Последний ветер (СИ)

- То есть, это большой камень, который упал... С неба?!
- Можешь считать и так. Я бы не стал утверждать, что это камень. Структура там сложная. Там есть углерод, некое металлическое соединение...
- Но, это невероятно. Если бы камни падали прямо с неба...
- Кхаа, успокойся. На самом деле это случается достаточно часто. Просто все мелкие тела сгорают в верхних слоях атмосферы. 
Тотль внимательно глянул на недоуменное лицо Кхаа, и продолжил: Они сгорают в небе. Дождя из камней не бывает. Просто этот кусок камня был большим. Он не сгорел целиком, и один обломок упал сюда. Поверь, такое случается очень редко.
- А что если это произойдет вот сейчас? Что если другой осколок прилетит на наш лагерь?
- Поверь мне, вы увидите его задолго до того, как он упадет. Теперь ты спокоен?
- Да.
- А теперь пойдём, глянешь на него. Кстати, я никогда не спрашивал у тебя. Во что вы верите? В Бога, Праматерь, в Бизона?
- Во все сразу. - Улыбнулся Кхаа.
Когда мальчик родился, она сразу поняла, что он особенный. По ночам он не ревел, как остальные дети. Даже когда у него начали чесаться зубы, он перенес это относительно спокойно. Случалось, он плакал, и тогда мать давала ему резную деревянную кость. Он начинал упоительно её кусать, и тогда успокаивался.
Когда она только носила ребенка в чреве, поначалу было тяжело свыкнуться с той мыслью, что его отец больше не появится. Он пришел лишь однажды. Он говорил удивительные вещи. Даже не смотря на то, что выглядел он странно и необычно, она не испугалась его. Высокий и мускулистый, с волосами цвета свежего снега он пришел к ней, и сказал, что она отмечена. Он знал про всё. И про встречу с Лесным Духом, и про зуб, покрытый непонятными письменами, и про её ворожбу с травами. Но, самое главное, он знал, как её по-настоящему зовут. Всё племя знало ее под именем Рата, что значило белка. Настоящее имя, данное ей матерью, она держала в тайне. 
Она сама не поняла, как большой белый незнакомец зажег огонь в её сердце. Казалось, они просто сидели и общались у очага. Но, когда зашло солнце, она ощутила желание. Она встала, и спокойно сняла с себя всю одежду. Только покрытый письменами зуб на тонкой веревке остался висеть меж грудей. Он встал, и снял с себя накидку, открывая взгляду белое тело, сплошь покрытое старыми шрамами и рубцами. Рата только удивилась, не в силах сосчитать их.
После той ночи он ушел. Он ушел утром, ещё до восхода солнца. То, что он сказал на прощание, она запомнила очень хорошо.
- Я ухожу, Черная Белка. Не знаю, пересекутся ли снова наши дороги, но знай, если я приду, значит что-то сдвинулось в этом порядке. Надеюсь, этот ребенок соприкоснется с течением, ибо в этом его главная цель. Не говори ему ничего, но, научи тому, чему посчитаешь необходимым.
Она внимательно посмотрела в его голубые, почти бесцветные глаза, и произнесла:
- Прощай, сын Праматери. Я обещаю, что это дитя будет сильным и мудрым.
Больше она не видела его. Спустя много лет, она поняла, что так даже лучше. И не было никакого осуждения со стороны племени. Не к каждой женщине приходят первые дети Праматери.
Когда мальчику исполнилось шесть зим, он как-то спросил, кто такая Праматерь? Не то, чтобы он не знал про неё, часто вместе с матерью он что-то просил, либо просто спрашивал у неё совета.
И женщина рассказала ему то, что сама когда-то давно услышала от своей матери. 
Сначала была только тьма. Безумный и хаотичный поток бесформенного ничего. Это ничего бурлило и клокотело, рождало невероятные формы и тут же поедало их, как Кронос своих первых детей. Поток скрутился в спираль и выплюнул вселенную. Такую же закрученную, как и он сам. Спираль засветилась мирриадами светлячков-звезд. Она бесконечно отразилась от самой себя в потоке, и отражения растеклись в бесконечность.
Вселенная трудилась, и создавала галактики, светила, и, в конце-концов планеты. Планеты были холодны как лед.
Они бесконечно долго выстраивались в собственном, известном только им порядке; иногда их траектории пересекались, иногда - проходили совсем рядом. Некоторые сталкивались, и умирали, теряя свою орбиту, обреченные вечно дрейфовать в бескрайнем космосе. Некоторые после длительных поисков всё-таки нашли себе уютное место под солнцем.
Везде царил порядок и гармония. Все небесные тела встали на свои места, какие мы знаем и по сей момент. Но во всём этом великолепии не было чего-то важного. Всё было пусто и стерильно. Не хватало чего-то важного. Никто не мог оценить всё то великолепие, что создал Поток.
Не было жизни.
Но.
Одна планета, всего одна на миллион. Внутри неё пробудился маленький огонек. Маленький, размером не больше яблочного зёрнышка. Огонек рос, и набирал силу. Жар. Дикое, необузданное пламя, разгоревшись, растопило ледяное ядро планеты. Словно огромное сердце, оно было горячим настолько, чтобы разбудить планету. Это было сердце Праматери.
Праматерь проснулась. Она вышла из недр на поверхность, и первым её чувством, было желание творить. Она отдала часть своей горячей крови, и та огненными потоками выливалась из-под земли. Горячая кровь растопила вековой лёд, и пар уходил вверх, создав небо и воздух.
Пар оседал дождями, и создал воду. Много воды. Праматерь пожертвовала частью своих волос, и те проросли травами и растениями. А затем она отняла свой мизинец, и бросила в океан. Океан поглотил дар, и расплодил его сотнями живых организмов. Они обосновали океан, а затем и всю сушу. Праматерь была довольна своей работой, и долгое время наслаждалась её плодами. 
Время шло, и постепенно огонь в её сердце начал гаснуть. Сначала - понемногу, затем - всё быстрее. Она не знала, и не понимала, что ей делать дальше. И когда её сердце сжалось до размера яблочного зёрнышка, пришел он. Он был соткан изо льда и снега. Большой, белый и сильный. Он спустился с маленького спутника этой планеты. Когда Праматерь увидела его, её сердце снова занялось тем жаром, что был вначале. Но, она понимала, что этим жаром она может убить его. Он тоже понимал это.
Он приходил раз в тридцать ночей. Тогда луна была полной, и только тогда он мог спускаться на землю. Он просто был рядом с Праматерью, не прикасаясь к ней никоим образом. Он обдумывал множество вариантов, и уже было смирился с тем, что готов погибнуть ради неё.
Но, неожиданно к планете пристал ещё один спутник - ещё меньше первого. На нем правил большой чёрный лис.
И лис обратился к существу изо льда. Он предложил ему поймать самого большого бизона, которого тот сможет найти, и надеть на себя его шкуру, дабы жар Праматери не погубил его.
Так он и поступил. В очередной раз он пришел к ней в виде огромного белого бизона, и полюбил её. От этого из Праматери вышли Первые. 
Они были сильные, крепкие и выносливые. Бессмертные. От своей матери они взяли любовь к родной планете, а от отца невероятную силу.
Но, лис на своей маленькой луне взревновал. Он наблюдал за всем сверху, и сам захотел овладеть Праматерью. Однажды он тайком взял шкуру большого белого бизона и спустился с неба.
Он ничего не говорил Праматери, а только взял её, безо всякой любви. Так появились люди. Маленькие, смуглые, черноволосые. Век их был недолог, но Праматерь дала им последнюю вещь, какую могла дать. Жертву. 
Когда обман раскрылся, Праматерь не могла найти себе место от горя. И только существо изо льда ничего об этом не знало. И когда он в очередной раз пришел, Праматерь, думая, что это самозванец, сорвала с него шкуру, и заключила в объятия. От невероятного жара он был растоплен, и погиб. Только его сердце из прозрачного и прочного льда осталось нетронутым. Ничто не смогло уничтожить его. 
Праматерь, осознав, что натворила, едва сама не погибла от горя. Она взяла большое ледяное сердце, и ушла в центр земли. Больше её никто никогда не видел.