышав, что кто-то из ее знакомых опасается за жизни остальных студентов, орала, поливала обвинениями ректора и профессора, хотела забрать меня домой. Еле дядя ее успокоил.
– Ну и что ты из-за этого страдаешь? – пожала я плечами.
– Мне и так слухов и сплетен выше крыши, а скоро еще и новые добавятся, – прошипел парень. – И будут однокурсники меня не за метр обходить, а напишут коллективное требование об отчислении. Да еще мать с ее советом магического сообщества…
– Глупости! – уверенно отмахнулась я. – Никто этого не будет делать. В академии маги, волшебницы, колдуны, ведьмы, полно преподавателей. Все прекрасно понимают, что опасаться нечего.
Шиш не ответил, лишь многозначительно хмыкнул, этим перечеркивая все мои доводы, подхватил гитару и, прижав струны пальцами, вмиг удлинившимися когтями выдал душераздирающий скрежет.
– Ох! – застонав, я прижала ладони к ушам. – Прекрати! Что ты за человек такой? Я сама на тебя накатаю жалобу! За нарушение моего сна и покоя! Или покусаю!
Вскочив, я, грозно топая, направилась к двери, понимая, что со стороны смотрюсь скорее забавно, чем устрашающе. Обернувшись на жалобный стон гитары, я раздосадовано воззрилась на то, как маг вытягивается на диване, пристраивая на живот тарелку с оставшимися пирожными.
Вот же ж! Раздражает, но уйти я уже не могу. Шиш же будет лежать, доедать сладкое и усиленно себя жалеть, а завтра, еще чего доброго, забьет на учебу и не придет на занятия, раз его все равно из академии выставить должны.
– Р-р-р! – Я пнула косяк и вернулась к дивану, устроившись на стуле у стола, так чтобы видеть лицо мага. – И долго будешь страдать?
Шиш не ответил, лишь поджал губы, пялясь в потолок. Покрутившись на стуле в поисках чего-нибудь достаточно тяжелого, но мягкого, чтобы бросить в мага, я заметила стопку бумажных листов и подставку с цветными чернилами. Воодушевленно распахнув все крышечки, подхватила стило и быстро нарисовала на сложенном пополам листике забавную клыкастую мордочку, приделала получившемуся зубастому колобку ножки и ручки и довольно усмехнулась. Добавив к первому чудику еще парочку таких же, но другого цвета, я полюбовалась своими трудами и положила листики на пол.
– Покусайте его, – сказала я, делая подталкивающий жест.
Этому фокусу научил меня отец. Он вообще очень любил оживлять предметы, вселяя в них на время способность исполнять приказы.
Медленно, преодолевая сопротивление бумаги, чернильные чудики приподнялись над полом, покачиваясь, как крохотные сони. Как только последняя связь с бумагой была оборвана, существа медленно побрели к дивану, уверенно двигая ножками и помогая себе ручками.
Я умиленно следила за тем, как чернилики упорно ползут по коже обивки, поскальзываясь и устраивая пробки через каждые несколько сантиметров.
Красный первым дотопал до согнутой в колене ноги мага и под мое тихое хихиканье самым натуральным образом впился в штанину. Шиш дернулся и озадаченно уставился на красного колобка, который одновременно подмигивал и мне, и самому магу. Причинить вред парню чернилики не могли, а вот оставить пятнышки на одежде – вполне.
Пока Шиш соображал, что это за странный причудливый зверь решился попробовать его на вкус, остальные чудики добрались до добычи и тоже облюбовали ногу мага.
– Это что еще такое? – подняв взгляд на меня, хмуро уточнил парень.
– Мстя! – с невинным видом ответила я. – Не видишь что ли?
Маг замолчал, со все увеличивающимся недоумением глядя, как чернилики гуляют по его ногам, пытаясь прокусить штанину и осуществить то, для чего я их создала.
– И долго они так. будут шататься? – уточнил Шиш, начиная злиться.
– А им спешить некуда, – «обрадовала» я, рисуя на новом листике большого пучеглазого зайца с барабанными палочками в лапках.
Заподозрив неладное, Шишень поднялся, отступая в сторону ванной.
– Достучи до этого идиота, что он напридумывал себе проблем, – велела я нарисованному зайцу и добавила: – Как и его мамочка, кстати.
Заяц получился кривобокий и печальный, но это не помешало ему просочиться в щель под дверью. Поджав ноги, я прикусила губу, сдерживая довольную ухмылку, но не сдержалась, услышав первое «хрясь!» и шипение напарника.
Шиш вылетел из ванной через пару секунд, отмахиваясь от зайца, прицельно долбящего нарисованными палочками по ногам. Парень пытался отпихивать чернилика пяткой, но тот и ее использовал, как точку для удара.
– А! – после десятого удара завопил маг, с ногами вскакивая на диван. – Как его убрать?
Наблюдая за сценкой, которую сама срежиссировала, я не удержалась от гогота.
– Липа, ты мне за эту гадость ответишь! – предупредил маг, наступив на одного из колобков, возобновивших попытки укусить – на носке и обивке остался зеленый чернильный след.
Воспользовавшись моментом, заяц вскочил магу на плечо и деловито застучал по уху.
– Эй! – взвыл Шиш, падая пятой точкой на диван и припечатывая остальных черниликов. – Это не смешно! Ай!
Даже под гнетом могучего магического тела мои чудики не оставили попыток укусить Шиша и приложили свои зубки к придавившей их части тела.
Парень вскочил, потирая ягодицу и отбиваясь подушкой от выжившего зайца.
– Или сейчас же уберешь этого долбозайца, – предупредил маг, – или я припечатаю его подушкой к твоему лицу!
Сглотнув и представив, как буду отмывать с кожи фиолетовые разводы, я подскочила и, теряя тапки, устремилась к двери.
Но куда мне тягаться с высоченным и длинноногим парнем?
Догнал и дверь открыть не дал, перекрыв мне все пути к отступлению.
– А я что? – прикидываясь плесенью на стене, проныла я. – Я ничего.
– Ну да! – показушно удивился Шиш, прихлопнул таки зайца подушкой и погрозил мне пятном на светлом хлопке.