Дочь дракона (СИ)

— Драконы не подвержены гипнозу, — перебил меня брюнет.
— Ну не гипноз значит, — тут же нашлась я. — А социально-культурные обуславливающие факторы.
— Что? Какие факторы? — спросили у меня уже одновременно.
Я вздохнула, нехорошо улыбнулась Кеншину, мол, помню-помню, как ты меня дурой назвал. Судя по поджатым губам Кеншина, он почти об этом жалел. И вот мне это «почти» не нравилось.
— Ну, — протянула я с умным видом, старательно копируя интонации нашего философа. — Вы воспитывались там… у себя… в дракаратах… в почтении к всяким священным горам, а я нет. На меня не действует. Так что я пошла.
С этими словами я поудобней пристроила лук, поправила колчан за спиной и ринулась наискосок через поле, под спасительную сень деревьев. Потому что солнце было уже довольно высоко, и припекало.
— Принцесса! — раздалось сзади злое.
— Подожди!
— Не смей ходить здесь одна!
Ага, остановилась, как же. Судя по сопению сзади, которое вскоре меня нагнало, эти двое за мной пошли. А судя по звукам подпрыгивающих на рытвинах колесиков, Кеншин мой чемоданчик с книжками не бросил, что не могло не радовать.
Путь через поле, по которому еще недавно бежали странные существа, похожие на лошадей и слонов одновременно, занял куда больше времени, чем мне поначалу представилось.
По дороге эти двое молчали, а мне первой заговаривать не хотелось. Я так и чувствовала на себе их взгляды, и, сжав зубы, обещала пытавшимся бунтовать гормонам кузькину мать, если сейчас же не прекратят.
Надо отметить, в мир я попала фантастический.
Буйство красок могло сравниться разве что с буйством запахов и звуков. Над бутонами цветов порхали бабочки всевозможных расцветок, с яркими узорами на полутораметровых крыльях.
Время от времени ветер швырял в лицо странными семенами: словно фигурки младенцев на парашютах-одуванчиках. Одно из таких семечек я поймала в ладони, сложив их лодочкой, и, прижав к уху, расслышала нежную трель, что раздается из-под пальцев. Кеншин, заметив мой интерес, пояснил, что это семена мандрагоры. И добавил, что писк взрослых растений способен надолго оглушить, а вот семена поют еле слышно и даже приятно, особенно для чувствительного женского ушка.
Возмущенная, больше от буйства гормонов, чем от наглости дракона я осторожно раскрыла ладони и выпустила из рук семя мандрагоры, которое, оказавшись на свободе, зазвенело громче, победно.
Я не переставала крутить головой по сторонам и восторгаться красками этого мира.
Цветы, особенно пионы, источали самый дивный аромат, который доводилось слышать, а трель невидимых птиц, которые порой вспархивали прямо из-под ног, очаровывала. Проследив взглядом очередную птицу, которая вспорхнула прямо у меня под носом, что заставило отшатнуться, а этих двоих по бокам нагло захихикать, я отметила, что перья у певуньи нежно-голубые, а хвост и маховые — ярко-бирюзовые.
— Вот почему этих птиц не видно в траве! — наставительно возвестила я этим двоим, подняв палец вверх, отчего они обидно закивали.
Исам принялся рассказывать про того самого Такэхая Сусаноо-но Микото. О его чудесном рождении из капель воды, которыми бог Идзанаги совершал омовение. О том, что отец подарил сыну море, отдав водную стихию в его полное распоряжение. Но Такэхай Сусаноо-но Микото не принял дар отца, возжелав удалиться в страну своей матери, Нэ-но катасу куни.
При этом блондин бросал на меня такие взгляды, что по телу словно бегали электрические искры. Я с таким вниманием слушала сказания драконов, что второй дракон тоже не выдержал, принявшись тут и там исправлять блондина и дополнять его рассказ деталями.
Так я узнала, что прежде чем покинуть мир богов, Такэхая Сусаноо-но Микото побывал в гостях у сестры, Аматэрасу, которой было отдано небо. К слову, один из кланов Воздушного дракарата с гордостью носит имя Аматэрасу.
Изгнанный бог спустился на землю, одолел восьмиглавого змея, который похищал прекрасных дев, после чего женился на одной их них и обосновался со своей женой в стране Идзумо, в местности называемой Суга.
— Он и стал покровителем драконов этого мира, — пояснил Исам. — Потому что одолел изначального дракона и стал богом ветра. Только тот, кто одолел дракона в себе, способен одарить драконьей силой других.
— Именно в стране Идзумо, в местности, которую называют Суга, мы сейчас и находимся, — подытожил Кеншин.
Рассказ драконов был таким удивительным, что я не заметила, как мы миновали поле, зашли в лес и какое-то время продвигались по нему, огибая гигантские стволы деревьев, нагибаясь, проходя под корягами и перелезая по ветвям через расщелины и ямы, поросшие мхом.
Я чувствовала, что дыхание сбилось, и понимала, хоть и не признавалась драконам, которые умудрялись нести мои рюкзаки и даже тащить чемоданчик с Гарри Поттером, что силы почти на исходе. Поэтому, когда впереди забрезжили просветы между деревьями, обрадовалась, подумав, что скоро выйдем на равнину и идти будет легче.
Каково же было мое изумление, когда, выйдя на поляну, расположившуюся на возвышенности, обнаружила впереди, на том же расстоянии, что была и в прошлый раз, священную гору Такэхая Сусаноо-но Микото!
Я оглянулась на драконов и не смогла сдержать стон отчаяния.
А эти двое переглянулись и расхохотались.
— Вы знали, да? — уныло спросила их.
— Конечно, принцесса, — с гадкой улыбочкой произнес Кеншин.
— Но не к лицу дракону вступать в спор с женщиной, — добавил Исам с таким видом, что захотелось его прибить.
Вздохнув, я опустилась на землю, сложив ноги перед собой в полулотос и к моему удивлению, эти двое последовали моему примеру.
— Значит, так, — недобро поглядывая на них исподлобья, проговорила я. — То, как вы мне тут древними сказаниями зубы заговаривали, я оценила, спасибо. А теперь, будьте добры, правду, ладно? Чегойто это за гора и чего она от нас хочет.
Драконы переглянулись и Кеншин, почесав макушку, пробурчал, что гора, пожалуй, «чегойта хочет вовсе не от них».
— Вот как? — воскликнула я. — Значит, я без пяти минут в вашем мире, а от меня уже что-то этой горе надо? Знаете, так нечестно.
— Мы тоже так считаем, — неожиданно поддержал меня Исам. А пока я ресницами хлопала и в себя приходила, добавил: — Это главная гора в нашем мире, священная для драконов. К ней невозможно попасть, если она сама этого не захочет.
— Если не позовет, — поправил Кеншин. Исам отмахнулся.
— Недра этой горы скрывают священное озеро, — сказал Исам. — В этом озере проходят инициацию драконы.
— Эм, — вырвалось у меня. — Это очень важно, типа. Да. Понимаю. А что значит, проходят инициацию?
— Это значит, что тот, кто проходит инициацию, обретает дракона.
— Дракона? — вытаращилась я на них во все глаза. — Это… Это значит…
— Свою вторую сущность, — сказал Кеншин. — Ипостась.
— И у вас они есть, как я понимаю? — решила уточнить на всякий случай.
— Мы оба — драконы, — спокойно сказал Исам.
— Конечно, — сказал Кеншин, — мы сильно растратили силу, прежде чем шагнуть во врата. Но для того мы и объединили усилия, чтобы хватило на то, чтобы перенести тебя в Огненный дракарат.
— Даже если наших сил не хватило бы до Огненного дракарата, здесь нас все равно быть не должно, — подтвердил Исам. — Ведь страна Идзумо лежит намного дальше!
Кеншин провел языком по зубам, не разжимая губ.
— Вот почему мы не можем понять, почему мы здесь, принцесса. — Ведь мы оба пережили инициацию, и сюда нас выкинуть просто не должно было.
— Но выкинуло, — подытожила я. — И гора эта еще не отпускает… Значит ли это, что мы должны не уходить от нее, а идти прямо к ней?
Драконы переглянулись с недовольным видом и нахмурились, что должно быть означает, что я права.
Я же продолжила рассуждать вслух:
— Ну а я… Сами говорили, я дочь дракона…
Снова переглянулись, и еще больше нахмурились.