Последний ветер (СИ)

- Несомненно. Несомненно, поймешь. - Сказал Тотль. А теперь пойдём. Не очень хотелось бы вести тебя обратно сквозь такой снег.
Кхаа засунул ещё спящего щенка за пазуху, и аккуратно выполз на улицу. В лицо ему тут же ударил мокрый липкий снег. Ветер усилился настолько, что Кхаа пошатывало. Он плотнее укутался, и спрятал руки в карманы.
- Нам надо торопиться. Если успеем, проскочим сердце урагана. - Сказал Тотль.
- Надеюсь, ты разберешь дорогу, потому, что я ничего не вижу.
- Да. Следуй за мной. И не отставай.
Толтль шел очень быстро. Кхаа едва поспевал за ним. Снег и ветер хлестали, казалось, со всех сторон одновременно.
Где-то на середине пути (Кхаа надеялся, что это уже половина) проснулся лисенок. Он начал скулить, и перебирать лапами. Кхаа попытался залезть к нему рукой и погладить, но, на ходу это удавалось с трудом. 
Ещё через несколько минут снег и ветер начали стихать.
- Плохо. - Сказал Тотль. - Очень плохо.
- Почему? Ураган же стихает.
- Не в этом дело. Мы сейчас поблизости его сердца. Сейчас температура начнет стремительно падать. Для тебя эта температура может быть смертельной. 
Как бы в ответ, в тишине громко лопнул ствол дерева. Звук был похож на гулкий выстрел, прозвучавший издалека.
Ещё через секунду послышался хруст падающего дерева.
- Бежим! Скорее! - закричал Тотль.
Гонка показалась Кхаа бесконечной. Он чувствовал, что вспотел насквозь. От постоянной тряски лисенок жалобно скулил.
- Не потеряй его! Не потеряй его ни в коем случае!
Тотль, в просторной накидке и босиком передвигался ловко, и молниеносно. Кхаа же то и дело спотыкался о ветки и вяз в снегу. В какой-то момент стало невыносимо холодно. Кхаа обернулся, и увидел, как за ним деревья начинают покрываться слоем льда. Ледяная пелена замораживала всё, к чему прикасалась. С шумом и звоном треснуло ещё одно дерево. Кхаа запомнил как оно падало, разбиваясь на мелкие осколки. Будто было и не деревом вовсе. 
Когда он повернул голову обратно, он тут же ударился о толстую ветку. От удара он расшиб лоб, и его отбросило на спину. Хаас снова начал скулить. Кхаа попытался подняться, но перед глазами всё плыло.
- Вставай, осталось совсем немного!
Голос Тотля звучал издалека. В ушах звенело. 
Мощный рывок, и Кхаа снова встал на ноги. Тотль схватил его за руку, и стремительно потащил за собой. Кхаа почувствовал у себя на запястье невероятный жар от ладони большого белого человека. И хотя он едва чувствовал конечности от мороза, кровь текла из рассеченного лба, а ноги казались мягкими, Кхаа старался придерживаться ритма Тотля.
Совсем рядом с ними взорвалось ещё одно большое старое дерево. Несколько ледяных осколков попало Кхаа в лицо, и насыпалось за ворот.
Снег под ногами был крепким, и со звоном под хрустел под ногами.
Ещё Кхаа заметил нечто черное и блестящее, стремительно падающее наземь. От падения оно разлетелось вдребезги. Только потом он понял, что это была какая-то птица, замерзшая на лету.
- Быстрее! - закричал Тотль.
В глазах темнело. Кхаа уже не чувствовал ни рук, ни ног. Голова гудела и пульсирующая венка отдавала громкими толчками прямо в мозг.
Последнее, что запомнил Кхаа перед тем, как силы покинули его, был отпечаток босой ноги на льду, и мысль о том, что Хаас скорее всего, замерз...
Дым. Много дыма и жар. Замерзшее тело начинает колоть от тепла, поступающего в организм. Голова болит, а тело воспринимает руки и ноги некими чужеродными отростками.
Голоса.
Сперва тихий женский:
- Куда ты его завел? Что это вообще было? Он мог и погибнуть.
Пауза.
Мужской голос:
- Он бы не погиб. Он сильный. А вот то, что здесь бродят аномальные ураганы, я, признаться, не ожидал.
- Кто бродит?
- В разное время их называли по-разному. Мне нравится название Суховей - оно достаточно точное. Можете называть их так, если хотите. Суть в том, что в самом сердце такого урагана образуется область критически низкой температуры, в которой мало того, что замерзает все живое, холод порой разрывает на куски даже плотные объекты. Деревья, камни.
Но, самое паршивое в них то, что они перемещаются. У них нет самосознания конечно, но, просчитать траекторию их движения крайне затруднительно.
Мы как раз нарвались на такую штуку. Мне и самому не очень приятно сталкиваться с такими вещами, а уж в компании людей...
Кстати, ты покормила лисенка?
- Да. Я не одобряю ваших затей, но, не оставлю же я животное умирать голодной смертью.
- Это хорошо. Он станет отличным другом вам всем, вот увидите.
- Надеюсь, все так и будет.
- Я прекрасно осознаю твоё волнение, Маат, но, уверяю, в ближайшее время я дам вам отдохнуть от моей персоны.
- Ты уходишь?
- Да. У меня появилось одно дело.
- А прощаться с ним будешь?
- Хотелось бы. Он в данный момент не спит, но и не пришел в себя окончательно. Кстати, швы со лба пока не снимай...
- Поверь, это не первая рана, которую я на нём зашиваю, так что я разберусь с этим сама.
- Прости меня, женщина, я всего лишь беспокоюсь за него. А теперь - прощай. Я вернусь; правда не могу сказать когда именно. 
- Удачной дороги тебе. Пусть Праматерь бережет тебя...
Темнота.
Жар. И много дыма.
* * *
Судя по всему, это была кожа. Отличная толстая вощёная кожа искусной выделки. Символы были нанесены при помощи раскаленного стилуса. Оттого они сохранились почти в первозданном виде.
Она нашла этот невероятный артефакт у брата в сумке. Ровно перед тем, как уйти. Толстый тубус из прочного металла был необычайно легок для своих размеров.
"Титан" - подумала она и улыбнулась. Исходя из возраста находки, она подумала о том, что титан, как сплав, в этом цикле откроют только несколько тысяч лет спустя. Обратная резьба на удивление легко разделила цилиндр на две части. Внутри было это.
Глифическая система была крайне сложна и непонятна. Даже для человека, который говорил и знал языки, которые давно уже канули в лету, и стерлись из истории упоминания о народах, на них говоривших, это было нелегкой задачей. Оттого у неё возникало ещё большее желание разобраться в том, что здесь написано. Лист был один. И его сверху до низу покрывали причудливые витые буквы.
На первый взгляд здесь не было какой-то системы, или угадываемой грамматики. Некоторые символы и вовсе отличались друг от друга лишь небольшими хвостами, или подчеркиваниями.
И всё-таки было здесь что-то знакомое. Будто зеркальное отображение другого, известного ей языка. И построение текста. Будто стихи или заклинания. А ещё была формула сплава. Карбин плюс палладий. Странное сочетание. Если её знания были точны, такой сплав не возможен в принципе. Так же, как нельзя же скрестить человека и животного. Придется спуститься в библиотеку.
Её личная библиотека насчитывала порядка нескольких сотен тысяч уникальных изданий. Рукописи и первопечатники, каллиграфические копии и цифровые библиотеки. И она всё это прочла. Кое-что даже дважды.
Её звали Ишчель. Она была высокого роста и атлетического телосложения. А ещё у неё были белоснежные длинные волосы, которые она предпочитала заплетать в косу.И время. Очень много времени.
Она в очередной раз развернула лист с выжженными на коже символами. Если её перевод является хоть отделено правильным, то это значит, что грядет нечто нехорошее. Совсем нехорошее.
  
Глава 4
 
ГЛАВА 4.
Лис играл с хвостом. Он метался из угла в угол, и кружился на месте, в попытке поймать свой хвост. Внезапно он остановился, дернул ухом, и замер. Затем нырнул в угол, и затаился под лежащей там шкурой. Лис услышал, как где-то рядом толстая белая мышь пыталась прогрызть половицу. Он выжидал. Он чувствовал, что мышь - добыча. В темном углу блестели два глаза с вертикальными зрачками.