Драконье серебро (СИ)
Жених слабо рыкнул.
— Брида покажет тебе кладовую. Будь готова.
И ушел, хлопнув дверью.
Я же задумчиво опустилась обратно в кресло и подперла рукой подбородок. Да уж, как-то по-другому я представляла себе переселение. «Невесты получат уважение, защиту и поддержку женихов, им обеспечат комфортную и спокойную жизнь, познакомят с традициями и нравами местного населения…» Ну да, познакомили меня уже. Хотя, если бы я дома знала о том, что увижу на фьордах, разве решилась бы я пересечь Туман? Вряд ли.
Вот только пути назад уже нет. А проводить время за бесплодными сожалениями я не привыкла. Лучше уж заняться делом!
Словно в ответ на мои мысли дверь снова распахнулась, впуская Бриду. Прислужница глянула недовольно, скривилась и махнула рукой.
— Риар велел показать тебе платья, — буркнула она. — Иди за мной, чужачка.
Я послушно отправилась следом. Прислужница шла на удивление быстро, так что я едва за ней поспевала. Неудобное длинное платье путалось между ног, а на пятке, кажется, образовалась мозоль. Не такие уж и удобные эти ботинки, кроссовки точно лучше. Но и тут поздно сожалеть.
Не без содрогания я спустилась в нижний зал и вздохнула, поняв, что хмельных мужиков здесь нет. Лишь лениво махали тряпками пара девиц, не убирая, а больше разгоняя пыль. Со стола исчезли пустые кувшины и блюда с остатками пиршества, а в целом зал остался прежним — темным, грязным и неприглядным. Такой же была улица, на которую мы вышли. Правда, назвать ее так можно было с большой натяжкой. Узкое пространство между серыми каменными стенами, выбитый булыжник мостовой, подтаявший до жидкой кашицы выпавший ночью снежок, грязь и чахлые кустике, торчащие прямо посреди дороги. Их выкорчевыванием здесь точно никто не занимался. Так же, как и уборкой сухих листьев, кучей лежащей у домов, или принесенного ветром мусора. Я перешагнула через довольно внушительный ствол, непринужденно валяющийся поперек улочки, подобрала юбки, что бы не запачкать.
— Бесстыдница, — прошипела вдруг Брида. — Правильно говорят, нет у чужачек стыда. Чего ноги оголила, срам-то какой. Хочешь, чтобы все на твои колени пялились?
Я с недоумением оглядела сначала свои ноги, едва виднеющиеся из-под юбки, потом совершено пустую улицу.
— Кто здесь будет пялиться?
— Мужики наши! — с ещё большей злобой отозвалась прислужница. — И принес же тебя Хеллехёгг на нашу голову. У-у-у, чужачка…
Бормоча себе под нос что-то ругательное, во что я решила не вслушиваться, Брида достала из-под короткой темной накидки тяжелую связку железных ключей и отперла низкую дверь.
— Здесь одежка, — ощутимо скрипя зубами, произнесла она. — Риар велел тебя впустить. Ух, будь моя воля… ну да погоди… Иди бери, чего встала?
Я пожала плечами, решив не обращать внимания на недовольную старуху. Осторожно переступила порог помещения. Внутри хватало света, льющегося из крошечных окошек. Осмотрелась. Вдоль стены теснилось несколько сундуков, и я с любопытством откинула крышку ближайшего. В нос ударил тонкий запах какого-то растения, видимо листьями перекладывают ткани, что бы защитить от паразитов. Вот только не слишком успешно. Стоило вытащить наряд и стала заметна дыра, прогрызенная мышами. Второе платье оказалось в еще более плачевном состоянии и напоминало дырявый мешок из-под картошки. Осмотрев второй сундук, я и там нашла лишь старые, драные тряпки, которые точно нельзя было назвать «приличным нарядом для невесты». Да простое платье, которое выдали переселенкам на фоне этой рванины — вверх изящества и роскоши!
— Здесь есть другая одежда? — обернулась я к прислужнице.
— Бери, что есть! — теряя терпение, рявкнула Брида. — И шевелись давай, некогда мне тут с тобой. Думаешь, если риар велел, то я тут целый день расшаркиваться буду. Размечталась, бесстыдница!
Я отвернулась, решив не вступать в спор, хотя и не понимала такого отношения к себе. Хотя, может, тут со всем чужакам так разговаривают? Кто их знает, этих варваров… конечно, хотелось нагрубить в ответ, но я сдержалась. Сейчас мне нужно разобраться в местных обычаях, а руганью с прислугой я точно ничего не узнаю.
Открыла следующий сундук, но и тут настигло разочарование. Ничего красивого, нарядного или хотя бы целого. Тряпки… Старуха дышала за спиной, и я подумала, что неплохо бы наладить отношения хоть с кем-то в этом проклятом Дьярвеншиле!
Вероятно, злоба этой женщины лишь защитная реакция. Я для нее чужая, непонятная, к тому же разительно отличаюсь от местных — темноволосых и кареглазых девиц, вот прислужница и нервничает, не знает, как себя вести с пришлой девой. Так может, стоит ей показать, что опасается она зря? И что я такая же женщина, растерявшаяся перед обрядом?
— Я не знаю, что мне выбрать, — приветливо улыбнулась я. — Ты мне не поможешь?
— Вот еще… — начала Брида, но осеклась. Верно, вспомнила наказ риара. Я изобразила еще больше дружелюбия, надеясь, что лицо не треснет от улыбки. Прислужница ответила хмурым взглядом, но ругаться не стала, и я сочла это хорошим признаком.
— Риар велел мне одеться красиво, я лишь пытаюсь выполнить его приказ. Так ты поможешь, Брида? А меня зовут Вероника. Знаешь, мне немного… непривычно ваша жизнь. У меня дома все иначе. И я не знаю, во что принято одеваться на такие события.
— Как это не знаешь? — не поверила прислужница.
— Совсем не знаю, — развела я руками, по — прежнему источая мед дружелюбия. — В моих землях нет таких обрядов. И невестой у нас становятся по — другому. А мне хочется выглядеть для риара красивой и надеть наряд, который его порадует. Так ты поможешь? Ведь ты наверняка знаешь все в Дьярвеншиле и тем более, как угодить риару!
— Знаю, а то, — купилась на мою лесть старуха. — Я-то с Ингольфом всю жизнь была, родня почти. И всегда он мне почет выказывал, не то что…
Старуха осеклась, а я быстро смекнула два факта: первое, нынешнего риара, Краста, прислужница не жалует. И второе — лет ей немало, если вспомнить годы Инголфа. И надо сказать, для своих преклонных сохранилась старуха очень хорошо. Зубы на месте, движения быстрые, даже спина ровная. И восхитилась: вот это генофонд на фьордах. Даже завидно. Впрочем, отменные внешние данные ильхов я отметила сразу. Вероятно, воздух, не испорченный выхлопными газами, хорошо сказывается на здоровье!
Пока я размышляла, прислужница окинула меня задумчивым взглядом.
— Ладно, помогу, — проскрежетала она. Помедлила, словно не решаясь. И поковыляла к дальней стене, утопающей в полумраке. — Есть у нас платье. Да такое, что любую красавицей сделает. Такое, что всем невестам на зависть!
Скрипнула не смазанными петлями крышка короба, и, согнувшись, Брида зарылась в темное нутро сундука. А потом распрямилась и обернулась.
— Вот! — торжествующе произнесла она. — То, что тебе нужно!
— Ты так думаешь? — я окаменела на миг, а потом подошла несколько растерянно, рассматривая наряд. Да, это бесспорно было красиво. По белой ткани плелись алые и черные узоры — скалились драконы, сияли черной злобой глаза-ониксы, падал сзади тяжелый шлейф. Белое, красное и черное сплелось в этом наряде, и не понять, что было вначале — где ткань, а где искусный узор из цветных нитей. Это платье было прекрасным и ужасающе чуждым. Варварским. Диким. И совершенно мне неподходящим.
— Знаешь, я не уверена… — растерянно пробормотала я. В конце концов, я могу пойти в том, в чем приехала. Скажу, что не подобрала подходящего наряда. Вряд ли наши отношения с риаром станут хуже, ведь хуже уже некуда.
— Надевай! — припечатала Брида, отрезая мне путь к отступлению.
— Но…
— Сама помощи просила, а теперь нос воротишь? — скривила губы Брида. — Или тебе, чужанской деве, не по нраву наш наряд? Нет платья краше во всем Дьярвеншиле. Да что там. На всех фьордах краше нет!
В чем-то она была права. Я никогда не видела ничего похожего. Безумная красота. В таком одеянии идти бы под венец черноглазой дикарке с волосами цвета ночи… Но уж никак не мне — бесцветной и бледной Веронике. Но красиво… Боги, как же красиво. И где-то внутри зреет желание хотя бы примерить такое великолепие. Явно же никогда в жизни подобное больше не надену.