Мострал: место действия Постон (СИ)

Огромные объемы энергии, которые он пропускал через свое тело, сделали его почти бессмертным, и с каждым днем его все больше захватывало безумие, проливавшее в морские воды столько крови, что море грозило выйти из берегов, что и породило бунт.
Храбрые морские девы и мужи изыскивали способы незаметно проводить собрания, и разработали план действий. Они надеялись полностью отрезать Тегера от стихии, физически вытолкнув его тело на берег, достаточно далеко, чтобы он успел высохнуть. К сожалению, никто из них не знал, что Тегер окружил место своего расположения водной воронкой, где поток был настолько быстрым и мощным, что давно стал неуправляемым, и даже сам Тегер не мог из него выбраться.
К этой воронке подошли несколько сотен морских дев и мужей. Каждый из них пытался вклиниться в поток, затормозить его, но все мы знаем, что стихия не терпит вмешательства в свое течение. Некоторые из смельчаков обладали секретом творения похожих воронок, и надеялись, что спрятавшись за никогда не подводившим их щитом, смогут проникнуть внутрь. Они и погибли первыми.
Вскоре было решено провести ритуал, призванный загнать Тегера в ловушку, из которой он не сможет выбраться. И для этого несколько героев отправились за помощью на землю.
Один маг из двуногих согласился помочь. Как раз эта ситуация и породила известное всем вам заклинание воздушного пузыря. Наземный маг спустился к воронке вместе с нашими соплеменниками.
Наши ученые мужи считают, что он хотел заморозить саму воронку, чтобы можно было пробить в ней окно и попасть внутрь. Никто не знает, что именно пошло не так, однако попытки остановить или как-то повлиять на воронку закончились для наземного мага смертью.
Для нас с вами это лишь история, но для ее героев события развивались настолько стремительно, что они предприняли то, что считали единственно верным вариантом. Они выстроились в цепь, замкнутую вокруг воронки. Более сотни талантливых представителей морского народа настолько горячо желали окончания ига, созданного Тегером, что их желание услышали Боги. Жизненные силы всех, кроме одной единственной семьи из женщины и мужчины были выкачаны полностью, чтобы заключить воронку вместе с ее содержимым в артефакт - Золотую Цепь.
Те двое, что выжили, стали хранителями артефакта. На всех других он действует губительно, порождая темные мысли. Они родили ребенка, девочку, которая так же хранила артефакт. Девочка выросла и вышла замуж, она также забеременела. И вскоре после рождения третьего поколения хранителей хвост мужа окрасился, сделав его таким же хранителем как и его супруга.
Отличительной особенностью хранителей Золотой Цепи всегда являлся золотой хвост. - Манр закончил рассказ.
- А сколько поколений хранителей уже прошло? - Вопрос из класса выдернул учителя из мыслей.
- Сто семьдесят. У семьи золотых хвостов есть особенность: дети у них рождаются только в браке по любви и только по одному. Никогда в этих семьях не было больше одного малька.
- А если они исчезнут? - Та же самая девочка.
- Кто знает. Наверное, в наше общество вернутся алчность и властолюбие. - Манр пожал плечами.
- Но ведь Шарата пропала. Золотая Цепь с ней? - Поинтересовался мальчик из дальнего угла.
- А вот об этом я ничего не знаю. - Слукавил Манр. Он точно знал, что Шарата никогда не знала ничего об артефакте, который ей надлежит хранить. В основном потому, что сразу после того, как ее родители были признаны пропавшими, артефакт бесследно исчез и где он сейчас, наверное, только Жиаре и известно.
 На суше
Дракет, Мисар и Ралита высадились на отдаленном острове несколько месяцев назад. Все это время Дракет терпеливо сносил все виды исследований, которые проводили над ним новые друзья и честно поправлял, если находил ошибочные выводы в их суждениях.
Раз в три дня он обязательно принимал истинное обличие, что неизменно пугало Фарсу, которая привязалась к морскому мужу, кажется, даже сильнее, чем к Мисару. Кошка не сходила с рук Дракета, если только он сам не укладывал ее бережно на свое одеяло, но стоило мужчине двинуться к воде, как животное начинало беспокойно бегать вдоль кромки воды, желая помочь, вероятно, но будучи не в силах перебороть нелюбовь мочить шерсть.
Каждое новое превращение Дракета производило фурор среди двуногой части населения острова (представленной всего двумя головами): нигде на острове не нашлось обрывов, откуда Дракет мог бы сразу погрузиться в воду, везде было мелководье, едва доходящее ему до колена, так что он делал несколько шагов вперед и падал в воду плашмя, не имея возможности стоять на хвосте. Потом он, резво перебирая руками, на пузе полз к глубине. Обрыв был резким, вел очень глубоко (туда, куда не доставал свет с поверхности), но начинался километрах в двух от острова. Так что пока Фарса нервничала, Мисар и Ралита плакали от смеха.
Сначала Дракету было обидно, но вскоре он понял, что ничего злобного в этом смехе нет и сам с удовольствием начал создавать потеху. Иногда он творил из воды фигуры, например, акулу, которая, смешно дергая плавниками, прыгала на пузе, пытаясь его догнать. Иногда он создавал огромную радугу, кругом опоясывавшую остров. Бывало, что он готовился заранее, смешивая краски из растений, найденных на острове, чтобы сделать вид, что он очень сильно испугался при виде плавника. Его фантазия только сильнее разыгрывалась, так что каждые три дня обитателей острова ждало небольшое представление.
Однако, скоро намечались трудности: остров, конечно, отдален от континента, но все же недостаточно далеко, чтобы вода не замерзала зимой. И как Дракет будет жить зимой они еще не придумали.
Работа над исследованиями шла полным ходом: Мисар описывал морской народ с точки зрения тенденций исторического развития, приведших к существующему строю общества, а Ралита вела исследование о строении морского народа, постоянно сокрушаясь, что не может залезть Дракету внутрь и посмотреть на его органы собственными глазами. Она даже уговорила Дракета дать своей крови на пробу из обоих своих обличий. Сам морской муж тоже начал свою работу: он собирался описать как следует выживать на земле среди двуногих.
Сам факт того, что морской народ тоже может спокойно перемещаться по земле, вызывал неизбежный вопрос: почему они об этом забыли? Раньше у морского народа было строение общества очень похожее на существующее у двуногих сейчас, об этом ясно говорят летописи, и этот самый строй изжил себя со временем. Средняя продолжительность жизни представителя морского народа достигала двухсот лет, каждый мог успеть все, что желал и управление извне большинству нужно не было, почти все области жизни имели своего куратора в совете и этого было достаточно: было кому ответить на вопросы. Что же такого произошло между двумя мирами, что они разделились, и о возможности совместного существования теперь узнали совершенно случайно.
- Как думаешь, что будет дальше? - Спросила Ралита, глядя на усыпанное звездами небо.
Зима подбиралась все ближе, забирая себе шансы до весны выбраться с острова или быть кем-то обнаруженными. Только безумец отправится покорять зимнее море. Как бы ни был хорош твой корабль, для моря он лишь игрушка. Дракет рассказывал молодым магам об океанах, что больше моря. Не то чтобы они ему не верили, скорее не могли представить еще более непокорную версию с детства знакомой стихии.
Звезды тем вечером были особенно ярки и пронзительны, и впервые Ралита задумалась о том, что только работой и внезапно появившимся исследованием, она не сможет довольствоваться всегда. Как и всякому существу, ей нужно было тепло.
- Не знаю. Нам тут не умереть бы зимой. - Мрачно отшутился Мисар.
- Ты не хочешь семью? - Решившись, напрямик спросила Вампир.
- Хочу. Когда-нибудь.
Оборотни живут меньше вампиров, тем более Первых. Так что «когда-нибудь» в исполнении Мисара могло означать что угодно, вплоть до седой старости.
Разговор так и не развился: каждый размышлял о своем.