Ты — моя

— Гарс...
Голос у нее дрогнул.
Он то ли вздохнул, то ли застонал, словно в комнате разорвали кусок шелковой ткани.
— Господи, это ты, — прошептал он с неизвестной и непонятной ей интонацией и побледнел, потом встал. — Элси...
Ее имя донеслось до нее словно из потаенной сумеречной пещеры, выдавая его истинные чувства, и
Элси немножко ободрилась.
— Я, Гарс. — Она бросилась к нему. — Ты должен был прилететь в Канзас, но теперь я все знаю и прощаю тебя,— прошептала Элси, обнимая его за шею и прижимаясь к его губам со страстью, рожденной всем пережитым ею за последние два дня.
Он не поддался ей, но она не сразу это поняла, только когда он отстранил ее от себя и попятился, наткнувшись на выступающую ручку, с помощью которой кровать можно было поднимать и опускать.
Тогда он опять выругался и задышал так тяжело, будто ему не хватало воздуха. 
— Что ты тут делаешь?
Он проговорил это с такой ледяной враждебностью, что она растерялась.
С трудом ей удалось проглотить комок в горле.
— Странный вопрос ты задаешь жене.
Он сунул сжатые в кулаки руки в карманы халата и с каменным лицом отвернулся от нее.
— Ты знаешь, что здесь ты мне не нужна. Я все сказал тебе в письме.
С бьющимся сердцем она подошла к нему.
— В каком письме?
— Которое я продиктовал секретарше в этой палате. Она обещала отослать его.
— Гарс... Я не получила письма. Клянусь тебе.
Он долго молчал, не зная верить ей или нет.
— Предположим, ты говоришь правду. Все равно я не понимаю, зачем ты тут. Мы договорились, что я приеду к тебе.
Элси облизала губы.
— Доктор Траут вчера утром позвонил твоему отцу и рассказал о несчастном случае, а твой отец сообщил об этом мне. Я собралась и первым же самолетом вылетела в Найроби. — Побледнев, он вцепился в спинку кровати так, что побелели костяшки пальцев. — Гарс, почему ты сам не позвонил мне? Почему не позволил разделить с тобой горе? Ты же знаешь, я бы тотчас же была здесь.
Она хотела взять его за руку, но он отдернул ее и отошел подальше. Прежде он никогда не отвергал ее ласк, и ей стало больно.
— Тебе не надо было прилетать,— мрачно проговорил он, перебирая вещи в чемодане и с трудом сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть все обратно. — Я послал тебе письмо. Совершенно очевидно, доктор Траут поторопился, хотя, наверное, действовал из лучших побуждений. В письме я подробно объяснил тебе, почему ты не должна быть здесь и почему наш брак нельзя считать состоявшимся.
Она набрала полную грудь воздуха, стараясь ничем не выдать своих чувств.
— Но, поскольку я все-таки здесь, ты можешь сказать мне все непосредственно.
Она смотрела, как он нащупывает ручку чемодана, как пульсирует жилка у него на виске и как еще больше побледнело его лицо.
— Уезжай, — непреклонно повторил он. — Тебе здесь нечего делать.
Он попытался закрыть чемодан, но у него ничего не получалось, потому что мешал бритвенный прибор.
Несмотря на все приготовления, Элси никак не ожидала подобной жестокости, которой раньше не замечала в характере Гарса. Перед ней был отвергающий ее любовь незнакомец. Ей даже пришло в голову, что, если она посмеет еще раз прикоснуться к нему, он отшвырнет ее от себя.
— Мы поженились три недели назад, и я ношу на пальце твое кольцо,— прошептала она. — Я приехала домой. Ты ведь не забыл, что мы поклялись быть вместе в горе и радости?
— Элси, я ослеп.
— Но ты ведь живой! — воскликнула она. — Когда я узнала о несчастье, я стала молить Бога только об одном, чтобы ты не умер. Слепота — это, конечно, ужасно, но мы осилим ее. Я тебе помогу. Я все сделаю для тебя.
— Нет! — Она слышала, как он тихо выругался, и до боли сцепила руки. Другая на ее месте уже давно вспомнила бы все предостережения и оставила его в покое. — Нет никаких «мы». Я сказал доктору Трауту: никаких посетителей.
— Жена не посетитель,— стояла на своем несчастная женщина. — Почему ты не сказал никому, что женат? Ты совсем не доверяешь мне, если боишься, что я познакомлюсь с твоими друзьями и коллегами.
— Все не то, и ты это знаешь. — Выдавая свою растерянность, он пригладил волосы. — Как ты не понимаешь, это невозможно!
— Ну, так помоги же мне! Гарс, я люблю тебя. Позволь мне быть твоей женой. Пожалуйста, обними меня,— попросила она, подходя к нему.
Он сощурился.
— Элси, замолчи. Все изменилось.
— Ты больше не любишь меня?
Тень пробежала по его лицу, но она успела ее заметить, как ни мимолетна она была.
— Я не тот мужчина, за которого ты вышла замуж. Слепота совершенно меняет человека, словно он рождается заново. Я должен идти своей дорогой. Один. Мне очень жаль, что ты не дождалась письма и проделала это ненужное путешествие.
— Ненужное? — Ярость охватила ее. — Ты не можешь отменить нашу свадьбу, Гарс! Я здесь, и считай, что никакого письма не было. Знай, я ни за что не откажусь от нашего брака, который, в сущности, еще не начался!
— И не начнется! — проговорил он тоном, не терпящим возражений. — Сегодня я покидаю больницу, так что смогу сам распорядиться насчет такси в аэропорт. Ты улетишь первым же рейсом.
— Это несерьезно.
Он выпрямился и стиснул зубы.
— Серьезнее не бывает.
Его тон убедил ее, что он не шутит.
— До утра нет ни одного нужного рейса. — Она сказала первое, что пришло ей в голову, лишь бы потянуть время. — Но если тебе так не терпится избавиться от меня, я поеду в отель.
— Нет, — неожиданно возразил он. — Я не позволю тебе одной жить в отеле. Ты не знаешь Найроби. Кроме того, ты слишком красива, чтобы ездить одна.
Он потер загорелую шею и добавил:
— У меня нет выбора, как только отвезти тебя к себе. А утром ты уедешь в аэропорт.
— Гарс, мне двадцать три года. Я не ребенок. И не смей мне приказывать!
Слова соскочили у нее с языка прежде, чем она успела обдумать их. Он грозно сдвинул брови.
— Мужчины, за которого ты вышла замуж, больше не существует.
Гарс направился в ванную и с силой захлопнул за собой дверь.
— Перестань себя жалеть! — со злостью крикнула она ему вслед.
— Миссис Гиффорд!
У Элси полыхали щеки, когда она обернулась.
— Доктор Траут...
— Будьте добры, выйдите в коридор. Мне надо поговорить с вами.
Она повиновалась и прислонилась спиной к стене, боясь упасть. Перепалка с мужем настолько измотала ее, что она даже испугалась, что ей станет плохо.
— Наверное, вы все слышали,— хватаясь за голову, пробормотала она. — Мне так жаль, что я не сдержалась. Но он не подпускает меня к себе, и я все время забываю о его слепоте. Ужасно, что он не хочет даже попробовать жить вместе.
— Я это предвидел. Вы должны понять, что ваш муж не смирился со своим несчастьем. Он не может поверить, что это навсегда. К тому же он не ждал вас. Вот почему он такой.
Элси подняла голову.
— Сколько это может продлиться? Я его жена, и я очень его люблю.
Он кивнул.
— Мне очень жаль, но у меня нет ответа на ваш вопрос. Должно пройти время.
— У меня нет времени, доктор. Он хочет, чтобы утром я улетела домой.
— День еще не кончился,— напомнил ей доктор Траут. — Что вы собираетесь делать сейчас?
Элси сдержала готовые появиться у нее на глазах слезы.
— Он говорит, что мы должны поехать к нему. У него здесь квартира. Конечно, я бы предпочла отправиться на ферму. Как подумаю о наших планах...
Она умолкла.
— Вот и помните о них. Это всего лишь первый день. И, пожалуйста, не забывайте, что я всегда готов вам помочь. Все мои телефоны вы получите вместе с выписками и лекарствами от головной боли.
Еще запомните, что у вас есть очень хорошая сестра, миссис Лейтер. Она вам поможет, если возникнут какие-либо трудности. Позвоните ей и договоритесь обо всем.
— Спасибо еще раз, доктор Траут.
Он прикоснулся к ее руке.
— Удачи вам.
Элси долго смотрела на его удаляющуюся спину, прежде чем вернулась в палату. Пока она разговаривала с доктором, санитар помог Гарсу переодеться в джинсы и спортивную рубашку. Он всегда одевался так, когда они вместе ездили кататься верхом в Унчито. Оттого, что он похудел, он казался выше, чем был на самом деле, и что бы ни чувствовал, выглядел замечательно.