Последний ветер (СИ)

Тотль бежал. Теперь он бежал ещё быстрее, чем раньше. Он понимал, что это ненадолго. На пару часов, не больше. Но, больше ему и не нужно. Последние несколько километров леса он бежал не разбирая дороги. Он сметал деревья, если они мешали ему. Он перепрыгивал через камни и валежник. А ещё он спрыгнул с небольшого холма, пролетел несколько метров, и приземлился прямо на реку, провалившись под лёд. Вода зашипела, клубясь паром. Тотль выпрыгнул из неё одним прыжком и побежал дальше. Одежда мгновенно высыхала на горячем теле. Только его белые волосы покрылись ледяной коркой, превратившись в звенящие сосульки. Впрочем, ему было не до этого.
Дым. Ветер принес запах дыма со стороны бивака. И Присутствие.
А ещё...
"Здравствуй, братец!" - Произнес голос в его голове. 
"Ты опоздал к началу. Как видишь, я уже немного порезвился с этими... Этими... людьми. Их кровь такая же красная..." 
Тотль отмахнулся рукой, и голос стал похож на едва слышное бормотание.
"НЕ СМЕЙ ПЕРЕБИВАТЬ МЕНЯ!" Крик ворвался в мозг так сильно, что у Тотля брызнула кровь из ушей, и он едва не упал.
"Прости, я, кажется, слегка перестарался. Хаха! Я имел смелость начать это представление без тебя. Но, к твоему счастью, самое вкусное я оставил на десерт. Ты ещё успеваешь. Ну, ладно, хватит разглагольствовать; выходи уже, а то я соскучился по тебе..." 
Первое, что Тотль увидел сквозь метель, была кровь. Много крови. И огонь. Ветер уносил черный дым в сторону леса, но раздувал огонь, придавая тому сил.
Сквозь бурю и завывания были слышны крики.
Ллотр был весь в крови. Его лицо и волосы пропитались чужой и, вероятно, своей, кровью. Он был одет в чёрное. Смерть, мор, глад и чума в одном обличии. Одной рукой он держал за горло девушку. Совсем юную, с короткими, неровно остриженными волосами. Она была одета в тонкую льняную рубаху, едва прикрывающую внушительно выпирающий живот. Во второй руке он держал "росомаху". 
- Это она? Она твоя суррогатная самка? Ты не из-за неё спешил сюда? Нет?
Ллотр развернул её лицом к своему лицу. Девушка плакала и дрожала от холода.
- Какая милая мордашка. - Сказал Ллотр.
- Отпусти её! - Сказал Тотль.
- Хорошо. Как скажешь, братец. 
Ллотр ослабил хватку, и девушка сделала пару шагов назад, не спуская глаз с человека в черном, как с опасного хищника. Затем она развернулась, и побежала в сторону Тотля, утирая слёзы. На полпути, она вскинула руку, и упала лицом в снег. Из её затылка торчал черный нож.
- Ой, прости, брат. Я, кажется, обознался. - Сказал Ллотр, театрально пригнувшись, и шагая назад. - Я, кажется, убил не того, кого нужно убить. Здесь такой невероятный источник неприкрытой силы, что и спутать несложно. 
- Подойди ко мне, и я разорву тебя голыми руками. – Прорычал Тотль.
- Что же ты не сделал этого в прошлый раз? Что остановило тебя? Вы троём не смогли убить меня тогда, и тут ты закинулся колечком, и думаешь, что я не выстою против тебя?
- У меня появился хороший шанс узнать это.
Ллотр несколько секунд внимательно смотрел на своего брата, а затем рассмеялся. Он смеялся громко и от души, а его каркающий хриплый смех разносился над биваком, перекрикивая метель.
Когда Ллотр пришел, все в лагере уже спали. Он видел их сны, чувствовал тепло их тел. Здесь было около сотни этих мелких недоразвитых существ, которых слабо можно назвать людьми. Ллотр ухмылялся. Он почувствовал неприкрытую силу ещё шесть месяцев назад. Сначала он думал, что Тотль или Ишчель наконец-то перестали скрываться от него. Он отправился вслед за едва уловимым сигналом. И только в последний месяц он смог определить точное местоположение источника.
Женщина, которая носит ребенка двух миров, сама не подозревая этого. Нет, конечно же он не станет под покровом темноты вытаскивать её из дома с теплым очагом на улицу. Не перережет горло в её собственной кровати. Ему нужно дождаться самого главного зрителя этого спектакля. Чтобы в конце второго акта, когда его брат напьется собственной крови, торжественно вынуть ещё не сформировавшийся плод прямо из матери. Взять самый большой нож, и устроить одно из самых грандиозных, кесарево сечение. Самое-самое настоящее.
Его брат почувствовал неладное, покинул свою уютную теплую нору, и сейчас торопится к первому акту.
В антракте я подам огонь. С дымком. 
- Акт первый! Каша из снега и внутренностей! - вскрикнул Ллотр и засмеялся.
Он облизнулся, когда кровь брызнула ему на лицо и губы.
"Первая кровь всегда сладкая" 
Он решил начать с маленьких ножей. Он взял два "когтя" и начал рвать всех, кто попадался ему на пути.
Первой жертвой стал какой-то низкорослый бородач, который через секунду после того, как увидел Ллотра, одной рукой схватился за нож на поясе, а второй за разорванное под правым ухом горло. Второй коготь вспорол лицо и мозг его жене. Оба не успели даже вскрикнуть.
"Как-то здесь темно. Нужно добавить немного света"
Ллотр зашел в первый попавшийся дом, и обнаружил его пустым, за исключением щенка, похожего на маленького медведя. Щенок скулил, и жался в угол, при виде вошедшего. Ллотр босой ногой начал раскидывать горящие в очаге поленья, пока одна из деревянных стен не занялась пламенем.
На улице лаяли собаки. Сквозь ветер Ллотр не мог опознать точное их количество, но он видел их теплыми, стремительно приближающими тенями. Первая собака с абсолютно черной густой шерстью прыгнула, метя ему в лицо. Ллотр развернулся корпусом вполоборота, и правой рукой схватил её за голову. Пальцы с хрустом раздробили собаке череп, а пальцы сдавили мозг. Собака упала, дергая ногами, и обильно поливая снег горячей мочой.
"Хороший пёсик. Послушный. Где же твои друзья, собачка?"
Остальная свора окружила его, рыча и бросаясь. Ллотр расправил плечи, и сам зарычал. Один пёс из своры поджал хвост и уши, и человек сам бросился на него, скаля зубы. Его зубы с хрустом перекусили толстые шейные позвонки собаки. Собака осталась жива, но парализована. Слыша её скулеж, свора начала пятиться, не спуская глаз с безумца. Ллотр бросился на следующую собаку, и свернул ей шею. После этого собаки бросились врассыпную. Он в два прыжка догнал одну из собак, и вонзил оба ножа ей в бока; затем вытер "когти" об рукава одежды и убрал их в ножны.
"Идите к папочке, мои близняшечки." 
Затем достал два следующих ножа. "Медведя" и "росомаху". Большие клинки удобно легли в обе ладони. Они жаждали крови.
Ллотр стоял с клинками наизготове. Рядом с ним лежали четыре собачьих трупа. На него уже шла толпа, вооруженная ножами разной длины и формы: из кости, из камня, из металла. Он хрустнул кистям рук и бросился в человеческий поток.
В этот момент он чувствовал себя мясником на бойне. Смотря на человеческие тела, даже ночью, при сполохе огней, он видел их как анатомические манекены. Каждую мышцу, каждую кость. Он бил каждого, кто попадался. Тонкое острое лезвие "росомахи" разрезало вены и артерии; толстое клиновидное - "медведя" отделяло кости одну от другой. 
Невысокий коренастый мужчина, голый по пояс, с покрытой синими татуировками грудью, ловко увернулся от одного из клинков, и его кривой костяной нож вошел Ллотру в правый бок по самую рукоять. Ллотр резко выкрутился, и "медведь" снизу вверх разворотил мужчине грудную клетку. Тот упал на колени, держась руками за торчащие кости. Голова его свесилась на грудь, и он застыл в этой позе. В этот момент Ллотру на спину прыгнула женщина, вереща, словно дикая кошка. Два игловидных ножа, длиной не больше пальца пронзили основание шеи с двух сторон. Он дернулся, но, женщина вцепилась крепко. Тогда он резко упал на спину, и улыбнулся, услышав хруст костей. Поднявшись,он бросил взгляд на тело. Пальцы мёртвой хваткой сжимали рукояти ножей, а тонкая женская шея была вывернута под неестественным углом. Взгляд был устремлен вверх, а на глаза начал налипать мокрый снег.