Страсть волчицы (СИ)

  
Марина Кистяева
 
Страсть волчицы
 
Он учуял её запах, когда она ещё была далеко.
Волнующий.
Терпкий.
Сводящий с ума.
Мужчина приглушенно застонал и прикрыл глаза. Потом резко распахнул их, поднялся на ноги и направился к камину, где догорали поленья.
Он планировал лечь спать, и не ждал её появления.
Она пришла снова….
Как он ей и говорил.
Губы мужчины дрогнули в ухмылке. Глупая девчонка. Сама не знает, что творит. Считает, что сможет переиграть его. А главное, открыто об этом заявляет. Что ж…. Он принял её правила игры. Ради её тела.
Всевышняя Луна! Какое у неё тело….
Захар и помыслить не мог, что женщина может иметь подобное тело. Совершенное. Созданное для него.
За свою долгую жизнь он видел сотни раздетых женщин. И каждая из них билась в судорогах оргазма от его ласк. Ему нравились разные женщины. Высокие и малышки, худенькие и в теле, смуглые и отличающиеся белизной кожи. Он не делал разделения между ними. Если он хотел женщину, он брал её.
Обычно без долгих ухаживаний, без букетно-конфетного периода.
Просто приходил и брал.
И каждая оставалась довольна.
Но ни у одной из прежних женщин он не встречал столь совершенных пропорций.
Агата была среднего роста, с длинными ногами, высокой полной грудью, тонкой талией и крутыми бедрами. Она была сама страсть. Походка вызывающая, от бедра. Глаза — карие, смотрящие на мир с насмешкой и превосходством. Губы — полные, насыщенного розового цвета. Волосы цвета золота довершали картину.
Когда Захар увидел её в доме альфы, подумал — любовница. В обтягивающем черном трико и кожаном корсете, она выглядела очень вызывающе. Захару сразу же захотелось нагнуть её и взять.
Прямо там, в доме альфы Северной стаи. На ковре. Без прелюдий.
С такими, как она, так и надо.
Он даже решил, что отобьет её у альфы. Ему альфа отказать не посмеет.
Каково же было его удивление, когда Игнат представил её, как единственную дочь, и шутливо посетовал, что с её характером она может смело занять его место после кончины. Стая под её руководством будет и дальше процветать.
Захар усмехнулся. Он относился к числу неисправимых шовинистов, и считал, что женщина должна находиться под мужчиной.
И никак иначе.
Агат прочла это в его глазах, и её, карие, хищно вспыхнули.
Она молча бросила ему вызов.
И Захар принял его.
В тот день она ещё не знала, с кем связалась.
И он не знал….
Она приближалась. Её запах усиливался, и у Захара засосало под ложечкой. Скоро она снова станет его. Снова. Как в прошлый раз. И не иначе.
Подкинув поленьев в камин, он прошёл на кухню, спустился в погребок и приготовил бутылку белого вина. Знал, что она предпочитает красное. Но он-то любил белое.
Снова вернулся в главный зал и опустился в кресло.
И стал ждать.
Ждать пришлось не долго.
С его сверхобонянием даже для оборотней он мог учуять любого человека или зверя за несколько километров.
Она была не исключением.
Он точно видел, как она бежит крупными прыжками, как преодолевает расстояние, разделяющее их. Как остановится не добегая его дома. Постарается восстановить дыхание.
А потом задержится у порога, и в её глазах мелькнет сомнение….
Не уйти ли снова в ночь….
Не убежать ли снова в ночь.
Агата стояла на крыльце небольшой веранды и сжимала кулаки. Что она тут делает? Зачем снова прибежала к нему?!
Зачем….
Её грудь шумно поднималась и опускалась.
Как же она ненавидела себя за слабость. Но сильнее она ненавидела его. Как же она его ненавидела!!! Кто бы только знал! С появлением этого Древнего её жизнь изменилась, пошла кувырком. Она чувствовала себя загнанной, и ничего не могла поделать с этим удушающим ощущением.
Захар был сильнее её отца. Сильнее всех живущих оборотней. Он был Древним.
Легендой.
Почти мифом.
Он пришёл из ниоткуда и поселился в их краях. Агата сжимала зубы от злости. Почему он не прошёл мимо? Почему не выбрал другую стаю?
Тогда бы она не стала зависимой, не стала унижаться, прибегая к нему.
Он ясно дал понять — если она хочет его, то должна будет всегда делать первый шаг сама.
Агата бы и сделала. Ей не впервой покорять мужчин. Она свободная волчица, дочь своего отца. Если ей нравился мужчина, она не видела ничего зазорного в том, чтобы сообщить ему об этом. И сгореть в огне страсти. Повстречаться некоторое время, а потом полюбовно расстаться. Без обязательств. Без будущего. Нормальные современные отношения.
С Захаром всё было иначе. Он заставлял её прогибаться. Показывал на место, которое по его домостроенному мнению должна занимать женщина.
И это место было одно.
Под ним.
Агату затрясло. С каким бы удовольствием она вцепилась ему в глотку! Пустила его кровь! Уничтожила! Никогда не замечала за собой кровожадности, а тут….
Убила бы, если смогла!
Но мерзавец силен. Отец сказал, что он самый сильный из всех живущих оборотней.
Самым страшным было другое.
Она безумно его хотела. Хотела так, как никого и никогда.
Что он делал с ней…с её телом…. Полная Луна, что он делал….
Агата мотнула головой, отчего её прямые светлые волосы разметались по плечам, и распахнула входную дверь.
Захар стоял к ней спиной. Смотрел на огонь. Он не обернулся, не пошевелился. Как стоял, так и продолжил стоять.
У Агаты оборвалось сердце. До чего же он хорош….Невероятно хорош. Настоящий зверь. Сильный.
И властный.
Мужчина.
Она сглотнула подступивший к горлу ком, и прищурила глаза.
Он снова дает понять, что он хозяин их отношений.
Агата хотела уже возмутиться и сказать, что-нибудь нагло-пахабное, когда услышала его спокойное:
— Я говорил тебе, в каком виде ты можешь входить в мой дом?
Агата вздрогнула и снова шумно сглотнула.
— Да….
— Почему тогда ты посмела войти одетой?
Его голос оставался спокойным. Раздражающе спокойным. И одновременно безумно возбуждающим.
Тело Агаты завибрировало. Да как он смеет!.. Снова отдает приказы!
— Раздевайся или уходи.
У него всё очень просто. Или одно, или второе. А у неё нутро выворачивает от желания и неудовлетворенной страсти. Конечно, можно уйти, можно отправиться в первый попавшийся кабак и….И что? Выискивать среди постояльцев мужчину, отдаленно напоминающего Древнего? Допустим, найдет! А дальше то что? Разве он удовлетворит её, как Захар?
Захар услышал шорох падающей одежды. Отлично. Умная девочка. Не злит его с самого начала, как было в прошлый раз. Прогресс на лицо.
Она скинула одежду и сделала шаг в его направлении.
Он, по-прежнему стоял спиной.
— Ещё… Скажешь хоть одно матерное слово, или посмеешь обозвать меня, повысить голос — вышвырну.
Агата знала, что вышвырнет.
Потому что уже делал так.
Делал!.. С ней!…С дочерью альфы!…
Кровь прильнула к лицу, и она прикусила губу, чтобы не сказать всё, что думает о нем. И сказала бы, непременно сказала бы, если бы её жадный взгляд не скользнул по его широким плечам, обтянутой коричневой тенниской.
Она сразу же вспомнила каков он, когда обнажен.
И подавила порыв.
Сделала ещё один шаг в его направлении.
— Нет. На шкуру ложись. Перед камином. И ноги разведи. Широко. Чтобы я видел тебя.
У Агаты всё оборвалось внутри. Вот так всегда! Спокойный, сдержанный, не терпящий возражений.
В первые вечера она пыталась спорить, насмехаться, показывать, что и она может быть крутой. Итог? Или она оказывалась под ним, или он говорил «нет». Причем, говорил так, что она на самом деле понимала, что он не изменит решения, как его не соблазняй.
Поэтому, если она хотела получить оргазм именно с ним, ей приходилось подчиняться.
Она обзывала себя разными матерными словами, среди которых шлюха и подстилка были самым мягкими. Но неизменно возвращалась к тому, от чего начиналось — к страсти.