Погоня за сокровищем

— Я скоро вернусь, — сказала нянюшка, вставая из-за стола.
Тина кивнула, не обращая на женщину никакого внимания. Сейчас мысли мадемуазель Лоет были заняты побегом. Она пересчитала, сколько у нее есть карманных денег, подумала, что можно прихватить с собой и продать по дороге. Еще нужно взять смену белья, стащить с кухни припасов… Да, остричь волосы. Это непременно! Девушка обернулась к зеркалу, готовая отхватить по шею густые локоны. Ее отец часто любовался волосами дочери. Бывало, сам расчесывал и заплетал ей косу на ночь, когда Тина была еще маленькой. Потом укладывал ее в кроватку и рассказывал чудесные истории.
Вздохнув, Тина отказалась от идеи резать волосы прямо сейчас. Нужно было набраться терпения. Нужно, только где его взять, когда ноги уже готовы пуститься наутек, открывая перед своей хозяйкой огромный и чудесный мир!
— О-ох, — протяжно вздохнула девушка, но уже не печально.
Ее деятельная натура требовала не сидеть на месте, но разум шептал, что поспешность выдаст намерения мадемуазель. Нужно было чем-то занять себя. Можно, конечно, было сказаться нездоровой, завалиться в кровать и помечтать, но, во-первых, маменька непременно придет справиться о здоровье, а во-вторых, может и доктора вызвать, не поверив дочери. Почему-то даже папеньку удавалось порой провести, только не маменьку. Она все хитрости дочери, к которым Тина прибегала, чтобы избежать скучных визитов или учебы, распознавала быстро и точно.
Помучившись немного, юное создание вернулось на подоконник, решив мечтать там. По крайней мере, ничего подозрительного. Однако долго сидеть у Тины не вышло. Вскоре она вновь вскочила и покинула свою комнату, решив спуститься на кухню и присмотреть, что можно будет прихватить с собой. Может, удастся стянуть ключи от кладовой. Точно! Вдохновленная найденным делом, мадемуазель Лоет поспешила в чертоги дядюшки Самеля.
Огромный, даже выше своего капитана и хозяина, бывший кок как раз отвешивал подзатыльник одному из своих помощников, отчего тот едва не рухнул носом в пол.
— Еще раз пересолишь, и я тебе кишки через пасть достану, понял? — грозно вопросил тот, кто когда-то носил милое прозвище Мясник.
— Понял, — кивнул его помощник и поспешил в кладовую, чтобы взять новые продукты.
— Расточители, — ворчал Самель. — Ворье. Уроды.
— Добрый день, — поздоровалась вежливая Тина.
Повар, несмотря на свои габариты, резво развернулся, и на его широком бородатом лице заиграла приветливая улыбка.
— Маленький ангелок, — пропел мужчина и протянул руки.
Тина нырнула в объятья великана и подняла к нему лицо, сиявшее ответной улыбкой. Самеля она любила. Если бы папенька не посчитал, что из его повара нянька слишком… своеобразная, то не случилось бы дружбы между ней и Сверчком, потому что Самель рвался захватить Тину в свои огромные волосатые ручищи. Но капитан рассудил иначе, и девочка отправилась к Мулерам, что вызвало немой протест в душе верного кока. Однако спорить с Лоетом Самель не решился: правила, царившие когда-то на «Счастливчике», мало в чем изменились. Вэйлр по-прежнему не терпел неподчинения и возражения встречал исключительно ударом кулака между глаз. Пришлось Самелю удовлетвориться общением с мальчиками, остававшимися в доме.
Сыновей капитана великан любил не меньше Тины, но они никогда не лезли к нему на колени, не обхватывали ручонками повара за шею и не смеялись, говоря, что у него «щекотная борода». Мальчики были серьезными, более походя на свою маменьку. А вот мадемуазель Лоет, когда выпадала такая возможность, спускалась на кухню и ходила за Самелем хвостиком, заставляя того вновь и вновь рассказывать про морские путешествия, про сражения и про то, как маменька познакомилась с папенькой. Эта была единственная романтическая история, которую любила Адамантина. Про романы, которые подсовывала воспитаннице Лисси, желая пробудить в ней тягу к женственности и внимание к противоположному полу, чтобы девица наконец превратилась в девицу, Тина неизменно говорила:
— Фу, слащавая гадость.
— Но вы же будущая женщина, мадемуазель, — наставляла нянюшка девушку. — Однажды вы выйдете замуж…
— Никогда! — гордо обрывала ее Тина. — Муж — это якорь, а я вольный ветер.
— Ну-ну, — качала головой нянюшка. — То-то и оно, что ветер. Года идут, а вы все по заборам со своим Сверчком скачете.
А вот Самель подобной крамолы не говорил, он только по-доброму укорял и грозил пальцем, после чего давал девочке очередную сладость. В общем, у Лисси повар выигрывал по всем позициям. К тому же он, по-тихому, чтобы не узнала чета Лоет, научил девочку обращаться с ножом.
— В жизни все пригодится, — говорил великан. — Негодяев полно, а так вы при защите.
Драться Тина научилась у Сверчка, которому эту науку передал отец, так что на пару они могли «урыть» кого угодно, чем и гордились. С друзьями с некоторых пор вообще предпочитали не связываться никто, кроме Заморыша, но и тот немного присмирел, все чаще прибегая к обидному обзывательству — «жених и невеста». Тину это бесило, Сверчок отчего-то уже какое-то время покрывался смущенным румянцем и бросал на подругу косые взгляды. Но ее возмущение поддерживал неизменно; правда, ярилась больше Тина, а Эмил поддакивал.
— Понравились пирожные? — спросил Самель, выпуская девушку из объятий.
— Очень, — кивнула Тина.
— Оно и видно, — рассмеялся повар, достал платок и стер подсыхающую каплю крема с носа мадемуазель Лоет. — Для тебя старался.
Тина погладила живот, что неизменно означало, что она довольна стараниями своего большого друга, и, получив новую теплую улыбку, уселась на свое излюбленное место у разделочного стола, где Самель как раз резал мясо. Девушка некоторое время следила за тем, как большой нож повара ловко скользил по кроваво-красному куску, затем огляделась, но ключей от кладовой не заметила. Значит, придется выпрашивать; ну и ладно.
Неожиданно в голову мадемуазель Лоет пришла очередная идея. Она с новым интересом посмотрела на окровавленные руки повара, подняла взгляд к лицу и поинтересовалась:
— А в Пьене порт лучше, чем в Кайтене?
Самель неопределенно пожал плечами. Он вытер руки о тряпку, висевшую на плече, откинул ее в сторону и посмотрел на девушку, не сводившую с него взгляда в ожидании ответа.
— Пьен, как и Кайтен, — крупный порт. В крупных портах везде одинаково. Вот мелкие — там полное дерьмо, тьфу, — с досадой сплюнул Самель, но продолжил: — Нехорошо там, маленький ангелочек. В Маринеле, где раньше стоял «Счастливчик», было поганенько, но порядка все-таки больше, чем в каком-нибудь Дальяно, вот там самая помойка. А Пьен, он и есть Пьен. Большой город, большой порт, от столицы самый близкий.
— Там тоже разные корабли? — не унималась Тина.
— Конечно, — важно кивнул великан. — Так же порт поделен на военную часть и на торговую. Есть частные причалы. Только Лиги свободных мореплавателей нет — слишком близко к столице. Братство предпочитает держаться подальше, где начальники порта не такие жадные и берут меньшую плату за пользование причалами, да и на шалости всякие смотрят сквозь пальцы. Лишь бы своих не трогали, только чужаков, да подальше от берегов королевства — это завсегда пожалуйста. Портовое начальство с этого свой куш имеет, потому и глаза закроет, если что. Вояки же сами так поступают, главное, чтобы общеизвестным не стало. Королевские офицеры иной раз похуже пиратов будут. Это уж я тебе точно скажу.
Тина деловито покивала и утвердилась в своем решении: они со Сверчком отправятся в Пьен. Во-первых, он ближе всего, потому могут и не успеть догнать, а во-вторых, с пиратами связываться было страшновато. Иногда Самель, да и папенька рассказывали ей жуткие истории, когда в глазах юной мадемуазель очень уж ярко разгорался огонек восторга. Это убавляло пыл. Теперь план окончательно сложился в головке Тины: сбежать, добраться до Пьена, наняться на любой торговый корабль, а там можно и вздохнуть свободно. А что? Два бездомных паренька хотят научиться морскому делу. Так-то.