Вторая попытка (СИ)

Эльза будет ждать меня на четвёртом этаже крупного торгового центра, в ресторанчике, который смотрит на заснеженный город огромными окнами. На первом этаже центра я ещё смотрелась, как своя, в своей зелёной вязаной шапочке надвинутой по самые брови. А когда ехала в лифте, разглядывая своё отражение в зеркале и отражения тех, кто стоял со мной рядом, то уже растерялась и пыл мой поутих. О нет, я бы не сказала, что эти девушки были красивее меня, нет. Но в каждом их жесте сквозила такая уверенность в себе, какая мне и не снилась. Их распущенные по плечам волосы отражали свет ламп, смех рассыпался колокольчиком, и даже грубые слова, что порой срывались с их губ, не могли испортить ощущения их избранности. А я глазела на них своими зеленющими глазами из-под зелёной шапки и мечтала оказаться на даче, и вновь жить иллюзией, что всех их нет, что в мире только я и Адам, как в старозаветные времена, и одновременно гадала, а что, если одна из них Эльза?
На четвёртом этаже я вышла, и стайка прелестных девиц тоже. Они, радостно звеня голосками, рассыпались в разных направлениях, две пошли в сторону салона красоты, а две в тот самый ресторанчик, куда держала путь и я. Я вновь подумала, а если одна из них Эльза? Девушки держались уверенно, роняя лёгкие шубки в ждущие уже руки, а я мялась, и жалела, что не настояла на встрече в парке. Мне было стыдно. Стыдно, что я пришла в самых обычных джинсах и растянутом свитере грубой вязки, что на мне пуховик, а не блестящая лощеным мехом шубка. Наконец, я избавилась от куртки и вступила в зал. Отчего-то мы не условились, за каким столиком состоится наш разговор. Пришла ли уже Эльза, или мне ждать её, смиренно стоя в сторонке, как бедному родственнику? Людей в ресторане было не так много, но все без исключения женщины были хороши собой и ухожены, мой взгляд заметался между ними, не в силах определиться.
И тогда я увидела её. Отчего-то я сразу решила, что это Эльза. Она сидела у окна и рассеянно водила пальцем по ободку бокала. Наверняка он посвистывал. Рука её была белой, тонкой, длинные пальчики заканчивались безупречным маникюром. Пряди светлых, почти белых длинных волос падали, скрывая её лицо. Я пошла к ней широким уверенным шагом, убеждая себя, что мне совсем не страшно, я же не девочка, потерявшая маму в толчее рыночной площади.
— Эльза? — спросила я, остановившись у столика.
Красавица подняла голову, окинула меня взглядом холодных голубых глаз и кивнула. Да, именно такая женщина была под стать Адаму, красивая, уверенная, холодная…но как же я? Возникнувший из ниоткуда официант отодвинул мой стул, я села, не в силах оторвать взгляда от её лица, оно было таким безупречным, что мне хотелось заплакать.
— Где он? — сразу спросила Эльза, залпом допив вино из бокала. Официант сразу же подлил ещё, вино было таким густым и красным, что казалось, будто она пьёт кровь.
— Я вам не верю, — сказала я, хотя верила. Но признавать то, что я наступила вновь на те же грабли, полюбила мужчину, который никогда не будет моим, было горько.
Ухоженный пальчик скользнул по экрану лежащего на столе смартфона, и через пару мгновений я уже видела фотографию. Мой Адам обнимал эту чужую Эльзу. Уверенно, властно. Она смеялась, запрокинув лицо, опираясь о его грудь, и даже он улыбался, фотограф успел поймать его улыбку.
— Да вы листайте, листайте, — улыбнулась Эльза. — Там ещё фотографии есть. А за просмотр денег не берут.
Я не удержалась и посмотрела ещё одну фотографию. Адам, обнаженный по пояс, с мокрых волос стекают капли. Здесь его тело не такое худое, как сейчас, видимо, приключения его были не сладкими. Оно было рельефным и сильным, мне хотелось украсть эту фотографию для себя, чтобы, когда он уйдёт, у меня осталось хоть что-то. Я подняла голову — Эльза смотрела на меня и улыбалась. Столько злости и превосходства было в этой улыбке, что я отбросила телефон в сторону. Он проехал по столу и свалился бы на пол, если бы его не остановила холеная белая ручка. Что же, отменная реакция.
Я увидела бокал, предназначенный мне, и выпила вино, не почувствовав вкуса. А затем ещё и ещё. А Эльза улыбалась и ждала. Чего — неизвестно. Может, что я достану ей Адама из кармана?
— Дело так, — наконец нарушила затянувшееся молчание она. — У нас свадьба через месяц. А идти в ЗАГС без жениха удовольствие сомнительное, гости не поймут. Он и раньше пропадал, это вообще ему свойственно. Но не стройте иллюзий, он мой. Поэтому не цепляйтесь за его рубашку, когда он будет уходить.
— Какого числа свадьба? — зачем-то спросила я.
— Четырнадцатого февраля, — мило улыбнулась она и отпрянула, когда я разразилась истерическим смехом.
Я все смеялась и не могла остановиться, а она поднялась, бросила несколько купюр на стол и уверенным шагом вышла из ресторана. Я пошла вслед за ней, забрала свой пуховик из гардероба, а смех все бурлил в груди, я ловила недоуменные взгляды прохожих, но мне было уже все равно. Эльзы в коридорах я не увидела, пошатываясь, вышла из торгового центра и зажмурилась от беспощадно ослепительного солнца. Вино все ещё бродило в крови, толкая на безрассудные поступки. Я решила съездить к себе, подняться в свою квартиру, забрать своё самое сексуальное бельё и устроить Адаму такую ночь, которую он не сможет забыть в объятьях своей холодной Эльзы.
Я шла пешком, забыв, что можно вызвать такси или хотя бы сесть в троллейбус, и думала, что мой Адам, мой падший ангел, мужчина-загадка оказался простым кобелем и нет никакой тайны, никакой интриги, просто я шлюха, а он устроил себе затяжной мальчишник. Думалось — не поплакать ли, но плакать не хотелось. Хотелось смеяться и пить вино.
В моей квартирке было сумрачно и пахло пылью, словно здесь не жил никто ни какую-то неделю, а годы и годы. Я набрала белья, как и планировала, открыла бутылку вина. Сейчас в ней была уже половина. Начинались ранние зимние сумерки, я так и не включила свет и бродила теперь по квартире с полупустой бутылкой, сумкой полной кружевного белья и разбитым сердцем. Я вдруг вспомнила о духах с афродизиаками, которые я купила пару лет назад, но так и не использовала. Коробочка валялась в кладовке на полке с множеством пустых флакончиков, старых засохших красок и измочаленных кисточек. Я щелкнула включателем, загорелась лампочка под потолком кладовки. Дверь мягко захлопнулась, я осталась в крошечной комнатке, пахнущей растворителем для краски, гуашью и пустыми надеждами. Коробочка, уже покрытая пылью, так и не вскрытая лежала там же, где я её оставила. Я обтерла её старым полотенцем и отправила в сумку. Отхлебнула вина и собралась было убираться восвояси, когда хлопнула входная дверь моей квартиры.
На мгновение я решила, что это галлюцинация, но тем не менее сразу же выключила свет. Мгновение паники, и я влезла в угол, заставленный холстами в рамках. Казалось, они ужасающей грохотали, я чуть не заплакала от страха. Тут же подумала — а вдруг это Адам? Просто ищет меня… Но разве стал бы он красться в тишине моей квартиры? Я слышала, как включился свет, увидела желтую полоску, прокравшуюся под дверь, за которой я пряталась.
— Ее здесь нет, — прозвучал незнакомый мужской голос. — Да, двадцать минут назад прошла, Ярик видел, позвонил. Да я откуда знаю? И куда она пропала, я тоже не знаю.
Мужчина был раздражен. Он прошёл в комнату, открыл шкафы, возможно, заглянул под кровать. Я могла лишь догадываться, что он там делает. Раздался тихий скрип, полоска света раздалась, а затем он и вовсе затопил кладовку. Я зажмурила глаза и попробовала мысленно молиться, но в голову влезла какая-то фигня. Например, что, если меня сегодня убьют, мама будет очень недовольна, когда результаты вскрытия покажут, что дочь была значительно навеселе. Зато порадовалась, что на мне новые, только вот купленные аккуратные трусики, не будет стыдно перед патологоанатомом…Тьфу, если я буду мертвая, не все ли равно мне будет?
Мужчина стоял на пороге и смотрел в глубь кладовки, я сидела, скрючившись за ненадежным прикрытием из нескольких тонких холстин, и не смела открыть глаза. Затем, вечность спустя, дверь закрылась, а ещё через несколько минут хлопнула и входная. Он ушёл? Или быть может это обманный маневр? Я ждала ещё долго. Столько, что допила вино, достигнув стадии безрассудной храбрости. Откинула холсты, они с грохотом упали, и, покачиваясь, поднялась. Нужно уходить. Какой-то Ярик видел, как я пришла. Значит, может увидеть, как уйду. Я сбросила пуховик и джинсы, надела капронки, свою нелюбимую короткую дубленку и ботфорты на шпильках. Теперь я больше на проститутку похожа, жаль, зелёная вязаная шапка несколько портит впечатление. Ушла из дома, усилием воли заставляя себя не оборачивается каждое мгновение, ища взглядом преследователей, а завернув наконец за угол, не выдержала и побежала, нелепо взмахивая ногами — высокие каблуки норовили провалиться в снег. Пора было остановиться, в боку кололо, воздуха не хватало, не держали ноги, но не бежать было страшно. Не знаю, сколько я бежала, когда силы оставили, я просто рухнула в снег лицом. Он таял на коже, немного отрезвив, уменьшив страх. Я села в снегу и огляделась — лишь незнакомые здания вокруг.